Последняя версия - Карасик Аркадий. Страница 50

— Как это «рядом»? — не понял я. — Зачем?

— Так мне хочется, Константин Сергеевич. И давайте не будем спорить.

Вот и все. Мне не дано право приказывать и инструктировать — придется терпеть. Тем более, что я понял — переспорить Ивана все равно не удастся. Он из породы редких упрямцев — вон, как насупился, пригнул к груди пацаний подбородок.

На одной из промежуточных станций в вагон вошла группа крутых парней. Заняли купе рядом с нашим, поставили на колени чемодан и принялись хлестать по нему засаленными картами. Сопровождая игру такими же хлесткими выражениями. Мат клубился над ними, засорял чистый воздух, проникающий в вагон через приоткрытые фрамуги, застревал в ушах. Но на родном, черт бы его побрал со всеми потрохами, Росбетоне я не такого наслушался, поэтому не удивлялся и не морщился. Старался пропускать мимо ушей.

Точно так же вел себя и Сергеев.

Среди изрядно выпивших картежников я узнал двух мордоворотов, которые затеяли драку в Кимовске, когда я торопился в булочную. Кажется, они тоже опознали человека, с»умевшего не только отбиться, но и положить рядком нападающих.

Видимо, алкоголь отбил у них естественное стремление не рисковать, не подвергаться опасности. Пошептались с незнакомыми мне дружками, то и дело бросая на меня косые взгляды. Кажется, пришли к полному согласию. Хмель туманил сознание, толкал на «подвиги».

— Гляди, какая встреча! — провозгласил один из мордоворотов, поднимаясь и показывая на меня собутыльникам. — Кажись, за этим мужиком должок остался — пусть расплатится.

— Точно, — охотно подтвердил второй. — С процентами.

Выпивох — пятеро. Молодые, накачанные. А я — один. Нельзя же считать помощником худосочного агента Кимовского угрозыска? Расклад не в мою пользу, быть мне битым. Хорошо еще, если не выбросят на ходу из электички. Тогда — кранты.

Пятеро, демонстративно засучив рукава, столпились в проходе. Я тоже поднялся с места. Сдаваться либо звать на помощь родную милицию не собирался, если даже мне предстоит быть жестоко искалеченным. сделаю все, что могу. Постараюсь тоже — с процентами.

И вдруг между мною и парнями встал Иван. Худой, низкорослый — самый настоящий пацан из седьмого класса школы. Стоит с прежней доброжелательной улыбочкой, не напрягаясь, не подняв к груди сжатые кулаки. И бесстрашно смотрит на пьяных парней.

— Отойди! — рявкнул мордоворот, пытаясь отстранить непрошенного защитника. — Раздавлю!

Растопыренная ладонь прошла мимо мальчишеского плеча. Рассвирепевший мордоворот ударил тычком — кулак пролетел мимо, не задев Ивана. Окончательно потерявший самообладание парень размахнулся…

Сергеев сделал неприметный жест правой рукой, одновременно выбросил левую ногу. Кряжистый, широкоплечий мужик жалобно охнул и очутился на полу. Стоящий рядом с ним размахнулся и… улегся на своего дружка. Дальше произошло необ»яснимое: могучие, крепкие парни не смогли справиться с «пацаном», один за другим отпрыгивали назад — кто с переломленной рукой, кто захлебываясь «коктейлем» из собственной слюны и сукровицы.

Я не успел вступить в схватку. Прошло всего несколько минут, а победа, полная и бескровная, осталась за «пацаном». Прихрамывая, придерживая поврежденные руки, согнувшись в поясе, выпивохи спешно перебазировались в соседний вагон зализывать раны и ушибы.

— Силен, бродяга! — с уважением похвалил я спокойно занявшего свое место паренька. — Где набрался приемчиков?

— В школе милиции… Да разве это противники — шелуха от семячек. Однажды пришлось схватиться со стоящими ребятками, знающими карате. Вот тогда было действительно трудно… Ромин рассказывал — ты тоже классный специалист по боевым приемам… Покажешь?

— Обязательно, — обещающе улыбнулся я. — Научу. И ты меня — тоже научишь? — Не откажусь… Весело болтая, доехали до Москвы.

19

Хозяйка квартиры на Олимпийской улице, добрая старушка, похожая на сказочную волшебницу, получила от меня первый взнос и исчезла, пообещав наведаться в конце месяца. Конечно, не для проверки моего самочувствия и сохранности такой же, как и она, древней мебели — получить аванс за второй период моего проживания.

Первое, что я сделал, поставив в прихожей тяжеленный чемодан — обследовал квартиру. Третий этаж — отлично, при опасности можно спуститься по водосточной трубе… Крохотная кухня? А что мне пиры закатывать? Никого не собираюсь приглашать в гости. Разве только Светка приедет повиниться. Зряшная надежда, типа миража, такие женщины, как моя невенчаная, ни за что не признают совершенных ошибок. Да и кто совершил ошибку: я, изменивший подруге, или она, изгнавшая из своей жизни предателя?

Окна выходят во двор, заставленный в несколько рядов автомашинами всех систем, начиная от нищенского «запорожца» и кончая разными «ауди», «мерседесами», «вольвами». Тоже неплохо — открывать двери любой марки машин без ключа я научился ещё до отсидки на зоне, так же мастерски умел включать голыми руками зажигание, вырубать самую хитрую сигнализацию. Спасибо Костяку за науку, заставил зек молодого кореша постигать азы современной житухи.

В комнате — скрипучая тахта, колченогий стол, древний шкаф и пара таких же прадедовских стульев. Все удобства, необходимые для проживания симпатичного холостяка среднего возраста без вредных привычек.

Обследовав жилье, я старательно изучил телефонный аппарат.Отверткой перочинного ножа вывернул винты, осторожно приподнял крышку. Все в порядке, жучки ещё не завелись, можно во сне орать сколько угодно — никто не подслушает и не запишет. С такой же дотошностью я обследовал настольную лампу, внутренности шкафа и тахты, портьерный карниз. Даже капризная газовая плита не избегнула этой участи — просмотрел духовку.

Часа два возился, но не успокоился до тех пор, пока не стало ясным — подслушивающих приборчиков ещё не установили. Но обязательно установят в ближайшем будущем. Кто это сделает — квартирная хозяйка либо незванный «гость» проникший в квартиру во время отсутствия хозяина — не так уж важно. Главное — Волин не успокоится до тех пор, пока не обретет полную уверенность в том, что нанятый за немалые деньги бывший сыщик — не предатель.

Придется заниматься «шмоном» ежедневно.

Чертова тахта, наверно, будет мне сниться до самой могилы. Уверен, что её доставили на квартиру «доброй волшебницы» прямиком из пытошной камеры испанской инквизиции. Пружины прямо-таки ломали ребра, какие-то гвозди сладострастно терзали мою плоть, малейшее движение приводило в действие целый симфонический оркестр, лишенный дирижерской палочки и поэтому играющий сумасшедшую смесь из произведений доброго десятка спятивших композиторов.

Представляю, какую бы истерику закатило садистское спальное место, если бы мы со Светкой порезвились на нем в четверть силы!

Утром, невыспавшийся и поэтому злой до бешенства, я небрежно побрился, сделал несколько разминающих мышцы движений, выпил стакан чая с куском батона и отправился в музыкальную мастерскую. Интересно, как встретит меня «любимый» Димыч? Дружескими об»ятиями или напоминающим потиранием пострадавшей от моего кулака челюсти? Впрочем, общение с мордатым приемщиком — не главная моя забота, основное — реакция на мой визит Волина.

Как об»яснить излишне подозительной главе «крыши» неожиданное мое переселение в Москву? Ведь Волин и для меня тоже — «крыша», причем бесплатная, лишаться её, ох, как не хочется.

В приемной комнате все осталось без изменений. Поврежденная во время моей схватки с волинскими шестерками мебель либо восстановлена, либо заменена; челюсть у гробоподобного приемщика — на месте, из двери, ведущей в недра здания выглядывает знакомый парняга с вылеченной рукой.

Димыч принимает в ремонт древнюю скрипку у… Сергеева.

Вот это фокус! Впору ущипнуть себя за мягкое место и произнести магическое заклинание. Как же Иван умудрился узнать, куда я заявлюсь в первый свой московский «рабочий» день? И не только узнал — опередил мое появление.