Зов скитальца. Том второй (СИ) - Липарк Михаил. Страница 22

— О том, что я сделаю, ты не забудешь никогда, — серьезно произносит изгой и поднимается.

Он берет кастрюлю с печи и выходит на улицу. Вскоре возвращается с полной кастрюлей снега. Ставит на печь. Будет готовить.

— Что я здесь делаю? — спросил я прямо.

— Едешь на мою родину вместе со мной.

— Родину? В лагерь изгоев? Зачем? — пулеметом выпалил я все вопросы.

— Видимо в прошлой жизни ты не наговорился. Давай по порядку. Ты все еще хочешь узнать кто я? — спрашивает изгой.

Я кивнул в ответ.

— Меня зовут Рогнус. Кто-то зовет меня оружейником. А кто-то чарователем…

— Ну а на самом деле ты…?

— Заклинатель мечей, — отвечает изгой. — Конечно я могу заклинать не только мечи. Но когда я был заклинателем мечей и топоров и стрел, и булав и так далее, звучало не очень складно.

По крайней мере, теперь ясно откуда у него в сумке столько оружия.

— Чего ты хочешь от меня?

Оружейник взял стул, поставил передо мной и сел на него.

— Ты даже не представляешь, что я могу. Заклинать, снимать чары, разговаривать с оружием… Вернее слушать, что оно рассказывает мне…

Елки-палки. Похоже я был прав. Включу дурака, может быть изгой поведется. Все-таки я живу вторую жизнь, а он даже первой не прожил.

— Слушать оружие? — усмехнулся я. — Кажется у тебя с головой не все в порядке, Рогнус. Это оружие приказало тебе ударить меня и связать?

Изгой ухмыльнулся.

— Именно оно, друг мой! — улыбнулся оружейник.

Он молча поднялся со своего места, подошел к скиданным на полу сумкам и достал мой меч.

— Вот, например, сейчас, — продолжал изгой. — Этот меч говорит мне вырезать твое сердце…и сожрать его!

Острие коснулось моей шеи. Я вновь услышал зловонное дыхание чарователя — его лицо оказалось близко к моему. Я замер. Меч очень острый. Порезаться большого труда не составит. Даже сглотнув, я рискую собственным кадыком.

Намекает изгой явно на прежнего хозяина.

— Этот меч заклинал я, — оружейник запнулся. — Делал это для одного из нас. Избранных. И когда клинок рассказал мне, что ты сделал с его прежним владельцем… Я будто видел эту мерзкую картину собственными глазами, — он поморщился. — Зачем?! Зачем ты сделал это, мерзкоед?!

Отпираться смысла нет. Нужно попробовать рассказать правду. Изгой и так не в себе, как бы не психанул.

— Я купидон. Когда я убивал того…эльфа, я был не в себе.

— Купидон?

— Ты скорее знаешь нас, как скитальцев, которые избавляют мир от чудовищ… — проговорил я.

— Ты и в подметки не годишься тем скитальцам, с которыми я встречался прежде…

— Ты встречался со скитальцами? Тогда ты должен знать, что мы жить не можем без микстур, — я кивнул головой в сторону сброшенных в одно место баулов. — Они все сварены из сердец чудовищ. Это помогает нам заглушить проклятую жажду, которая заставляет пожирать сердца.

Рогнус прищурился и слегка отстранил меч. Теперь острие не касалось моей шеи. Можно сглотнуть.

— Хочешь сказать, что если я не дам тебе той жижи, то буду следующим, чье сердце ты решишь сожрать?

— Не я решаю. Метка, которая у меня на груди. Все из-за нее.

Изгой отогнул свитер на мне. Метка уже начинает светиться. Голод приближается. Скоро здесь появится Зевс и вновь начнет тараторить без умолку.

— Держи, — оружейник протягивает мне один из моих флаконов. — Не хочу, чтобы ты встал посреди ночи и перепутал меня со свиньей. Нужно, чтобы мы оба протянули до суда.

Я взял микстуру. Выпил. Противный горький вкус. Как будто раскусил черную горошину перца. Выплюнул бы, если бы не знал, насколько важно, чтобы она попала в желудок.

— Суд? — я переспросил уже у стоящего у печи изгоя.

— Ну да. То, что ты убил одного из наших из-за своего проклятья — ничего не меняет. Нужно было держаться подальше от автострады или запастись этими своими…микстурами. Ты все еще виновен в смерти моего собрата.

Приехали. Надеюсь, это не какой-нибудь смертельный поединок. Мне сейчас вообще не до того, чтобы исправлять свои прошлые ошибки. Одно радует, если изгой знал отца Иссиды, значит они были из одного лагеря. А значит он везет меня прямиком к дракону, к которому мне и надо. Все как нельзя кстати, кроме этого…суда.

— Что за суд? — спросил я.

Оружейник что-то бросил в кипящую воду и теперь помешивал. В воздухе вкусно запахло. Запах был приятнее других, что я чувствовал в этом мире. Есть хочется. Надеюсь, он не оставит меня голодом.

— Узнаешь, когда будем на месте.

Несговорчив. Надо хотя бы воспользоваться положением и узнать про свой меч.

— Ты хотя бы вернешь мне клинок?

— Если так решит староста…

— Решит староста? От меня вообще теперь ничего не зависит?

— Не совсем, — нехотя ответил изгой и с громким хлюпаньем отпил из поварешки бульона.

— Не хочешь ничего говорить расскажи хотя бы то, за что я тебе заплатил.

Рогнус вновь принялся мешать похлебку.

— Меньше знаешь, крепче спишь.

Вот упертый. Ни слова не хочет произносить, а. Но я и не таких умел разговорить. Спрошу лично о нем. На такие темы люди говорят охотнее.

— Расскажи хотя бы про свою способность. Раз уж мы вынуждены проводить время в компании друг друга. Должно быть невероятно интересно смотреть прошлое клинков, которые ты берешь в руки? Как ты получил эту способность? Она была у тебя с рождения?

— Любишь ты трепать языком, полукровка, — покачал головой оружейник и накрыл кастрюлю крышкой. Запах тут же стал слабее. — Ну да ладно. Все равно ждать, пока сварится.

Рогнус вытащил связку оружия из-под кипы наших вещей. Развязал. Он явно наслаждался прикосновением к зачарованным предметам. Просто использовал возможность сделать это в очередной раз. Его метки на запястьях, как моя проклятая печать. Когда они светятся, то что-то точно происходит. Кроме того, что он…слушает, о чем рассказывает ему сталь?

— Я родился с этими метками, — он взял в руку один из топоров и символы тут же засветились на его запястьях. — Никто не знал, как так получилось. В далеком прошлом чарователи существовали, но все думали, что это какая-то магия. И символы нанесены уже после рождения. Но никто тогда разбираться не стал. Последний чарователь умер много сотен лет назад.

— Ты первый в современной истории?

— Можно сказать и так, — он положил топор и взял меч. — Хотя скорее всего есть еще. Но они, также, как и я, скрывают свой дар. Никто не хочет вынуждено служить какому-нибудь королю. А как только тот же Ободор узнает обо мне, я больше не смогу жить спокойно. Только представь. Убить одного из генералов вражеской армии и с помощью его клинка узнать о всех планах врагов, которые они обсуждали на совете. Я в прямом, мать его, смысле золотая жила для любого владыки.

— Ты рассказываешь сейчас мне это все… Не боишься, что я проболтаюсь?

— Кто тебе поверит? Полукровка, жрущий сердца. А если совсем на чистоту…Не думаю, что ты проживешь долго.

Оружейник равнодушно пожал плечами. Он достал из связки стрелу. Руны нанесены прямо на наконечник. Если бы не светились, ни за что бы не заметил.

— Вот, например, эта стрела. До того, как она попала ко мне, ей владел один эльф. Все началось с того, как какой-то маг изготовил ее в своей башне, а затем предложил целый колчан таких в награду одному страннику за то, что тот сопроводит его до Улаирна. Путешествию не суждено было завершиться в назначенной точке. По дороге на путников напали бандиты. Эта крошка, кстати, — он указал на стрелу, которую держал в руках, — убила четверых, прежде чем маг и его телохранитель отправились на тот свет.

— Четверых?

— Это же магическая стрела. При контакте с кровью она выпускает три сильнейшие шаровые молнии, которые бьют по ближайшим существам. Неважно, люди это, эльфы или орки с гномами. Только опытные лучники должны пользоваться ей, иначе сам владелец этой вещицы рискует лечь в могилу вместе со своими врагами. С магическим оружием нужно быть крайне осторожным.