Отравленный отпуск - Карасик Аркадий. Страница 37

Ободренный этим обещанием, я возвратился в столовую. Не для того, чтобы потребовать свой законный компот — понаблюдать в вестибюле, что после обеда станет делать Ларин.

Облюбовал место под прикрытием какого-то развесистого растения, закрыл лицо газетой и принялся за самое неприятное в работе сыщика — подглядывание и подслушивание.

Господи, какой же я молодец!

Неподалеку от моего укрытия — два составленных стола, застеленные афишами и проспектами. Две девицы рекламируют экскурсии. Ессентуки, Кисловодск, горы Большого Кавказа, какая-то пещера. Желающих немного — цены так кусаются, что можно лищиться последних сбережений.

Среди тех, кого не отпугивает стоимость предлагаемых поездок, я неожиданно увидел… Ларина.

Вот это — фокус! Подозрительный блондин не раз и не два афишировал свою антипатию к официальным мероприятиям, в числе которых называл экскурсии… И вдруг — внимательно изучает проспекты, разглядывает красочные плакаты.

— На какое время рассчитана поездка в горы Большого Кавказа? — заинтересованно спрашивает он у девицы. — И как быть с санаторным питанием?

Захлебываясь от удовольствия, продавщица путевок выдает исчерпывающую информацию. Подруга вторит ей, раскрашивая яркими красками ожидающие туристов удовольствия.

— Когда выезд?

— В шесть утра.

— Возвращение?

— К ужину… Вместо обеда — сухой паек. Банка консервов, колбаса, хлеб, масло.

Кажется, Ларин не на шутку заинтересовался перспективой покорения кавказских гор и ущелий. Решительно достал бумажник.

Удивительное совпадение: экскурсия состоится именно в тот день, когда врач пообещал разрешить свидание с Надеждой Семеновной… Или это вовсе не совпадение?

Шалишь, хитрец, никуда тебе от меня не скрыться, один не поедешь ни в горы, ни в долины! Проводив цепким взглядом уходящего с путевкой в кармане Ларина, я подскочил к девицам.

Все же, меня преследуют не одни неудачи. Имеется ещё одна путевка, по словам рыженькой девушки — последняя. На то же число, что и у Ларина. Правда, из под неё предательски выглядывают несколько аналогичных, но я предпочел не обострять отношения и промолчал.

Остается выполнить данное Витюне обещание — проинформировать о предстоящем убытии вместе с Лариным. Но это можно сделать только вечером.

А сейчас — на процедуры. Как говорят умирающие, здоровье превыше всего.

До самого полдника бегал из кабинета в кабинет. Принял положенную ванну, облучился под кварцем, побывал под целительным током. Заодно навестил стоматологический кабинет, где свел близкой знакомство с зубодробильным оборудованием.

Короче потрудился на славу, компенсировал прежние «прогулы». В заключении, принял в павильоне двадцатого источника стопку целебной водицы. Вообще-то мне прописан семнадцатый, но он находится далеко от санатория — для занятого человека досадная потеря дорогого времени. К тому же, двадцатая водичка менее противна.

А вот послеобеденным отдыхом пришлось пожертвовать. Не до него.

Убедившись, что простушка заняла свое место в парке и принялась разбрасывать по сторонам заинтересованные взгляды, я помчался в «девичий теремок».

— Если верить Людке, к часу ночи партнер так её замордовал, что она тут же уснула. И крепко спала — ничего не помнит. Степан разбудил в шесть утра и потребовал продолжения… Сам знаешь продолжение чего, — покраснела Крымова.

Хотел было я продемонстрировать свои «знания» — помешала возвратившаяся простушка…

34

На следующее утро я поинтересовался у экскурсионных девиц, как разошлись путевки на Большой Кавказ?

— Отлично разошлись! — восторженно проинформировала рыженькая. — Сразу после вас продали последнюю…

— Не припомните — кому?

— Как же не припомню, — обиделась девушка. — Дамочка купила… Симпатичная такая, пухленькая… Да вон она, кстати, идет.

В вестибюль, манерно поглядывая по сторонам, выплыла из обеденного зала… Людмила.

Ничего удивительного — излишне ревнивая любовница оберегает свое счастье. Но для меня присутствие простушки во время разборке — я почти не сомневался в том, что она состоится — не только не желательно, но и грозит немалыми осложнениями.

Посоветуюсь с Витюней — вдруг подскажет что-нибудь дельное. Или сам примет меры — задержит Людмилу в санатории.

Ни советоваться с Ваютиным, ни сообщить ему о неожиданной экскурсии не удалось. Когда я в назначенное время появился у тети Паши, она сообщила: Ваютина срочно послали в командировку, возвратится через пару дней, просит сидеть в своем санатории и ничего не предпринимать.

Предпринимать или не предпринимать — моя забота. Из детских штанишек и распешонок, слава Богу, вырос. И все же отсутствие Ваютина — самая неприятная новость за все время пребывания в Пятигорске. Ибо местный сыщик незаметно превратился в надежную опору, которую я самым бессовестным образом использовал.

Ладно, переживем, как любит образно выражаться Витюня — переморгаем.

О том, что я решил сопровождать Ларина в его увлекательном путешествии по горным вершинам и глубоком ущельям, никому — ни слова. В первую очередь подопечному — пусть для него мое присутствие станет приятным сюрпризом. Подозреваю — малоприятным. Простушке тоже не обязательно заранее знать о моем решении.

Единственный человек, исключая Ваютина, которому я могу довериться — Ленка. Можно только удивленно развести руками. Совсем недавно я выдвигал версию об убийстве Крымова его женой, ставил её чуть ли не на первое место. И вдруг…

Что же произошло? Неужели физическое сближение так повлияло на сознание? Отхлынувшая от головы… в другое место кровь обнажила мою неправоту в отношении вдовы? Так или иначе, но Ленка незаметно превратилась в некую частицу моего «я». А сам себе я доверял полностью.

Проследив любовную парочку — Степана и Людмилу, отправившихся на рынок купить грецких орехов, я просительно постучал в дверь «девичьего теремка».

— Открыто, — звонким, совсем не больным голосом откликнулась Лена. — Проходи, Славик.

Крымова лежала поверх одеяла и задумчиво глядела на меня. Спортивный костюм облегал её тело, выгодно оттеняя женские прелести. Рядом — отложенная при моем появлении раскрытая книга.

Я ласково провел ладонью по ленкиной голове. Она подставила пухлые губы, закрыла глаза. Для меня приоксновение к её губам — своеобразный звонок — тревожный и сладкий. Рука машинально прошлась по выпуклой груди,. опустилась на бедро. И отдернулась, словно натолкнулась на оголенный провод. Сейчас — не до любовных утех, есть дела поважней.

— Заскочил к тебе на минутку, — пояснил я причину необычной холодности. — Завтра посещение Провала отменяется.

Лена обиженно отвернула голову.

— Что случилось?

— Ровным счетом ничего, — поспешил я успокоить женщину. — Просто еду на экскурсию… Взял бы, конечно, и тебя, но болезнь…

— Никаких болезней! Врач разрешил с послезавтрашнего дня посещать столовую и, вообще, вести свободный образ жизни.

Слава Богу, что с послезавтрашнего! Во время совместного с Лариным путешествия у меня должны быть развязаны руки. А Лена сковала бы их покрепче наручников.

— Пожалуйста, не обижайся. Сейчас, главное для тебя — выдержать режим. Возвращусь — нагуляемся.

— А ты пока сделаешь это в обществе Людки?

Все женщины ревнивы — теорема, не требующая доказательств. Моя любовница — вдвойне. Отличие только в том, что по складу характера Ленка не способна ни на слезы, ни на скандал.

Важно другое — Крымова осведомлена о поездке Людмилы.

— Откуда тебе известно?

Ленка скептически повела бровью.

— Приходится удивляться, как ты — такой наивный и ненаблюдательный, работаешь в уголовном розыске. Откуда я могу знать, если не от болтливой соседки? Мало того, мне известно, что в числе экскурсантов — Ларин.

— Какое это имеет значение…

— Славка, прекрати притворяться! — прикрикнула Крымова. Не со злостью — с доброй насмешкой. — Значит, расследование убийства продолжается?