Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия. Страница 82

Ваша милость… не король, как я подумала грешным делом, но кто-то очень-очень близкий. Высокопоставленное лицо. Возможно, родственник.

Знал мать Агнессы.

У его матери похожие волосы.

И вдруг я особенно отчётливо вспоминаю замёрзшую в лёд воду в чашке.

Не может быть, не может быть! Я даже рот открыла, чтобы произнести вслух, что этого всего просто не может быть, забыв о том, что хмырова Венута вот-вот начнётся, что сейчас глубокая ночь, это королевский дворец, полный стражи, что вокруг моей шеи удавкой свернулся долгожданный фелинос. Произнести, не обращая внимания на то, что за мной в сопровождении двух высоченных бритоголовых секьюрити стоит сам Верховный жрец Магра лирт Веритос.

— Ведь вы уже уходите, лирта?

Моя голова сама собой собирается кивнуть, повинуясь безмолвному приказу, подбородок тянется вперёд и вверх, а потом стремится опуститься вниз, словно чугунное ядро, и одновременно рот захлопывается с такой силой, будто губы крепко сшили между собой суровой ниткой и иголкой размером с палец. Внушению жрецов противостоять невозможно…

"Мне нечего ему противопоставить", — сказал мой Лигран, но потом вопреки собственным словам сдержался, пусть на сотую долю микросекунды, возможно, эта самая доля секунды спасла мне жизнь…

Он сдержался, и я должна.

Не знаю, уже не знаю, увижу ли я его снова, но мысль о нём заставляет огромным усилием воли держать голову поднятой вверх, и пусть губы так и не размыкаются, я хотя бы не киваю китайским болванчиком. Просто стою и гляжу, не отрываясь, на высокого мужчину перед собой, инстинктивно ища в нём защиту. У незнакомца высокий лоб и густые брови, тонкие пальцы сжимают всё ещё моё плечо, и мне безумно жаль, что Агнессы сейчас нет на моём месте.

Жаль, что она не узнает того, о чём догадалась я.

Догадался ли лирт Ритворн или нет, неизвестно, но его взгляд, устремлённый на жреца, холоден, как могильный камень.

— Применение внушения внутри дворца недопустимо. Вы забываетесь.

— Недопустимо, если того не требует государственная безопасность, Ваша милость. Эта девушка мне, к моему прискорбию, знакома. Она нарушила закон, она попрала заветы Тираты, она…

— Мне тоже знакома эта девушка. Снимите внушение и уйдите.

— Ваша милость, Вы заблу… — Верховный спотыкается на полуслове. — Она опасна, и она может сбежать! У неё редкий донум, подчиняющий пространство… Она подозревается в краже фелиноса и убийстве! Её нужно немедленно допросить!

Со спины он не видит костяного ошейника — распущенные волосы закрывают обзор. При мысли о грядущем допросе всё внутри сжимается, но единственное, на что меня хватает — продолжать стоять неподвижно. Лигран, это ради тебя я сюда пришла. Дань глупому маленькому суеверию твоего мира…

— Снимите внушение.

Жрец едва ли не скрипит зубами, мне нет необходимости видеть его лицо, чтобы понять это, но, очевидно, не подчиниться он не может, хотя, судя по голосу, которым он продолжает возражать, с удовольствием бы заставил стоящего перед ним человека облизать, а затем проглотить свои ботинки.

— Снимите внушение и оставьте нас. Немедленно.

Освобожденная голова нервно дёргается.

Время, время, время! Я только и делаю, что теряю время.

— Что вы здесь делаете? — мягко повторяет лирт Ритворн, словно в ответ на невысказанные мною мысли. — Агнесса, — он произносит её имя, словно пробуя на вкус нечто сладкое, а я вдруг чувствую знакомое тепло и закручивающееся движение воздуха вокруг. — Дочь Антины… Где она? Что с ней? Подождите! — лирт протягивает руку и успевает ухватить, дёрнуть за запястье, но пальцы соскальзывают с манжета платья, а меня уже уносит прочь.

* * *

Лежу на спине, упираясь ноющим боком в стену. Надо мной небо — без единой звезды, густое, тёмное. Тем пронзительнее светится иномирной нереальной зеленью Стилус. И глядя на него сейчас, я отчётливо понимаю только одно — я всё ещё в Магре.

Тиверн говорил, что король находится в зале.

Это, вероятно, не зал.

Но зал называется "поднебесный"…

А надо мной — небо.

И вокруг буйствует ветер.

Я сажусь и отмечаю, как полоса за полосой к горизонту небосвод светлеет. Рассвет наступит очень скоро. Неловко поворачиваюсь — и дыхание перехватывает от ужаса. Внизу пустота, земля далеко внизу. Хочется подняться на ноги или хотя бы отползти, но за мной стена, совершенно гладкая и какая-то округлая, не за что зацепиться, нечем держаться, а ветер крепчает и безумствует. Кажется, это какой-то башенный шпиль с небольшим выступом по кромке, на котором мне и повезло очутиться. Я боюсь высоты, но всё равно, упираясь затылком, локтями, лопатками, вытягиваюсь вверх и осматриваюсь.

Отсюда видно… всё. Вся Магриста. Бурые крыши домиков. Зелёные поля. Узкая лента золотого пляжа. Под полосой светлеющего неба — беспокойное, сморщенное, как кожа на намокших пальцах, море. Отчего-то оно тревожит меня и вызывает желание отвернуться, хотя думать сейчас полагается совсем о другом.

Хотя бы о том, что пройдя несколько метров по карнизу вправо, по-прежнему вжимаясь спиной в конус башни, прямо под собой я вижу поднебесный зал Его Величества, чьё имя даже не удосужилась узнать.

Неудобно даже. Надо будет обратиться — и не знаешь, как.

Крыша дворца напоминает вершину огромной, чуть сплющенной шахматной ладьи. В её сердцевине сияющей пентаграммой выложена зелёным камнем пятиконечная звезда, в вершинах лучей которой пять высоких стеклянных колонн с той же ядовито мерцающей серебристой жидкостью внутри.

В центре звезды стоят люди. Самое смешное, что они, похоже, не видят, не замечают меня, никто не удосуживается задрать голову. Их голоса пытается развеять ветер, но общий смысл я могу уловить. Внимание прежде всего привлекает незнакомый мужчина — единственный из присутствующих подходящий на роль короля, правда, на его голове не корона, а спутанная паутина тонких серебряно-стальных нитей. Напротив него — лирт Веритос, его не узнать невозможно. За спиной короля тонкая светловолосая женщина и ребенок, в котором я с трудом, но узнаю юного магрского принца. Лирта Хорренда стоит в отдалении от остальных и кажется совершенно лишней, посторонней фигурой на этой сцене.

— Вы не выполнили обещания, Верховный.

— Я нашёл девушку, всего пару декад минут назад она была почти у меня в руках, но лирт Ритворн…

— Так это мой брат во всем виноват? После исчезновения фелиноса девушка три декады дней находилась в Винзоре!

— Меня к ней не пускали! — шипит жрец. — Вы, светские, ограничены слишком большим количеством условностей. Вы рабы ваших чувств. Ваш брат заинтересовался её волосами и хорошенькой мордашкой, после чего она пропала, а Ваш протеже Лигран, оказывается, знал её раньше! А потом выяснилось, что её память неподвластна прочтению, и я не уверен, что так было всегда. Слишком много странных совпадений, которые все вокруг склонны пускать на самотёк. А теперь это я не выполнил обещание! Сейчас Тирата в ожидаемом гневе, и кто, кроме нас, вообще хоть что-то предпринимал?!

— Лигран проявил слишком много… инициативы, — холодно говорит король. — Но вас это не касается. Как не касается, собственно, ничего, кроме усмирения гнева богини… которого, впрочем, никто, кроме вас, и не чувствует.

— Ветер усиливается, — жрец вытягивает руки, словно поглаживая воздушные струи, и мне отчего-то абсурдным образом кажется, что происходящее его скорее радует, нежели тревожит. — Море волнуется. Никто не чувствует, кроме меня?!

— Погода, — несколько нервозно отзывается король. — Это просто погода!

Единая, сколько можно слушать их бестолковую перебранку? Сижу тут, как… Электроник на флюгере!

— Так что вы от меня хотите, если происходящее меня не касается? Я… мы, — лирт Веритос оборачивается на застывшую в молчании лирту Хорренду, словно призывая её вступить в дискуссию, — мы можем быть свободны, Ваше Величество? Вы оправдываете лирта Лиграна, Ваш брат не подсуден по определению, вы не опасаетесь последствий исчезновения реликвии, в таком случае… всего доброго?