Дышать водой (СИ) - Ригерман Анастасия. Страница 65

— Арине скоро восемнадцать, и она сама будет решать, как и с кем ей жить, — уже спокойно ответила мама и я услышала, как она нервно закидывает кисти в специальный ящик.

— Я уже давно все решил, как будет лучше для моей дочери. А если попытаешься настроить ее против меня — я тебя уничтожу!

Сдавленный стон и треск сухих веток кустарника, в который отец безжалостно швырнул маму, словно ненужную вещь, заставили меня вздрогнуть. В тот же миг я сорвалась с места и побежала на второй этаж в свою комнату. Закрылась изнутри на замок и обессиленно сползла по двери, обнимая голову руками.

Мне не хотелось этого видеть и знать. Губы сами зашептали: «Господи, пожалуйста, верни мою идеальную семью, моих любящих родителей! Пусть все это будет только дурацкий сон, галлюцинации от недосыпания после ночи над учебниками, игра моего воображения».

В тот день, едва оказавшись в кровати, я уснула, а когда услышала стук в дверь, мама звала меня на ужин. Отец вернулся с работы, шутил и рассказывал свои истории. Родители улыбались, словно ничего и не было. За столом мама поправляла красивое платье с длинным рукавом, тщательно скрывая глубокую царапину на запястье, но я старалась не замечать этого. Мои молитвы услышали. Мои родители снова были счастливы вместе, а днем ничего и не было. Только дурацкий сон.

Картинка рассыпалась на пиксели, и я снова барахталась в киселе. Ноги и руки увязли в жиже непонятного цвета, в которой я застревала все глубже. Неожиданно в голову ударил звон тысячи колоколов. А еще мне ужасно хотелось пить.

Вокруг было так темно, только тусклый свет луны, проникающий сквозь решетку на окне, вырисовывал продолговатые прямоугольники на моих ногах и кусочке пола. Я ущипнула себя, что есть сил.

— Ай! Выходит, это уже не сон, — прозвучало хриплым шепотом неожиданно пересохшими губами.

Я попыталась приподняться на локтях и осмотреться. Голова раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. Даже после самой худшей попойки в моей жизни не было такого дрянного состояния.

Да что со мной происходит?

Села, свесила ноги в босоножках, нащупала ими пол. Я сидела на кровати. На мне были те же платье и купальник, в которых я была в баре. Перед глазами все плыло, но я точно находилась не на яхте. За окном слышалось ночное щебетание птиц и оживленный гул насекомых. Я оказалась в доме где-то на острове или на материке.

Каждое движение давалось с трудом, словно импульс от мозга до конечностей доходил по какому-то удлиненному пути, занимающему уйму времени. Я попыталась дотянуться до окна, чтобы впустить свежий воздух, но тщетно. Уперлась в гладкое стекло, руки соскользнули вниз, словно к каждой из них привязали по гире. Открыть его у меня просто не хватало сил.

В темноте я передвигалась на ощупь. Рядом с кроватью наткнулась на перевернутый поднос и какую-то разбросанную посуду, фрукты, стакан с разлитой жидкостью. Теперь стало понятно, что так громко звенело, отдаваясь в больной голове.

Еще пара шагов вдоль стены, и я нашла светильник. Щелчок и комнату залил свет. С непривычки он резал глаза, и я прикрыла их руками, при этом с любопытством осматривая свою «тюремную камеру».

Обстановка оказалась даже приятной: приличных размеров кровать, тумбочка, платяной шкаф, стеллажи с множеством книг, небольшое окно с занавесками в мелкий цветочек, две двери в другом конце комнаты.

Знаю, кротчайший путь между двумя точками по прямой, но не в моем случае. Пришлось обогнуть комнату по периметру и придерживаться за стены, чтобы добраться до заветной двери. Ноги совсем не желали слушаться.

Отчаянно дернула за ручку — дверь оказалась закрыта. Перешла к следующей, легкое нажатие и деревянное полотно подалось мне навстречу. Ванная комната и унитаз! О, чудо! Наверное, еще никогда не была так рада этой встрече. Даже не знаю, чего мне хотелось больше: наконец пописать или напиться воды из-под крана. Нет, сначала все-таки писать, кажется, не делала этого целую вечность.

Умыла лицо, напилась воды из своих ладоней. На стене висело зеркало. Вглядываясь в отражение, я заметила, что мои зрачки сильно расширены. Что за дрянь они мне вкололи?

Вернувшись в комнату, я сняла босоножки, заползла обратно на кровать и свернулась под одеялом калачиком. Свет выключать не стала, так спокойнее. Как в детстве, когда боишься, что в самый разгар ночи из-под кровати начнут вылезать злобные чудовища. Только своих чудовищ за этой дверью я знала в лицо, и не хотела пропустить момент, когда они окажутся рядом.

Меня начало знобить, я никак не могла согреться. Уже скрылась под одеялом с головой, в надежде создать там своим дыханием подходящий микроклимат. Обычно помогало, но в этот раз холодно было не снаружи, а внутри. Тело то трясло до стука зубов, то отпускало, и я расслабленно закрывала тяжелые веки.

В сне мороз то и дело хватал меня своими колючими рукавицами за голые ноги и руки. Следуя по заснеженным улицам, я натыкалась на сугробы, покрытые ровной гладкой коркой льда, и оттого чем-то напоминающих пластик. Увидев свое жалкое отражение в витрине магазина все в том же летнем платье, я невольно поежилась. На стекле застыл иней. Оно было таким холодным, что я боялась примерзнуть к нему, касаясь голыми руками. Но и отойти не могла — все они, подобно манекенам, были там: мама с застывшей на лице улыбкой, отец в привычном деловом костюме, Мари, застенчиво опустившая глаза, Сергей в той самой рубашке, что так ему шла в ресторане.

За стеклом следующей витрины меня встретил застывший Скай со стеклянными глазами, как у чучела. От испуга я отпрыгнула назад, но пересилив себя, тут же вернулась. Рядом со Скаем неподвижно застыли Джем и Вики. Артем с Ником тоже были здесь, с пятнами крови на одежде после драки в баре и глазами, полными надежд. Казалось, они вглядываются в лица за стеклом, но почему-то не видят меня.

— Я здесь! — закричала, пытаясь разбить витрину и разбудить их. — Я здесь! Почему вы меня не видите?!

— Эй, эй… Тише, — чья-то теплая рука заботливо накрыла мой лоб. — Температуры, вроде, нет, — продолжил незнакомый мужской голос, и я испуганно распахнула глаза, но тут же прищурилась от ослепляющего дневного света.

Надо мной навис рыжий с растрепанной вихрастой головой, а его глаза, яркие, как та самая первая листва, тревожно изучали мое лицо.

— Сурен! — вздрогнула, уворачиваясь от застывшей на моем лбу ладони.

— На самом деле я Юрий, — смущенно улыбнулся мужчина и поднялся с кровати.

С опаской поглядывая на его осторожные, плавные движения, я заняла положение сидя, подтянула колени, кутаясь в одеяло, и медленно отодвинулась от него подальше. Он и сам отступил еще на пару шагов к стеллажу с книгами.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — прозвучало вполне убедительно.

Ага. Как бы не так! Еще недавно вы были милыми чудаковатыми братьями и моими соседями по отелю, а в итоге выкрали и увезли непонятно куда и зачем. Ваш лимит доверия на этом исчерпан, господа похитители.

Пока рыжий с интересом изучал корешки книг, расставленных на полках, я в очередной раз окинула неподвижного мужчину подозрительным взглядом. Чувство было странное, словно он и сам боялся меня спугнуть, но от этого бояться его меньше у меня не получалось. А стоило ему пошевелить рукой, всего-навсего доставая с полки одну из книг, как я неожиданно для самой себя вздрогнула.

Заметив это, Юрий разочарованно склонил голову, до белизны костяшек сжал в руке выбранную книгу, и направился по направлению к выходу из комнаты.

— Постой, — набравшись смелости, рискнула снова привлечь к себе внимание. — Сколько я была в отключке?

Едва услышав мой испуганный голос, мужчина остановился.

— Двое суток, — обернулся он, вглядываясь в мое лицо. — Рекомендую помыться и поесть, пока не приехал шеф.

На тумбочке я заметила новый поднос с чашкой чая и каким-то бутербродом. На полу уже ничего не было, все убрали. Когда только успели?

— Шеф? Аркадий?

— Он самый, — уже не глядя, ответил Юрий, одновременно запихивая поглубже торчащий из заднего кармана джинсов модный смартфон.