Офицерская охота - Карасик Аркадий. Страница 73

Так все же кто такой Корень?

Получилось так, как и предполагал Иван. Тайная блокада прибывшей на конечную станцию электрички ничего не дала — ни Кариеса, ни проститутки не обнаружено. Скорей всего, они вместе с таинственным Корнем сошли на какой-нибудь промежуточной остановке перед Савелово.

Сыщики, прибывшие с Нееловым, подкрепленные местными сотрудниками, бросились обследовать близлежащие станции и платформы между Савелово и Талдомом.

На второй день поисков вышли на разговорчивую дамочку, лузгающую семячки неподалеку от платформы. Она охотно поведала о странном мужике, расспрашивающем её о местных грибных местах. В результате беглого опроса выяснилось — Кариес. Его медвежьи ухватки, его буйволиная шея.

— Сразу под юбку полез, нахалюга, — распевно говорила женщина. Судя по голосу и расширенным зрачкам «охальничание» мужика пришлось ей по вкусу и она была не против продолжения «знакомства». — Едва удержалась, штоб не плюнуть в бесстыжие гляделки… Нынче — не мужики — одни козлы вонючие… О грибках спрашивает тот самый козел, а руку за пазуху запускает. Хотела огреть его палкой да поопаслась — воткнет нож в пузо и не поморщится…

— Один он был?

— Ежели бы один… Какая-то мамзелька, сразу видно — потаскуха, и мужик. Вежливый такой, обходительный… Тот больше интересовался — много ли людишек ходят по лесу, не наведывается ли милиция… А мне-то что до грибников и милиционеров — своих забот хватает…

— Куда ушли?

— Бес их знает! В лесу тропки не считаны, куда хошь, туда и сворачивай… По-началу подались вон к тем амбарам… Там их, похоже, поджидал мужик на телеге…

Рассуждая точно так же, как недавно боевики Удава, Иван утвердился в мнении: единственное логово — дом лесника…

Глава 26

Остановив телегу возле бревенчатых, потемневших от старости, ворот, лесник громко позвал жену. Та, покачиваясь на больных ногах, выбежала навстречу.

— Привечай гостей. Подай хлеб с салом. Три дня не жди.

Груня вынесла мужу продукты, завернутые в белую тряпицу. Семен подхлестнул лошадь и уехал в лес.

— Пожалте, гостеньки дорогие, — елейным голоском пригласила приехавших в дом лесничиха. Больше обращается к Козе, обходит взглядом Кариеса. — Степан все жданки проел, в окно, бедолага, выглядывает — не едут ли дружки милые, его позабывшие…

Степаном отрекомендовался Лягаш. Ждет, значит, подбитый пулей в лет, бандитский главарь, с ожесточением подумал Кудряш. Сейчас наступит в жизни наркомана и убийцы последняя минута. Две пули — ему, остальные — телохранителю.

И вдруг Кудряш будто споткнулся. А как быть с женщинами, особенно — с женой лесника? Дело не в моральной травме: проститутка и не такое видела, Груня поохает, поахает и успокоится. Нагрянут сыщики и следователи, пока разберутся — замучают допросами да очными ставками. Глядишь, ещё и посадят подозреваемых в преступлении в следственный изолятор…

Нет, торопиться Слава не станет — ликвидирует Лягаша на нейтральной территории, во время прогулки по лесу. Только вот как выманить бандюгу из избы?

Когда Кариес, подталкивая перед собой дорогостоящую телку и держа под руку «фельдшера», перешагнул порог горницы, их встретил ствол пистолета, направленного на «дорогих» гостей. Знакомая картинка — Лягаш не расстается с оружием, всегда держит его наготове.

Кариес издали показал чемоданчик, подчиняясь нетерпеливому жесту хозяина, приблизился и положил его на стол. Чемоданчик перекочевал на пол, пистолет — под рубашку.

— С приездом, дружаны.

Танцующей походкой Лягаш подошел к женщине. Похлопал по выпирающему заду, бесстыдно задрал короткую юбчонку, ощупал мощные груди. Нервно засмеялся.

— Молоток, Кариес, услужил.

Косясь на прибывших, приоткрыл крышку чемодана, достал оттуда две стопки денег, небрежно швырнул их телохранителю. Тот поймал «премию» на лету, благодарно оскаблился.

— Все сделал, как велено?

На Корня — никакого внимания. Такое равнодушие к человеку, прощенному и желанному, опасная примета. Кудряш независимо уселся на табурет, положил ногу на ногу, скрестил на груди руки. Дескать, все понимаю, но ничего не боюсь. Показать страх — подставиться под пулю.

Лягаш покосился на него, скривился, но промолчал.

— Все выполнил, босс. Башли взяли, но вот офицерик…

Главарь пренебрежительно отмахнулся — судьба отработавшего пехотинца его не интересовала, при необходимости легко найдутся десятки желающих, главное — инкассаторские башли — под задом.

— Сторожа и девку замочили?

— Фомка работает. Пообещал цыкнуть…

Удовлетворенный кивок. Фомке главарь верит, сказал — сделает. Лягаш пристроил на лице приветливую гримасу повернулся к фельдшеру.

— Рад видеть тебя, Корень. Побазарим в лесу, на свежем воздухе. Люблю свежатинку, болячки отступают, душа радуется… Пошли, Кариес, прогуляем дружана…

В доброжелательном приглашении «прогуляться» так и выпячивается острая угроза. Как и Кудряшу, не хочется главарю марать кровью дом лесника, пугать и без того напуганных женщин. Вон как изменилось лицо Козы — слезами налились глаза, задрожали руки.

Отказываться от «прогулки» нельзя, нужно оттянуть время, Пахомов с боевиками, наверняка, находятся уже рядом.

— Прогуляться не прочь, — беззаботно согласился Кудряш. — Действительно, лесной воздух целебен. Говорю, как медик.

— Вот и пошли.

Двинулись по малозаметной тропке в затылок друг другу. Как разведчики в годы войны. Впереди — Лягаш. Сорвал ветку, жадно вдыхает в себя терпкий аромат листьев. За ним — Корень. Ему на пятки наступает Кариес. Рука в кармане греет оружие. Приговоренного к смерти ведут к месту казни…

Прошли метров двести.

Неожиданно Лягаш резко обернулся. Ствол «макарова» направлен на Кудряша.

— Кариес, возьми его «пушку».

Телохранитель выдернул из-под ремня брюк славкин пистолет, умело провел ладонями по телу в поисках второго. Не нашел и отступил вбок — босс далеко не снайпер, вполне может промахнуться и влепить пулю «другу» и охраннику.

— Признавайся, падла, скурвился?

Корень равнодушно пожал плечами.

— Ежели бы скурвился — не появился. Нервный ты стал, босс, лечиться нужно. Вернемся — сделаю укольчик…

Обычно, при упоминании «укольчика» настроение Лягаша резко меняется, он становится добрей и приветливей, послушно оголяет руку.

На этот раз не получилось.

— Ништяк, все одно знаю — скурвился! — запищал он с такой силой, что с ветки сорвалась перепуганная птаха, а Кудряш оглох. — Продался ментовским рожам, сявка, думал — прощу. Ан, нет, не будет тебе прощения!

Бандит медленно, с наслаждением поднял пистолет, нацелил его в грудь Славки.

До чего же не хочется так глупо умирать! Сколько раз майор Кудряш, выполняя особые задания службы безопасности, глядел в лицо смерти и в Афгане, и в Чечне. Смотрел и безумно надеялся на помощь друзей. Как правило, она, эта помощь, приходила во время… Сейчас почему-то запаздывает…

— Молись, падла!

Загремели выстрелы. Кариес рухнул, не успев осознать случившееся. Лягаш завертелся волчком, завыл, будто подстреленный волк. Из кустов выскочил Секретарев, всадил в «волка» одну за другой все пули обоймы.

На следующий день к дому лесника подлетели два вездехода. Из них выпрыгнули омоновцы в масках, Неелов.

Иван отлично понимал — их опередили, удавовцы сработали более умело и оперативно. Поэтому он не удивился причитаниям испуганных женщин, его не поразили трупы растрелянных почти в упор Лягаша и его телохранителя.

То, что преступников лквидировали не конкуренты, а боевики офицерской организации, говорил чемодан, набитый деньгами. Ну, Костя, погоди, на манер Волка, угрожающего Зайцу, говорил про себя Неелов, встретимся — надеру уши, докрасна надеру!

Он не знал, что сидящий в электичке Бузин тоже думал о «надирании» ушей. Только не в будущем, а в прошедшем времени. Боевики Удава снова, в который уже раз, натянули нос уголовному розыску. Кстати, с его же помощью. Было чему радоваться.