Похищение королевы - Карасик Аркадий. Страница 50

Старик не обращал внимание на подначки супруги — попрежнему осматривал осточертевшую стену. Похоже, он прочно переселился в коридор и не собирается возвращаться в родимую спальню.

— Дрыхнет, — пренебрежительно отмахнулся я. — Попил чаю и завалился на вашу раскладушку.

Надин оторвалась от уборки, метнула в мою сторону гневный взгляд. Видимо, решила, что появление на арендованной ею жилплощади неожиданного квартиранта — первый шаг холостяка к разрыву так и не состоящихся любовных отношений.

Я успокоительно подмигнул ей. Дескать, не волнуйся, дорогая, найдется и для тебя местечко под солнцем, не обижу. До тех пор пока ты не выложишь все свои секреты, которые выдаешь мелкими порциями в обмен на мои щедрые обещания, разрыва не будет.

Представляю ехидную улыбку на костином лице, который, наверняка, умудрился не только прослушать многозначительный диалог, но и увидеть в замочную скважину разочарованную гримасу на лице соседки.

Похоже, парню из уголовки чужды такие мелочи, как осторожное обрашение с чужими секретами интимного плана, он начисто лишен деликатности. Вон как подцепил двумя пальцами коротышкин бюстгалтер, как вызывающе помахал им перед моим лицом.

Придется быть готовым к очередным пинкам по больному самолюбию.

Меня осенила неожиданная идея. Хватит действовать по указке Стулова, теперь — Кости, пора шевелить своими мозгами. К примеру, не зря же дед Пахом сидит на древнем сундуке? Наверняка, в нем находится какая-то улика. Возможно, те самые коробочки, которые безуспешно пытаются выдавить из него похитители внучки.

Чертовы коробочки! Не дают спать спокойно, так и лезут в голову. В получаемых записках от похитителей — коробочки, в письме, якобы написанном Верочкой, — опять они. Мужик с отметиной в прическе разговаривал с королевой красоты тоже по поводу коробочек.

Пора прекратить охвативший меня кошмар!

Ночью, когда Сидоровы, Надин и «братишка» уснут, попытаюсь вскрыть дедово хранилище, освидетельствую его содержимое. Правда, придется повозиться с замком, но с помощью многофункционального перочиного ножика, думаю, справлюсь.

В коридор вышел Костя. Вялый, заспанный. Зевает, трет глаза. Здорово притворяется сыщик! Даже я уверился, что он только-что оторвался от подушки. Никому в голову не придет чуткое его дежурство под дверью с магнитофоном-крохой.

— Вот это чистота! — изумился он при виде выскобленного коридора. — Как в хорошей больнице. Полная стерильность. Не знаю, куда ногу поставить, чтоб не наследить.

— У нас завсегда чисто, — похвалилась баба Феня, протирая подвешенные к потолку невесть как попавшие в пенсионную коммуналку спортивные лыжи. — — А ты, милок, не стесняйся, топай, куды нацелился.

Легко догадаться, нацелился мой «братишка» в туалет. Все еще позевывая, на цыпочках двинулся мимо дремлющего старика.

— Неудобно ведь так спать, дедушка, — посочувствовал он. — Жестко. Шли бы на кроватку.

— Душно… енто самое, — не открывая глаз, пояснил свое странное поведение дед Пахом. — Здеся… то-то… сквознячек… Енто самое… дует.

Костя вытаращил глаза, потер лоб. Будто пытался отгадать запутанную загадку. Или отыскать несуществующий «сквознячок».

Я сочувственно наблюдал за ним.

— Правду бает парень, — немедленно отреагировала баба Феня. — Иди, старый хрыч, в комнату. Хватит мучиться на сундуке, никто не украдет рухлядь.

— Ничто… енто самое… Не отлежу. Интересно… то-то… глядеть.

Принимая участие в генеральной уборке, я остервенело драил входную дверь. Изредка бросал изучающие взгляды на стерегущий сундук старинный замок. Поддастся ли он, или заскрипит на всю квартиру, призывая на помощь хозяев?

В десять минут девятого появились посетители.

Первым в квартиру вошел немолодой мужчина в немодной сейчас шляпе и со старомодным портфелем.

Удивительно знакомая личность! Где я мог его видеть? Самое вероятное — в домоуправлении, где я оформлял покупку квартиры. Нет, не там. И бухгалтеры, и паспортисты — женщины. В регистрационном управлении? Вариант тоже непроходной — там все те же бабы.

И вдруг меня будто кольнула шалая мысль: уголовка! Когда в очередной раз я заявился к Гулькину, вернее сказать, к московскому телефону, возле его двери столкнулся с выходящим из соседнего кабинета сотрудником. Или — посетителем? Нет, на посетителя непохож. Шляпа, узкие, крепко сжатые губы, задысины, пухлый портфель…

Он, точно он!… Нет, ошибаюсь, ничего похожего… Впрочем, нужно вчитаться… Встреченный мной в уголовке сотрудник пошире в плечах, залысины имеются, но расположены они по другому…

Впрочем, стоит ли так напрягаться? Какое мне дело до профессии пузатого посететеля?

Я перестал глазеть на мужика, оглядел давно не беленный потолок, потом перевел взгляд на велосипед. Дескать, мне все по фигу — бандиты, менты, оперативники, сыщики — своих забот сверх головы.

За мужчиной — дамочка с сумкой через плечо. У обоих — предельно деловой вид. Будто заявились они не для проведения собрания, а на аукцион по продаже имущества банкрота. Или «судья» с «адвокатом» вышли из совещательной комнаты с готовым приговором по прискорбному факту долгожительства неких нежелательных особей на не принадлежащей им «территории».

Баба Феня села рядом с задумчивым мужем, сложила на коленях сморщенные руки. Надин прислонилась плечом к стене рядом с входом в свою комнату. Я устроился между нею и стариками Сидоровыми. На подобии рефери на боксерском ринге. Костя поторопился укрыться в моей берлоге. Его можно понять — не стоит лищний раз засвечиваться. Даже перед коллегой.

Аудитория заполнена, ожидает разрешающего позвякивания колокольчика в руках председателя.

Прибывшие представители невесть какой фирмы, сохраняя деловой вид, прошли в центр коридора. Ни «здравствуйте», ни «проваливайте ко всем чертям». Мужчина вытащил из портфеля и раскрыл дернантиновую папку, дамочка принялась что-то пояснять ему, водя по бумаге кончиком карандаша.

Мы — статисты, без присутствия которых, к сожалению, не обойтись.

— Квартира — из четырех комнат, две — смежные и две — отдельные. Кухня большая — восемнадцать метров, туалет — отдельно от ванны…

Бубнит и бубнит, напирая, в основном, на преимущества нашей вонючей коммуналки по сравнению с однотипной, но в другом районе, с более неудобной планировкой. Там и кухня поменьше, и коридор занимает слишком большую площадь, к тому же — узкий, неудобный. А здесь — хоть катайся на велосипеде.

Мужчина внимательно выслушал «специалиста». Подумал, пробежал взглядом по дверям, выходящим в коридор. Будто пересчитал их. Мельком оглядел с"ежившихся жильцов. Снял шляпу и чистым носовым платком протер ее.

— Удобства, конечно, имеются, не спорю, но слишком мала жилая площадь — не развернуться. Мне необходима солидная гостиная, такая же столовая, как минимум две спальни, кабинет. Даже с учетом предполагаемой коренной реконструкции — ничего не получится.

Я слушал и все больше и больше сомневался. Никакой это не сыщик — обыкновенный местный олигарх. Видишь ли, две спальни ему понадобились, одной, ну, никак не обойдется, наверно, потребует не меньше трех туалетов и двух ванных комнат, одну из которых перестроит в минибассейн.

Злость так и распирала меня.

Какой из меня следопыт, какой психолог! У человека, увиденного мною в уголовке, и залысины другой формы, и плечи пошире. Подтянут, сухощав. А у этого живот вываливается из-под брючного ремня. Как у Гулькина.

Дамочка возмущенно тряхнула рыжими патлами, затараторила еще пуще. Советует бизнесмену прикупить и соседнюю квартиру, пробить в стене дополнительный проем, из двух коммуналок сделать одни аппартаменты по зарубежному стандарту. Фирма по продаже недвижимости готова рекомендовать уважаемому покупателю солидного подрядчика. За отдельную плату.

Переговоры ведутся без участия заинтересованных лиц — людей, проживающих на подлежащей «купле-продаже» жилплощади. Вроде, они — досадная мелочь, избавиться от которой пока не удается, но это — не за горами.