Последняя версия - Карасик Аркадий. Страница 36

— Расскажи все, что с тобой произошло вчера вечером. Постарайся не упускать ни малейшей детали. Учти, попытка может повториться, надо быть ко всему готовой.

И Светка рассказала.

14

Пантелеймонов и главный технолог Росбетона вышли из административного корпуса вместе. На площадке, рядом с припаркованными машинами, остановились. Речь шла о предстоящей выставке с участием именитых бизнесменов и гостей из-за рубежа, в том числе — из Финляндии. Ни в коем случае не ударить в грязь лицом, не опозоритья — на это напирал генеральный директор.

— Все должно быть организовнно на самом высшем уровне. Плевать финны хотят на разные панели и урны, фундаментные блоки и конструкции остановочных павильонов общественного транспорта. Важна обстановка, понимаешь? Пои их коньяком, виляй бедрами, рассказывай опасные анекдоты — вот в чем состоит твоя задача. Пока обалдевшие от твоих грудок бизнесмены станут пялить на тебя глаза, наши люди подсунут им на подпись выгодные для нас контракты… Снабженец привезет на выставку достаточное количество коньяка и фруктов…

Алферова внимательно слушала, одобрительно кивала. Действительно, качеством отечественных железобетонных конструкций ни наших деятелей, ни, тем более, зарубежных не удивить. Не зря Пантелеймонов доверил педставительство на выставке именно ей, Светлане Афанасьевне. Обаятельная женщина, умный дипломат, толковый собеседник, она, как никто другой, способна обольстить кого угодно.

— Все поняла, Светлана?

Попробуй сказать — не все, или, не дай Бог, переспросить. Генеральный директор Росбетона вспыльчив на подобии подоженного бенгальского огня, в приступе гнева может такое сказать, о чем позже пожалеет.

— Все, до тонкости, Вацлав Егорович, — кокетливо заулыбалась Светка, поправляя на голове шапочку. — Справлюсь, не в первый раз…

— Тогда, до завтра… Время позднее, давай подвезу тебя к дому…

За последний месяц Пантелеймонов оказывает своему главному технологу особые знаки внимания, разве только не пытается завалить женщину на заднее сидение своей машины. Лучше пройтись пешком, подрожать от страха, чем испортить отношения с начальником очередным отказом.

— Стоит ли вам делать крюк? Узнает жена — припадок обеспечен. Я бегом по парку — пятналцать-двадцать минут и — дома.

— Сейчас в парке бродят наркоманы и бомжи. Как бы чего не случилось…

Светка понимала: Пантелеймонов беспокоится не об её безопасности — его волнует предстоящая выставка, ведущая роль на которой доверена ей. Поэтому её изрядно обижала фальшивая забота директора. Обычно редко когда предложит подвезти, а сейчас прикидывается джентльменом. Знаем мы это «джентльментство», от него за километр сексом припахивает.

— Ну, смотри, — недовольно пробурчал генеральный, усаживаясь в свой «мерседес». — Мое дело предложить…

Машина презрительно фыркнула и поехала к заранее раскрытым воротам.

Обиделся? Ну, и черт с ним, пусть обижается, подумала Светка, зябко ежась на холодном ветру. Разве позвонить Костику — пусть встретит? Нет, не стоит, ничего с ней не случится.

В этот момент дежурный позвал её к телефону.

— Кто звонит? — шопотом спросила она.

— Какой-то мужчина. Не отрекомендовался.

Скорей всего, Костик беспокоится, подумала Светка, принимая из рук сторожа трубку, беспокойный он, заботливый. Повезло ей с мужиком, ох, как повезло: работящий, внимательный, не алкаш и не гулена.

— Слушаю, Алферова, — сухим, деловым тоном произнесла она, приготовившись перейти на любящий, благодарный голос, если на самом деле звонит муж. — Я у телефона… Алло!… Алло!

В трубке молчание, только прослушиватся тяжелое дыхание абонента. Несколько долгих секунд и — частые гудки отбоя. Непонятный звонок не особенно взволновал женщину — ошиблись номером, решили подшутить, после передумали — мало ли причин. С досадой положила трубку на рычаги и побежала к воротам. Понадобится — позвонят домой, все её подруги и коллеги по работе знают домашний номер.

Возле калитки с ноги на ногу переминался дед Ефим. Видимо, холодный ветер изрядно донимал старика, от него не спасали ни валенки, ни теплый полушубок, ни кроличья шапка с опущенными ушами.

— Домой подались, Светлана Афанасьевна?

Хороший старикан, улыбчивый, всегда здоровается, заранее откроет калитку. Не то, что угрюмый молчун в вестибюле — приветливого слова не дождешься, улыбки не выдавишь.

— Домой, дедуля. Время позднее — пора отдохнуть.

— Точно, пора. Сергеич, небось, волнуется. Позвонили бы ему, предупредили…

— Хотела, но передумала. В такую погоду хозяин собаку из дому не выгонит, сама добегу, не маленькая.

— Ну, ну, беги, милая. Да не боись, посторожу. В случае чего кричи погромче — милицию вызову… Время-времечко, — завздыхал сторож, вытирая рукавом куртки слезящиеся глаза. — Раньше с бабкой-покойницей по ночам гуляли — не боялись, а нынче — там убили, там изнасильничали, там пограбили…

Старик посветил в сторону парка фонариком. Странная заботливость — свет от неоновых букв «Росбетон» ярко освещал площадку перед воротами. Зачем старику допотопное осветительное устройство? Подозрение вспыхнуло и тут же погасло. Глупо подозревать каждого, так можно с ума свихнуться. Что она, спрашивается, сделала этому старику, где преградила ему дорогу?

И женщина, кивнув на прощание сторожу, побежала к входу в парковый массив.

Сумрак постепенно сгущался, под деревьями стало темно и страшно. Светка помедлила, тряхнула мелкими кудряшками и, как пловчиха в воду, бросилась бегом в глубину парка.

Постепенно страх проходил, оставляя некоторое неудобство, подгоняющее её. Быстрей, быстрей… Сейчас — развалина бывшей оркестровой ниши, потом — памятный мостик через речушку, откуда просматриваются высокие здания центральной части Кимовска.

На неё напали возле мостика. Напали — не то слово: плеснули в лицо какой-то гадостью, скрутили, заклеили рот скотчем и понесли на руках, будто купленное на рынке, свернутое в тюк, ковровое покрытие.

Страх сковал Светку или неведомый газ, которым брызнули ей в лицо, подействовал, но она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. В голове блуждает ядовитый туман, не позволяющий оценивать обстановку, искать пути спсения.

Распеленали пленницу в какой-то узкой комнате, сняли с лица скотч и повязку, положили на диван.

— Жрать-то хочешь? — глухим голосом из-под маски-колпака осведомился один из похитителей. — Не боись, газок не вредный, через полчаса оклемаешься. Только засеки, телка, станешь орать или бить в дверь кулаками — заново свяжем. Веди себя тихо — не тронем.

— Что вам нужно от меня?

— Вот этого сам не знаю. Шеф распорядился провести с тобой ночку… Нет, нет, трахать не станем, не велено портить дорогой товар. Утром позвонят и скажут, куда тебя девать: в парке под деревом закопать или домой отвезти…

Нельзя сказать, что Светка перепугалась насмерть, что была недалека от того, чтобы пасть на колени, вымаливать пощаду — она была уверена в благополучном исходе похищения. Если понадобится выкуп — Пантелеймонов на рога встанет, всю кассу Росбетона выпотрошит, но главного технолога выручит. Ибо в руках Светки — нити многочисленных связей предприятия, которыми она действует со сноровкой и умением. Исчезни Алферова — «нити» перепутаются, придут в полную непригодность.

Самое главное — «рынок заказов». В функциональные обязанности главного технолога они, заказы, не входят, но жизнь сложилась так, что волей-неволей Светке пришлось вариться в этой каше. Заполучить выгодный заказ, выхватить его из-под носа конкурента, нередко с помощью взятки или «крыши» — все это требует дипломатической сноровки, знаний подводных течений рынка, умения лавировать между опасностью загреметь за решетку и возможностью получить пулю в затылок.

Светка обладала и сноровкой и умением, они подкреплялись женским обаянием, умением вести себя, доводя ситуацию до крайности и во время выскальзывая из об»ятий заказчиков, унося «в клювике» солидную добычу. Совсем недавно не без её помощи Росбетон получил «могильный» заказ: маленькие железобетонные лавочки и цветочницы. Правда, конкуренты с»умели перебить налаженное было сотрудничество, но Пантелеймонов с»умел-таки изрядно потрясти карманы кладбищенского начальства, оставив нахальным конкурентам жалкие крохи.