Лето в маленькой пекарне - Колган Дженни. Страница 16

Боль в голосе Селины прозвучала с такой силой, что Полли инстинктивно обняла ее за плечи.

– Ох, черт побери! – воскликнула Селина. – Когда все это кончится? Когда наконец меня отпустит, когда я выйду из этого состояния? Удастся ли найти ответ, или меня ожидает очередной тупик?

– Не знаю, – честно сказала Полли. – Правда не знаю.

Полли давно уже не заглядывала в эту квартиру. Джейден время от времени по необходимости хранил там муку, а иногда в стекло стучался Нил, перепутав окна, но в остальном у Полли за последний год не было повода подниматься туда. Квартира слишком сильно напоминала ей о мучительном переезде, одиночестве в новом, незнакомом месте, о долгих холодных зимних месяцах после смерти Тарни; о днях, когда Хакл уехал в Америку, а она ждала его, не зная, чем скрасить это ожидание, скучая по нему столь отчаянно, что оставалось лишь печь хлеб, смотреть на море и гадать, не пройдет ли вот так вся оставшаяся жизнь.

– Можете показать мне ее? – спросила Селина, когда Полли сообщила, что когда-то жила в этой квартире. – А то Ланс только и делает, что врет мне про нее.

– Ничего подобного! – возразил Ланс.

Полли с трудом подавила желание отказаться. Убирая чайную посуду, она изобразила улыбку и обещала исполнить просьбу.

– Полли знает, какое это отличное…

Та бросила на Ланса предостерегающий взгляд.

– Ну, с учетом некоторых усовершенствований… – пробормотал Ланс, закашлявшись.

Полли еще более сурово уставилась на него.

– Ой да ладно, просто пойдемте туда, – сердито выпалил Ланс.

И Полли провела гостей через боковую дверь пекарни, чтобы не выходить на улицу, на яростный ветер.

Подъем по винтовой лестнице был, как всегда, головокружительным; шнур выключателя приходилось сильно дергать, чтобы лампочка загорелась; и конечно, в течение рабочего дня тут стоял шум. Когда же пекарня закрывалась, в здании, напротив, воцарялась зловещая тишина. У Ланса имелся свой ключ от цилиндрового замка, а у Полли хранился запасной, на случай непредвиденных обстоятельств.

Зато даже в такой серый день в огромные фасадные окна, выходившие на море, лился свет, и вы словно плыли над волнами.

– Ух ты! – воскликнула Селина, когда они вошли в квартиру, и шагнула вперед. – Вот это вид!

Полли подумала о тех ночах, когда она засыпала перед этими окнами. Тут все еще стояло ее старое кресло, но ковры, картины и чудесный диван, конечно, переехали на маяк, что стоило целого дня тяжелого труда и такой ругани рыбаков, какой Полли никогда прежде не слыхивала, а уж они-то обычно не стеснялись в выражениях.

Ничем не покрытые, начисто отскобленные доски пола все так же имели небольшой уклон к передней части комнаты, что означало: не стоит ронять на пол апельсины; но черепицу на крыше в основном починили, а ванная и кухня, при всей минимальности оборудования (и оттенке авокадо, преобладавшем в ванной), были, по крайней мере, чистыми и безопасными.

Большая кровать в задней комнате тоже никуда не делась. Полли внезапно с неловкостью вспомнила один солнечный день, который она провела здесь с мужем Селины, но тут же отогнала эту картину.

– Просто настоящий хлам, а? – сказала Селина, неприязненно оглядывая кухню.

Полли слегка обиделась. Ладно, хлам, но это был ее хлам.

– А зимой здесь холодно?

– Наверное, пекарня согревает? – с надеждой спросил Ланс.

Селина смущенно посмотрела на него.

– Но мы ведь только что были в пекарне, а здесь-то просто мороз! – сказала она.

– Да, но мы сейчас закрыты, – пояснила Полли. – Вообще-то, тут очень тепло… ну, в пять утра.

Селина вздохнула, потом снова подошла к окну. Ее лицо стало задумчивым. Полли был знаком такой взгляд.

– Вид чудесный, – проговорила она. – И очень успокаивает.

Селина нахмурилась, глядя на маяк:

– А эта штука светит?

– Это же маяк, – ответила Полли.

– Светит прямо сюда?

– Видите ли, мне не пришло в голову задать такой вопрос, когда я сюда переезжала, – сказала Полли. – Но сейчас нетрудно купить качественные шторы блэкаут.

Селина снова посмотрела на маяк.

– И вы действительно живете там?

– Ага, – кивнула Полли.

– Одна?

– Нет… с моим другом, – ответила Полли. – и… с домашним любимцем.

Лицо Селины вытянулось.

– Вы такая везучая, – вздохнула она.

Полли не нашлась что ответить. Она и так знала, что ей повезло.

– А здесь можно держать животных? – обратилась Селина к Лансу.

– Э-э-э… нет… – Ланс полистал свои бумаги. – Не змей, во всяком случае.

– Я похожа на того, кто держит змею?

– С виду ни о ком не скажешь, что он любитель змей, – мудро заметил Ланс. – Но вы таких чокнутых везде найдете. Просто беда для агентов по недвижимости. Самая гадкая часть моей работы.

– Самая гадкая часть работы – змеи? – удивилась Полли.

– Да! – решительно кивнул Ланс.

– Мне бы и в голову это не пришло.

– Мне тоже, – согласилась Селина. – В любом случае у меня живет не змея. Это кот.

– Та же змея, только пушистая, – фыркнул Ланс, но потом вспомнил, что должен сдать квартиру. – Да, кошки очень милые. Мне они нравятся.

– Мой кот – настоящий красавец! – сообщила Селина.

– Приятно иметь домашнее животное, – заметила Полли, но умолкла на полуслове, сообразив, что едва не сказала «когда вы совсем одиноки».

– А у вас кто? – спросила Селина. – Может, они могли бы играть вместе?

– Я… у меня птица, – призналась Полли.

– О! Вроде канарейки?

– Вроде, – соврала Полли.

– Вообще я думаю, что держать птиц в клетке жестоко.

– О нет, эта совершенно свободна, – сказала Полли. – Но вот играть с котом…

– Ой, мой Лукас очень нежный, – сообщила Селина.

– Так вы берете квартиру? – бодро вмешался Ланс.

Если клиент начинал завязывать знакомства, сделку можно было считать заключенной.

Селина снова окинула взглядом квартиру и вздохнула, потом опять посмотрела на горизонт.

– Да, – сказала она. – Думаю, да.

Глава 7

– Не верится, что я это делаю.

Керенса одевалась в спальне Полли. Та старалась не бросать жадные взгляды в зеркало на очень дорогое нижнее белье Керенсы. Полли и вспомнить не могла, когда в последний раз носила полный комплект. И кстати, об этом: Хакл ведь мягко спрашивал, не может ли она оставить в своих трусиках традиционное количество дыр, то есть три?

– Разглядываешь меня? – спросила Керенса, накладывая слой за слоем серум, увлажняющий крем, праймер, тональный крем и бронзант так же ловко, как иные красят дом. – Учти, я замужем полностью и бесповоротно!

Ее огромное обручальное кольцо отразило луч вечернего солнца.

– Да, – согласилась Полли. – Такую нелегкую тайну на самом деле трудно держать при себе все время. Но вообще-то, мне просто нравится твой шикарный бюстгальтер.

Керенса улыбнулась:

– Понимаю. Я уйму времени потратила на…

– А можно нам к этому не возвращаться?

Керенса посмотрела на Полли, сидевшую на кровати и пытавшуюся кое-как накрасить ногти.

– Как вы, ребята, можете спать на такой крошечной кровати?

Кровать Керенсы была больше королевской. Скорее, это был императорский размер. Полли думала, что для этого соединили вместе примерно четыре обычные кровати. Простыни менялись каждый день. Это ужаснуло бы Полли, не завидуй она с такой силой. Вообще в жизни Керенсы было не много того, чему она завидовала: Полли была слишком занята, чтобы путешествовать; ей с трудом представлялось, что она захочет поцеловать Рубена; к тому же ее не слишком интересовали разные сумочки, и ей не хотелось жить нигде, кроме маяка.

Но вот кровать у Керенсы была действительно очень-очень хороша.

На маяке, для сравнения, они не смогли бы поднять по лестнице полноразмерный двуспальный матрас, не говоря уж о самой кровати, да и не поставишь такую громадину у круглой стены. Они могли бы сдаться и перебраться в маленькую сырую комнату в нижней части башни, но Полли отказалась. Поэтому они спали наверху на кровати размером три четверти. Ноги Хакла торчали наружу, как в мультике «Златовласка и три медведя». Керенсу это ужасало. А Полли не понимала, как Керенса находит Рубена на всех этих акрах белого льна. Сама она каждый вечер растворялась в Хакле, сворачивалась клубочком под его рукой, их руки и ноги переплетались так, что трудно было сказать, где она, а где он, сердца бились в унисон, дыхание смешивалось. В те редкие ночи, когда Хакла не было дома, Полли вдруг обнаруживала, что стоит перед окном, снова глядя на море, и совершенно не может заснуть одна. И хотя Полли ничего не имела против того, чтобы обзавестись хорошей кроватью, она знала, что никогда не будет спать так крепко, как в те ночи в крошечном пространстве, где двое сливались в единое целое.