Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель". Страница 6

— Пусть только попробует, засранец. — снова заворчал я и уже собирался грохнутся обратно на свою койку, но вдруг остановился, заметив возле своей лежанки здоровенную бабищу.

— Не думала, что могу быть на-а-астолько незаметной. — язвительно сказала сидящая на стуле Солерия, недовольно глядя в мои ошарашенные глаза.

Вместо очередного роскошного белого платья, на ней была простая рубашка да черные брюки, но да, это определенно королевна! И какого хуя она-то нарисовалась!? Еще и прячется тут, сволочь бледная. Чуть не обосрался с испугу. До инфаркта довести хочет, точно говорю!

— Какого хера ты делаешь в моем доме!? — сказал я первое, что пришло в голову.

Мне нисколько не хотелось показывать свой испуг, так что я не нашел ничего лучше, как быстро перейти в агрессивное наступление. Принцесса устало вздохнула и, разочарованно покачав головой, театрально оглядела больничную палату.

— Да-да, у меня был хреновый риэлтор и нехуй тут… — я осекся, заметив, что деваха уставилась в точку, чуть ниже моего пояса. — Ух ёпт…

Совсем забыл ширинку застегнуть! Хотя не удивительно, одной рукой — это тот еще геморрой.

— Ой, да полно вам смущаться. Я видела вещи и пострашнее. — лыбясь во всю рожу, проговорила Солярка. — И побольше…

Нет, ну она охуела!

— Да-да, видела ты… В чужой пизде соломинку ты видела, а в своей и бревна не заметила! Скотина хвостатая… — огрызнулся я, уже даже не пытаясь подбирать слова.

Даже как-то забыл, что обычно я до усрачки боюсь эту «скотину». Или вернее — предпочитаю держаться подальше.

— Не думала, что вы так сильно соскучились по моей темнице… Однако это сравнение с соломинкой кажется мне невероятно точным. Так и быть, вы прощены.

Судя по просиявшей морде, эта засранка откровенно перлась от того, что получила возможность поиздеваться над кем-то. Вот вам и добренькая принцесска, на которую полстраны молятся. Плохо они ее знают, тупые мутанты. Забив на попытки застегнуть третью пуговицу в ширинке, я плюнул на пол и молча плюхнулся на свою койку. Один хрен на животе спать приходится, так что хрен с ней, с ширинкой этой.

Старательно игнорируя насмешливый взгляд сисястой королевны, я придвинул к себе тумбочку с импровизированной пепельницей и достал пачку сигарет.

— Ну, и долго ты тут торчать будешь? — как можно небрежнее бросил я, затягиваясь.

— О, я вижу в вас проснулся дар дипломатии? — еле сдерживаясь чтобы не заржать в голос, «восхитилась» принцесса. — Так ловко сменили неудобную тему и тонко уточнили продолжительность моего визита. Ох, как изящно это прозвучало — «торчать будешь»…

Блять, да она уже задолбала! Несите Лисина обратно! И бабу его тащите. Их содомию терпеть гораздо легче, чем эту мерзкую высокую гадину. И ведь не застрелить, ни вмазать ей нельзя! А она меня, как какого-то идиота чморит. Полный отстой.

Принцесса, похоже, сообразила, что за эти пять минут уже успела меня заебать по самое не могу и, немного отсмеявшись, сменила пластинку.

— Ну так… — легкомысленным тоном начала она. — Я все жду, когда же это вы спросите себя, «зачем эта прекрасная и благородная особа дожидается меня, героически превозмогая эти невыносимые запахи». — кивнула она в сторону моих берцев, стоящих возле койки.

Кстати, а ведь и правда… Какого хуя она тут забыла? А-а-а, точно! Меня же вчера ночью пристрелить пытались. Вот, видимо, и прибежала проведать — она же считает себя моим начальником, наивная дура. Блин, со всем этим бардаком я уже почти забыл.

— Ну и нахрен ты приперлась? — как можно холоднее буркнул я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Какой вы ужасный собеседник… Нельзя быть таким грубым с друзьями.

— С такими друзьями и враги нахуй не нужны, понятно!? Хорош тащиться, задолбала! — не выдержал я.

Блин, как бы она меня сейчас раком тут не поставила, за неуважение к местной власти. Сейчас возьмет и всю палату выжжет к едрене-фене. Как тогда, в лесу возле раздолбанного Кентердейла. Мда, надо бы мне поспокойнее себя вести.

Солерия уже собиралась что-то сказать, но ее прервал неловкий стук в дверь и, спустя секунду, вошедший ефрейтор.

— Э-э-эм… Здравия желаю, ваше величество. Эм, я тут, на секунду, если позволите… — заблеял смущенный боец и быстренько подскочив к своей койке, принялся ковыряться в тумбочке, доставая оттуда свои вещи.

Секундочку. Какое такое «величество»?

— Так, блять, я не понял. Слышь, боец, ты башкой не пизданулся, часом!? — еле сдерживаясь, поинтересовался я, у совершенно здорового и без следов прежнего ранения, солдата.

Селедка его вылечила, что ли? Везучий уродец!

— А? — откликнулся он, прервавшись от рассовывания по карманам своих сигарет.

Так, ну это пиздец! Это уже не в какие ворота!

— Хуй на!!! Где три строевых!? Где «разрешите обратится, разрешите войти»!? Какое, блять, «ваше величество», с-с-сученок!? Упор лежа, обморок!!! Застрелю, урод! — во все горло орал я, не обращая внимания на ошалевшую от неожиданности принцессу.

Но ефрейтор лишь застыл в нерешительности, глядя то на меня, то на стройную дамочку.

Ага, понятно, это он поддержки ищет. Ждет что Солярка сейчас за него вступится. Пусть только попробует, блять! Обоих пристрелю! А потом еще на трупы насру! Пусть и стоя. Им от того еще обиднее будет!

— Выполнять!!! — заорал я, хватаясь за пустую утку и швыряя ее в сторону бойца.

Попасть не попал, но истеричный звон дешевого металла о больничный пол возымел нужный эффект. Солдат нервно сглотнул и промямлив что-то невнятное тут же рухнул на пол, послушно замерев в требуемом положении. Отжимаясь под счет и, то и дело, замирая в позиции «полтора», боец сбивчиво пояснил, что своему волшебному исцелению обязан ушастой благородной жопе. Мол, пока я целый час зависал в сортире, нашу скромную обитель почтила эта наглая зараза и, едва заметив ранение бедного Лисина, тут же предложила свою безвозмездную помощь.

Собственно, это уже и так было очевидно. Но убедится все же не помешало.

И все таки, вот же гадина-то, а? Надо мной она издевается и откровенно угарает, а с этим додиком в заботливую мамочку играет. Пристрелил бы обоих!

Принцесса, казалось, наблюдала за происходящим с неподдельным интересом и даже не помышляла вмешиваться, отвечая невинной улыбкой и теплыми подбадриваниями, на жалобные взгляды ефрейтора. Ну хоть субординацию не нарушает и то спасибо. Видимо, за свои тысячу годков чему-то да научилась.

Едва я дошел до цифры двадцать, в дверь, без стука и строевых шагов, вломилась чертова медсестра и сходу обломала всю малину.

— Седлать вашу мать, да вы тут совсем сдурели!? — нисколько не стесняясь в выражениях, завела она старую «песню о главном».

Пожалев бедного солдатика и обосрав с ног до головы его подлого и мерзкого лейтенанта, она буквально выгнала Лисина из палаты, мотивируя это тем, что здесь место для больных на башку офицеров, а не для чудом излечившихся хорошеньких человечков.

Странно, но присутствие возле моей койки божественной сущности, в виде принцессы — нисколько не помешало медсестре пообещать мне всевозможные анальные кары, едва наступит время ночных процедур. Она даже не взглянула в ее сторону, полностью игнорируя свою правительницу. Хм, то ли эта Свитхарт дохрена смелая, то ли Солерия уж больно незаметная…

— А я думала, будто бы ваши порядки не распространяются на медицинские учреждения… — откровенно угорая, протянула Селедка, едва медсестричка закрыла за собой дверь.

Откуда она знает-то!? Тоже мысли читает!? Да ну на… А-а-а, точно! Кабанов же к Лисси вечно устав таскает. А очкарита — та еще доносчица.

Блин, фига у принцесски память!

— Да ничего… Сам виноват. — пожал я плечами и закурив новую сигарету, добавил. — И вообще, это скорее сельская ветеринарка, а не военный госпиталь, так что все как надо.

— Ну конечно, где же еще лечится глупенькому и дикому животному, как не в «ветеринарке», верно?

— Да ты задолбала уже! Лучше жопу мне заколдуй, чтоб ее… — брезгливо поморщился я, чувствуя, что действие обезболивающих начинает проходить.