Последняя версия - Карасик Аркадий. Страница 41
Кажется, добрая половина сотрудников Росбетона к обеду будет знать о моем посещении депозитария. Ради Бога, не возражаю, пусть знают — ничего предосудительного не просматривается. Женщины, конечно, усмотрят в этом чисто любовный интерес, мужчины позевают и забудут.
Как же я ошибался!
Секретарша скрылась в приемной, увлекая за собой любопытного энергетика. Мужик, стоящий возле коридорного окна, скучающе позевал и повернулся ко мне спиной. Бухгалтерши затрещали сороками, осуждая какую-то Клавдию и превознося до небес её «рогатого» муженька. Генеральный, посмеиваясь над моей наивностью и тупостью, зашел в соседний кабинет, откуда тут же послышались громовые раскаты его разгневанного до предела голоса.
Я спустился в вестибюль.
В пять вечера Слепцова сдала дежурному сторожу ключи от служебного помещения, покраснев, отвела взгляд в сторону.
— Вы не забудете о нашей встрече? — фиксируя опасливым взглядом стоящего в стороне парнишку, спросил я. — Послезатра в восемь вечера.
— Нет, не забуду…
Послерабочая обстановка в вестибюле не располагает к длительной беседе — всего несколько фраз, обмен понимающими взглядами. Рядом со мной — заступивший на ночное дежурство Молчун, которому не заткнешь любопытные уши, не заклеишь острые глаза. Возле выхода на лестничную площадку о чем-то переговариваются дед Ефим и Семеновна… Странное содружество двух воротных стражей, обычно несущих службу в ночное время. Из производственных цехов выходят работяги дневной смены, к стендам устремляются их сменщики.
Лифт работает с полной нагрузкой, доставляя к выходу из корпуса разнокалиберных чиновников, так называемый, инженерно-технический состав и обслуживающий его персонал. Прихрамывая, опираясь на резную трость торопится домой главный бухгалтер. Резво пробегают мимо конторки дежурного молодые ребята из компьютерного отдела. Из полуподвального этажа в распахнутых плащах спешат девочки-медсестрички.
Короче, обычная неразбериха, в которой можно и затеряться и выпятиться. В зависимости от степени подготовки «наблюдателей» типа того же деда Ефима.
В половине шестого призывно застучали каблучки светкиных туфелек. Неизвестно по какой причине я узнаю их издали, ещё до появления изящной обладательницы обуви тридцать пятого размера. Сердце начинает биться с перебоями, с длительными паузами, переходя по мере приближения любовницы на повышенную частоту.
— Проводишь?
Удивительная способность совмещать вопрос и приказание. Лично я начисто лишен подобного таланта, а у Светки он, талант, выплескивается струей из пульверизатора — легко и свободно.
— Обязательно, — вышел я из-за остекленной перегородки — Прямо сейчас?
Вместо ответа Светка взяла меня под руку, прижалась бедром и грудью. Я не считаю себя таким уж сексуально-возбудимым, скорее, наоборот, зациклен на определенных условностях, мешающих быстрому сближению. Но прикосновения светкиных рук, губ, груди, пусть даже мимолетные, мигом доводят меня до точки кипения.
Вестибюль в пересменку — не самое удобное место для об»ятий и прижиманий — решительно отодвинулся от подружки и открыл перед ней дверь, ведущую на площадку перед административным корпусом.
Вслед за нами вышли дед Ефим и Семеновна.
— Сегодня же твой черед, — недовольно бурчала Сама Себя Шире. — Зачем обеспокоил, заставил телепаться в такую даль?
— Прошу, Семеновна, заменить — захворал малость, — дед Ефим натужно закашлял, засопел заложенным носом. — За сутки оклемаюсь — отдежурю… Богом прошу, не откажи…
— Ладно уж, — смилостивилась женщина. — Разотри грудину водкой, поставь горчишники да выпей стакашек — к утру будешь, как новенький.
— Одинокий я, некому ни растирать, ни горчицей намазывать. Раньше жинка пользовала, так вот скоро год, как свез её на погост… Разве соседку попросить? Больно уж она сурьезная да строгая, ни в жизнь не согласится…
Доверительная беседа сторожей не вызвала у меня особого интереса — обычная договоренность кому и когда дежурить. Последующие события заставили вспомнить и придать разговору особую значимость.
Как обычно, Светка по дороге резвилась во всю: шаловливо прижималась ко мне, срывала ветки с набухшими почками, распугивала бродящих по аллее голубей. В передней швырнула в угол плащ, на полку вешалки — кокетливый берет, босиком пробежала прямиком на кухню. Застучала кастрюлями и сковородками, отыскивая с»естное.
— Проголодалась ужасно, устала до дрожи в коленках, — промяукала она приевшееся признание. — Давай, муженек, корми, пои, иначе ничего от меня не получишь… Страшно хочется рисовой кашки с абрикосовым вареньем…
— Вчера последнее с»ела.
— Тогда — с вишневым…
Я молча полез в тумбу, где в стекляных банках хранились крупы и сахарный песок. Риса — пара столовых ложек, из него не то, что для человека — для кошки кашу не приготовить.
— Где у нас рис, не помнишь?
— Ты же сам положил в тумбочку в прихожей…
Действительно, черт возьми, принес из магазина и не донес до кухни. Полный склероз, скоро стану забывать куда поставил обувь или как садиться на унитаз. Придется навестить врача в местной поликлинике, попросить каких-нибудь таблеток…
Когда я возвратился с пакетом риса на кухню, стол был занят старательно разложенными бумагами. Рядом с ним торжествующе улыбалась сопостельница.
— Что за демонстрация деловой активности? Или решила вместо рисовой каши заняться дегустацией дурацких бумажек?
Светка обиженно передернула плечиками. Будто отбрасывала издевательское мое предположение.
— Сам же поручил мне разузнать о финансовом положении некоторых фирм… Вместо благодарного поцелуйчика — издевательства. Все, Костик, больше помощи от меня не дождешься. На колени встанешь, ножки оближешь — ни за что не соглашусь!
Не обращая внимания на колкости подружки, я принялся изучать бумаги… Молодец, Светка, какая же она молодчина! Полные финансовые отчеты по Росбетону, банку Второва… А это что? Аптекарская фирма Листика?
— О Богомоле тебя не просил…
— На всякий случай заглянула… Ведь у дядюшки на юбилее присутствовали три бизнесмена. Значит, ежели ты заинтересовался двумя — обязательно нацелишь на третьего. Так зачем зря терять время…
— Спасибо…
— Словесной благодарностью не отделаешься. Сейчас поужинаем и — в койку… Там договорим…
Все понятно — предстоит «отработка натурой». Дело даже не в добытых бумагах — у подружки сексуальное настроение. Честно говоря, не отказался бы от предлагаемой близости, если бы не депозитарий — его обследование ни отложить, ни отменить.
— Обязательно «договорим», но — попозже, ночью. Сейчас отправляюсь на работу, возвращусь — разбужу…
— Приспичило? — прикусила нижнюю губу женщина, что означает надвигающиеся на ясный небосвод грозовые тучи. — Утром не можешь проверить своих сторожей-пожарников?
— К сожалению, не могу, — отрезал я, выставляя на стол масленку, хлеб, банку с вишневым вареньем, нарезанную колбасу. — Обещаю долго не задерживаться и по возвращению вознаградить тебя за долгое ожидание.
Светка ехидно улыбнулась, но глаза замаслились. То ли из-за моего обещания «вознаградить», то ли при виде исходящей паром тарелки с рисовой кашей…
16
Молчун встретил меня настороженным взглядом, будто просветил на рентгене в поисках «онкологического заболевания». Как всегда, задумчиво жевал бутерброд не то с сыром, не то с колбасой. С равнодушием робота, выполняющего заданную программу.
— Как дела? — официальным тоном начальника обратился я к дежурному. — Ключи все сдали?
Кивок в сторону табло с номерами комнат. Дескать, зачем спрашиваешь, зря сотрясаешь воздух, мог бы сам поглядеть, убедиться: все крючки заняты, ни одного нет свободного. Остановившиеся было челюсти снова мерно задвигались.
Время — половина двенадцатого, пора приступить к задуманной операции Я вытащил из ящика стола громадную связку запасных ключей, подбросил их, поймал.