Три недели другой жизни (СИ) - Вольцева Арина. Страница 46

— Все верно, — вздохнул Матвей.

— Она так и не приняла решение? — сочувственно посмотрел на него зам, правильно поняв причину его унылого настроения.

— Нет. Я и не спрашиваю. Скажет, когда примет решится окончательно.

— Но… Матвей, время поджимает! Совсем скоро начнется серьезная подготовка и само участие…

— Я все понимаю, — отмахнулся начальник. — Но и на нее давить не хочу. Я прекрасно понимаю ее страх. Однажды она уже доверилась, а потом ее предали. И сейчас работа — это то единственное, что точно и безоговорочно будет в ее собственном завтра, так сказать, оплот надежности и гарант ее спокойствия, к которому она так долго шла. И тут появляюсь я и заставляю ее выбирать. А выбирать из чего? Из смутного будущего со мной и уверенностью в завтрашнем дне! Пойми, Аня привыкла рассчитывать только на себя, и ей сейчас нелегко…

— Как и тебе, — заметил Костя, покручивая в руке карандаш, взятый со стола. — Ты ей не объяснял этого? Что каждый день с тебя требуют движения в этом направлении, инвесторы тюкают по темечку, заставляя ускориться, рабочие шепчутся, ожидая, когда им дашь команду "Фас"! Это тоже серьезно… И если, не дай бог, что-то пойдет не так… Мужик, мы нехило влипнем, — посмотрел друг на Матвея.

— Понимаю. Давай доживем до понедельника. Завтра мы идем к маме да и входные планировали провести вместе. Может, что и решится.

— Будем надеяться, — вздохнул Костя.

Ему было отчасти жаль друга, что он попал в такую ситуацию: сейчас он был в зоне колоссальной ответственности, напряжение в фирме было едва ли не физически ощутимым… И проблема с девушкой все только еще больше усложняла.

С другой стороны, Костя еще ни разу не видел, как его друг так самозабвенно забывал обо всем и вся от чувств (слово " любовь " у Кости вызывало чуть ли не изжогу, поэтому даже в мыслях он не допускал его упоминания), что не могло не отзываться легкой завистью, изредка дразняще помахивая перед его лицом счастливой улыбкой Матвея.

— Ладно, Костян, по коням — и домой! — велел шеф и поднялся из-за стола, распрямляя затекшую спину.

— Ты меня не подбросишь? — спросил Костя. — Я машину свою сегодня на геометрию отогнал.

— Что такое? Серьезное?

— Нет, думаю, — пожал плечами друг. — Стала вправо утягивать. На скорости сильно заметно. Сдал от греха подальше.

— А в какую мастерскую? На Матросской?

— Нет, на Малышева, — ответил Костя, выходя из кабинета вперед Матвея.

— У меня такая же гадость была. Потом и по городу со временем нырять стала. Я к ребятам на Матросской завез. В тот же день отдали обратно, с тех пор все нормально было. Я и все свои машины туда на диагностику теперь гоняю.

— Зачем? Ты же не ездишь на них! Привык на своей спортивной табуретке, — Костя не разделял любовь друга к спортивным машинам и всегда скептически относился к его выбору.

— Одной машиной теперь пользуется Аня, — ответил Матвей, входя в лифт и нажимая нулевой этаж, где располагалась парковка. — И мне спокойнее, что я всю машину проверил.

— Ну если только, — пробормотал Костя.

Они спустились и вышли на парковке, где сейчас стояло только несколько машин. Время позднее, и в офисном здании оставалось не больше десятка трудоголиков, позабывших о времени.

— Смотри, — показал Костя куда-то за спину друга. — Такая же машина!

Матвей обернулся и в нескольких шагах от себя увидел близнеца своей ласточки. Что было еще интересней, номера машин практически совпадали, только у машины Матвея в середине была цифра 9, а у ее двойняшки — 6!

— Надо же! — присвистнул, подкалывая, Костя. — У нас появился еще один любитель кухонного гарнитура на колесах! Мама дорогая, скоро рояли станут по дорогам кататься!

— Я смотрю, ты прямо-таки желаешь прогуляться пешком по вечернему городу, — не глядя на его, заметил Матвей.

— Все, затухаю, — буркнул тут же Костя, моментально поумерив свой пыл.

Они сели в машину и стали выезжать с парковки. У самого шлагбаума Матвей притормозил, чтобы поздороваться с охранником. Но того, вопреки многолетней службе, не оказалось на месте, и шлагбаум стоял, поднятый вверх. Впервые за въездом никто не следил. Мужчина нахмурился.

— Поехали, Матюха! — подогнал его друг.

Пытаясь не обращать внимание на неприятное чувство, Матвей проехал под отключенным заграждением стоянки.

И тут им вслед раздался оглушительный взрыв! Стекла в машине жалобно звякнули, но устояли, а со стоянки повалил густой и вонючий черный дым.

Бросив машину прямо за будкой охраны, Матвей выскочил из нее и бросился на пост. В подземном гараже сотовая связь не работала, а там был стационарный телефон, который, на их счастье, работал.

Набрав в МЧС и полицию, мужчина огляделся. Куда же запропастился охранник?!.

— Матвей! — услышал он громкий окрик Кости и поспешил на голос.

В темноте арки выезда из гаража лежал блюститель порядка их подземной парковки, над которым сейчас склонился Костя и трогал артерию на шее, стараясь нащупать пульс.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Матвей, стараясь не поддаться мрачному предчувствию, уже запустившему свои липкие щупальца в его душу. В этот момент раздался второй взрыв, уже гораздо слабее но тем не менее, весьма ощутимый.

В ответ друг лишь покачал головой. Предчувствия оказались верными.

— Я уже позвонил адвокату. На всякий случай, — сказал глухо Костя.

Резко развернувшись, Матвей пошел в сторону стоянки, пытаясь разглядеть, где находится огнетушитель. Справа он нашел тяжелый красный баллон и, подхватив его, побежал к горевшей машине. Если сейчас не потушить пламя, может выгореть вся стоянка.

Приведя огнетушитель в рабочее положение, Матвей направил короткий шланг в сторону огня и стал поливать извергающейся белой пеной молодые побеги пламени, уже устремившиеся по следам масляных пятен в разные стороны от обгорающих останков автомобиля.

— Черт, это же та самая машина! — крикнул Костя, стараясь перекричать рев пламени.

Да, горела именно близняшка машины Матвея. Ужасное стечение обстоятельств.

Со стороны въезда послышался вой сирен, и темные стены стоянки стали поочередно освещать голубые и красные всполохи проблесковых маячков на пожарной и полицейской машинах.

Работники МЧС резво раскатали рукав и подбежали к горевшей груде металла, открывая вентиль на полную мощь. Матвей отшвырнул в сторону пустой баллон огнетушителя, ставший ненужным.

К ним подошел один из полицейских и представился. Затем велел выйти из опасной зоны, а когда все вышли на свежий воздух, стал задавать дежурные вопросы: видели что-нибудь, слышали, чья машина, что тут делали, почему задержались, кто обнаружил охранника и т. д. Костя с Матвеем сказали, что дождутся адвоката, чтобы не рассказывать дважды. Тот, впрочем, не заставил себя ждать и объявился через несколько минут.

Записав необходимую информацию, заставив Матвея и Костю подписаться под протоколом, дежурный спросил, указывая на машину Матвея:

— А вы не думаете, что это именно ваша машина должна была пострадать?

— С чего бы? — искренне удивился Матвей.

— Насколько я понял, машины просто идентичны.

— Вы считаете это поджогом? — хмуро спросил Костя.

— Я пока не берусь что-то утверждать. Но на закрытой стоянке вдруг ни с того ни с сего загорается новый автомобиль. И охранник мертв, сейчас будем выяснять причину смерти… А вам нужно проехать в отделение.

— Я поеду на своей машине, — устало сказал Матвей.

— Не положено, — нахмурился дежурный.

— Разве он подозреваемый? — твердо спросил адвокат.

— Нет.

— Послушайте, я уже дал показания и расписался под ними, — сказал Матвей. — Какой резон мне исчезать. Тем более, вы предположили, что, возможно, чисто теоретически, целью поджога — если это был он — могла быть моя машина, а соответственно, я. По всему выходит, что я — наиболее заинтересованная в сотрудничестве сторона.

Что-то молча прикинув, дежурный кивнул.