Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия. Страница 35

Что там жрец говорил про Триаду ветров и дождей, про стихию, которую якобы усмиряет исключительно королевская семья и для которой нужно утверждение наследника в правах на престол? Это получается, что если через девять дней, оставшихся до злополучного празднества, таинственная реликвия не найдётся, мы ещё и с природными катаклизмами столкнёмся?

Тирата, мне надо отсюда выбраться и срочно! Март обещал что-то разузнать о моём донуме перемещений, надежда только на него, что он сработает так, как надо. Вот только если Март думает, что я мертва, если он уже покинул столицу и растворился на просторах этого безумного мира… Если с ним что-то случилось, его всё-таки арестовали, покалечили или…

Не думать, идти, двигаться!

Я определилась с направлением и пошла, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. За полтора часа пешего хода собственное изображение, приклеенное к фонарям, встретилось мне дважды. Один раз я украдкой его сорвала, потому что улица была совершенно пустынна, но во второй людей было немало, и скучающий стражник порядка, задумчиво поглядывал на информативный фонарь, поэтому я опустила взгляд и поспешила пройти шумный перекрёсток.

Столица оказалась куда больше, чем показалась мне вначале.

В островках пересечений «параллелей» и «меридианов», как для себя назвала я улицы и проспекты, было особенно оживлённо, теснились друг к другу торговые лавки, похожие на небольшие яркие цирковые шатры. С момента своего пробуждения в морге я не чувствовала ни голода, ни жажды, хотя воду всё же пила, без особого на то желания. При виде всякой уличной снеди: небольших шашлычков на деревянных палочках, завернутых в тканевые кулёчки орехов, бесформенной пышной выпечки что-то внутри жалобно ёкало, всё-таки не зря люди заедают стресс, еда успокаивает больше, чем что-либо другое. Но страх начать гнить изнутри оказался сильнее, и я разжала кулак, просунутый в неприметный кармашек на платье. В кулаке были те самые квадратные металлические монеты, чуть зеленоватые, как окислившаяся медь, которые я обозвала про себя «магриками».

Нет, не буду я ничего есть, не буду тратить драгоценное время и одолженные у Клариссы магрики на перекусы, не буду глазеть по сторонам. Разве что…

Я заходила во все целительские лавки, встреченные на своём пути, сама не зная, на что особо надеясь, заглядывала, буквально на пару секунд, мысленно благодаря хозяйку за краткий экскурс в магрскую символику: я бы не догадалась связать капли со спиралями с целительством. Лавки существенно отличались по интерьеру, по ценам, по духу, если можно так выразиться, и ни в одной из них не было ничего особенного для меня. После пятой я строго сказала себе, что это напрасная трата времени.

На очередном перекрёстке я остановилась немного перевести дух и поймала на себе задумчивый взгляд скучающего стражника. Взгляд, который мне совершенно не понравился. И я свернула с главной дороги в глубину, стала петлять между жилыми домами, пока внезапно меня словно током не ударило, и я притормозила перед небольшим стареньким двухэтажным особнячком. Впрочем, особняк — слишком громко сказано. Домиком, который я, разумеется, никогда не могла видеть, потому что я никогда здесь не была.

Никогда не была — я. И всё же он, не отмеченный на самодельной карте, самый что ни на есть обычный дом отличался от остальных и притягивал меня, как магнит иголку.

Я сделала несколько неуверенных шагов, ощущая себя в настоящий момент даже более ненормальной, чем когда пришла в себя в Винзоре, чем когда в первый раз увидела проявление магии. Тогда я думала, что это мир сошёл с ума, но сейчас засомневалась именно в себе. Надо было идти дальше, надо искать Высшую школу, Марта, излечения…

Кажется, мне когда-то снился именно этот дом, но я помнила не только его изображение. Помнила пряный травяной запах, въевшийся в деревянные потрескавшиеся от времени доски. Помнила ощущение от прикосновения к шершавой облупившейся двери. Знала, точно знала, что за дверью на полу лежит вышитый мной круглый зелёный коврик…

Не мной, конечно. Агнессой. Это её мир, её коврик, её сны.

И её дом.

Глава 35.

Я огляделась — вокруг было тихо. Несколько похожих кособоких домишек без садов-огородов и прочих прилегающих территорий притулилось по соседству, но их хозяева то ли смирно сидели внутри, то ли уже отбыли на службу. Даже странно увидеть такой старый обособленный уголок после новых и свежих домищ на центральных улицах, да ещё и пёстро украшенных к наступающей Венуте. Я подошла ближе, то и дело ожидая гневного оклика, недоумённых вопросов, рук, хватающих за плечо, но ничего не нарушало абсолютную тишину, топкую, поглощающую все сторонние звуки.

На входной двери висела какая-то табличка с непонятной мне по причине письменно-языкового барьера надписью. Я подёргала лоснящуюся от времени металлическую ручку — заперто. Постучала несколько раз — безрезультатно. Похоже, лавка — если это действительно была лавка, значка капли не наблюдалось — была закрыта и пуста. И закрыли её явно не сегодня утром. Повинуясь какому-то наитию или нечаянному чужому воспоминанию, нагнулась, пошарила под ступенькой — пусто.

Я обошла дом по периметру, попыталась заглянуть в окна — слишком высоко над землёй, а залезать в незнакомый дом — тем более, если не совсем незнакомый — излишнее привлечение внимания, ненужная авантюра.

Как же здесь безлюдно, безмолвно, мёртво. Неужели в таком месте вообще могла идти хоть какая-то торговля? И это буквально в пяти минутах пешком от оживлённого проспекта!

Спустя минут десять я осмелела. Дверь заперта на замок, окна высоко, но если притащить во-он то полешко и попытаться приоткрыть ставни, деревянные, украшенные изрядно стёршимся от времени узором, представляющим собой переплетение стеблей, листьев и цветов различных оттенков мятного и тёмно-зелёного, то…

У бабушки в деревенском доме было что-то похожее.

Я подтащила неожиданно тяжелое, отсыревшее полено, к вящему возмущению копошившихся под ним страхолюдных мелких тварей, больше похожих на ожившие детские рисунки, чем на реальных существ, встала на него, просунула руку между рассохшимися, неплотно прилегающими друг к другу ставнями, и нащупала внутренний крючок. Ну точно, совсем как у бабушки.

Невероятное ощущение дежавю.

Или это из-за Агнессы, которая прожила здесь почти двадцать лет своей жизни?

Ксамурр Второй, крутящийся под моими ногами, беспокойно муркнул и одним прыжком вскочил на карниз. Глянул на меня, как мне показалось, несколько презрительно — и спрыгнул внутрь.

— А я так не могу, — невесть зачем сообщила окну. — Мог бы и помочь, между прочим, спутник.

Недоумённо посмотрела на почти сантиметровую щепку, вонзившуюся в руку. Инородный предмет ощущался, но боли однозначно не было. Вытащила, даже не поморщившись, обозрела очередную незатянувшуюся и не кровоточившую дырку в собственной шкурке.

А что, даже удобно. Никакого столбняка, по крайне мере, не грозит.

Другое дело, когда трупные пятна будут не только на руках и ногах, а перейдут на лицо. Или когда я вся разлохмачусь в лоскуты, буду в мелких дырках, точно сито, а то и ещё чего похуже.

Не думать, не думать, не думать!

Ставни распахнулись с тихим скрипом, стекла за ними не оказалось — просто тёмная комната. Надо же, как легко.

Может быть, в Магре вообще не воруют? Хотя, с такими-то суровыми порядками, зубодробительными допросами, смертной казнью буквально без суда и следствия я бы тоже не рискнула воровать.

…хотя я-то как раз и рискнула. То есть, лирта Агнесса-Ренна, бестолковая тупая авантюристичная девица, из-за которой я сейчас пытаюсь залезть в чужой дом, из-за которой я вообще умерла! Руки бы ей оторвать…

Подтянулась на руках, проталкивая тело внутрь, и в этот момент кто-то со всей силы шлёпнул меня по беззащитной и постыдно оттопыренной наружу пятой точке. Я наугад лягнула нападавшего, замешкалась, не зная, куда лучше бежать: попытаться-таки забраться в дом или, наоборот, дать задний ход, но чьи-то руки уже вцепились в моё платье и с силой потянули назад.