Зов скитальца. Том второй (СИ) - Липарк Михаил. Страница 28

— Чего ты до меня докопался, мерзкоед? — ответил оружейник. — Подумай лучше о том, как очень скоро сядешь на кол и станешь пугалом, призванным отпугивать путников от этого проклятого лагеря…

— Я могу спасти тебя, — сказал я, даже не вслушиваясь в длинную реплику оружейника.

— Спасти меня? Разве что тебя решат казнить иным способом и гильотину заест после того, как тебе отрубит голову. Тогда это даст мне возможность провести в этом гребанном мире еще какое-то время… — ухмыльнулся Рогнус.

— Но у меня есть условие, — продолжал я, не слушая острых фраз изгоя. — Ты отдашь мне все мои вещи и расскажешь про меч. Если меня не устроят его магические свойства, то зачаруешь так, как я попрошу.

— Можешь забыть про свои вещи. Очень скоро мой тайник обнаружат какие-нибудь волки и разворотят его.

— А еще поможешь убить дракона, — продолжал я.

— Дракона? Какого еще…

— Ты согласен?

Ответа получить не удалось. Судья уже смотрел в мою сторону и обращался ко мне:

— Кайлан, скиталец с Закатных Гор. Ты признаешь свою вину?

— Нет, — быстро ответил я.

И к чему эти вопросы? Можно подумать, что если я признаюсь, то мне облегчат казнь. Если отсюда, по их мнению, все равно только один путь — на кол. Конечно, этот способ умереть — мучительнее. Но если так подумать, смерть есть смерть. Какая бы участь мне не выпала.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — спросил старейшина.

Ясно. Ни одного доказательства, что именно я убил отца Иссиды у них нет. Но если они захотят меня убить, то убьют. Пора переходить к делу и заканчивать эту клоунаду.

— Старейшина Эрмунд, вы предоставляете мне слово?

Судья кивнул.

— В таком случае я хочу, чтобы Боги судили меня!

— Что это значит? — понеслось по рядам. — Он хочет избежать наказания? Хочет требовать поединка с лучшим воином нашего лагеря?

— Мы не живем по законам скитальцев, — Эрмунд пригладил свои длинные волосы. — Что такое Поединок Чести нам не ведомо. Вернее, то, зачем он существует.

А этот Эрмунд много знает о жизни скитальцев. Пусть и притворяется, что это его особо не интересует. Наверняка изучал историю купидонов после того, как согласился клеймить всех бедных детей изгоев.

— Я говорю про другой суд! — выкрикнул я, пытаясь перекричать толпу.

Один из изгоев подобрал стойку с микрофоном, валяющуюся у клетки Рогнуса, и поднес ко мне. Я продолжил:

— Вы можете обвинить меня в убийстве. Правда это или нет, навсегда останется загадкой, потому что все, кто по вашему мнению были причастны к тому инциденту уже сегодня могут умереть. Я же сейчас предлагаю вам свою жизнь без суда!

— Что ты задумал, купидон? — спросил Рогнус.

Я повернулся к оружейнику и безмолвно повторил свой вопрос. Согласен ли он на мои условия. Наконец чарователь махнул рукой и шепнул, что согласен.

— Что ты имеешь ввиду, скиталец? — спросил судья.

— У Червивого Дуба еще живет тот дракон, который докучает вам?

Старейшина поморщился от неожиданности. От того, что я в курсе проблемы с чудовищем? А может быть просто вспомнил радиоактивную тварь.

— Мы учимся жить с ним бок о бок, — нехотя ответил он.

Лжет. Понимает, что я начинаю манипулировать. Но отказаться не сможет. Это все равно, что обречь будущих жертв дракона на верную смерть. Прилюдно отказаться от возможности избавиться от монстра. На такое не способен даже самый плохой правитель.

— Отпустите меня на охоту, — произнес я. — Если у меня получится избавить вас от монстра, то вы снимите все обвинения! Если же дракон разорвет меня на части или…превратит в пепел — значит Боги решили, что я виновен! Вы, так или иначе, добьетесь своего!

Изгои загалдели. Это дало время старейшине для того, чтобы задуматься. Взвесить все «за» и «против».

— Наши лучшие воины погибли в бою с чудовищем, — низким басом наконец произнес он. — У такого юнца, как ты, нет шансов одолеть монстра.

— Я скиталец. В Олимпусе нас учат бороться с чудовищами. Даже с такими свирепыми, как этот дракон. — настаивал я. — Скитальцы не частые гости в этих местах, верно? Когда подвернется следующий шанс избавиться от дракона? А если у меня не получится…В таком случае я все равно умру. Вы. Ничего. Не. Теряете.

Эта первая часть моего плана. Будет глупо приговорить к смерти скитальца, который, итак, готов пожертвовать собой. Эрмунд точно должен согласиться. Да и эти присяжные. План безотказный. Не знаю только, хватит этого или придется упомянуть еще кое о ком.

— Присяжные! — старейшина обратился к изгоям в белых мантиях. — Вы готовы предоставить шанс этому скитальцу избавить нас от напасти?

Седой гном посовещался с другими присяжными и поднялся со своего места.

— Мы принимаем предложение скитальца. Доказать вину в смерти Александра нам не представляется возможным. Только если строить обвинения на догадках и домыслах, которыми задурманил наши умы Рогнус Изгнанник. Пусть Кайлан с Закатных Гор отправляется на охоту, и Боги решат его судьбу.

Старейшина перевел взгляд на меня.

— В таком случае…

— Но у меня есть одно условие, — перебил я. — Рогнус должен пойти со мной.

— Это немыслимо! — воспротивился гном, извергая из себя мнение всех присутствующих.

Я поторопился объясниться, пока гнев не заставил их поменять свое решение.

— Вы хотите избавиться от дракона или просто убить нас всех?! — спросил я со злостью в голосе, чтобы показать свои несгибаемые намерения. — Ваши лучшие воины пали в битве с чудовищем. Я лишь прошу помочь мне победить вашего врага. Дать в союзники тех, кто, итак, обречен на смерть! Разве они будут не достойны жить на этом свете, если избавят вас от проклятья?

Все замолкли. Над старым амфитеатром висит тишина. Именно на такой эффект я и надеялся, готовя эту речь всю последнюю ночь.

— Союзники? — вдруг переспросил старейшина.

— А? — я не совсем понял, что он имеет ввиду.

— Ты сказал, скиталец, что просишь себе в союзники лишь тех, кто, итак, обречен на смерть.

Ах, да. Это и есть заключительная часть моего плана, назревшая буквально перед началом суда. Убедить всех присутствующих — с этой задачей, как мне кажется, я вполне справился. А вот убедить самого старейшину, которым меня пугали всю дорогу, кто не попадя… Тут нужен козырь в рукаве. И он у меня оказался.

— Да! Мне в союзники еще нужна та девушка-гонец, заключенная в карцере, в котором я провел последнюю ночь.

Это все. Теперь и старейшина на крючке. Ну? Ты же готов на все, чтобы спасти собственную дочь, правда? Я лишь предлагаю освободить ее из вечной ловушки. И при свидетелях. Никто не решит, что грозный и несгибаемый Эрмунд, если он, конечно, таким является, сам дал слабину и выпустил собственное дитя из заточения. Все это капризы одного случайно оказавшегося здесь скитальца.

— Ты предлагаешь отпустить Айлию. Одну из гонцов…место которым за Вратами Жизни, после того как они выполнят свою миссию?

— Именно это я и предлагаю, — уподобляясь спокойствию старейшины, ответил я.

Так. А вот с этим предложением на трибуне возникло много недовольных возгласов. Блин горелый. Не перегнул ли я палку? Они ведь могут и догадаться, что я манипулирую. Нужно срочно добавить пару слов.

— Мне сказали, что такие, как Айлия, неуязвимы, ловки и быстры. Она может помочь мне в бою с драконом.

— Она слепа и нема, — усмехнулся кто-то из изгоев, обычных зрителей. — Она не сможет ни спрятаться, ни привлечь к себе внимание монстра.

Зрители в древнем амфитеатре зашлись хохотом. Старейшина оставался серьезным и непоколебимым.

— У меня есть план. Но я не могу обещать, что она останется жива, — добавил я, чтобы снять с себя все подозрения окончательно.

Старейшина прожигал меня своим взглядом. Пытался понять, что я замышляю. Прочитать мысли. Если бы он только знал, что все это я делаю исключительно из корыстных целей. Вернее, целей, которые важнее для школы охотников на чудовищ, чем для лагеря изгоев.