Условный разум (СИ) - Моисеев Владимир. Страница 26

               — Резать меня будете?

               — Если понадобится.

               — Прямо сейчас начнете?

               Питер Мозес и доктор охотно рассмеялись. Шутка им понравилась.

               — Не бойся, сталкер, Мясник тебя не обидит! Пошли в медпункт, плакса.

               Через полчаса Шухарту стало скучно. Мозес и Мясник с увлечением обсуждали что-то непонятное и важное для них. Они рассматривали бумажную ленту, на которой самописец нарисовал ломаную кривую, и произносили непонятные слова и были явно чем-то удивлены или расстроены. Что-то им не понравилось.

               — Я могу идти? — спросил Шухарт, которому надоело ждать. — Продолжайте свой ученый разговор без меня. Не хочу мешать таким умным господам.

               Мозес посмотрел на него и рассмеялся.

               — У этого парня действительно нет Т-зубца? — спросил он у доктора Каттерфилда. — Кто бы мог подумать!

               — Совсем. Из него не получится сталкер.

               — Значит, мы просчитались. Послушай, Шухарт, кто еще вчера просил у тебя помощи? — спросил Мозес.

               — Стервятник Барбридж.

               — Старикан опять собрался в Зону?

               — Ага. Сказал, что у него есть там выгодное дельце.

               — Рассказывал про Золотой шар?

               — Нет.

               — А я говорил, что Барбридж попытается раздобыть шар самостоятельно, — сказал доктор Каттерфилд.

               — Скрытная мерзкая гадина. Тяжело работать с такими мерзавцами.

               — Среди сталкеров есть и болтуны.

               — Хорошо, запустим легенду через Фараона Банкера или Диксона, — сказал Мозес.

               — О, да! Банкер известный болтун.

               — Это хорошо.

               — Так мне не нужно соглашаться на предложение Стервятника? — спросил Шухарт.

               — А зачем тебе со сталкерами в Зону ходить, ты же научился пользоваться альтернативным входом? — сказал Мозес.

               — Через туалет, что ли?

               — Например.

               — Устал я от вас, господа. Задурили вы мне голову. Курить хочу, да и выпил бы на два пальца виски. Что вам от меня нужно? Говорите, иначе я капитану Квотербладу сдамся и во всем признаюсь, пусть меня в тюрьму отправит на три года. Там не так скучно.

               — Ты, Рыжий, необычный человек. Можешь в Зону попадать по собственному желанию из любого места. Этот талант дорогого стоит. Слышал, наверное, что такое нуль-транспортировка?

               — Никак нет. Я в университетах не учился.

               — Тебе и не нужно. У тебя природный дар. В Зоне есть много полезных вещей, после знакомства с которыми землянам удастся усовершенствовать многие технологии, а земная наука сделает огромный шаг в познании Мира. Это «браслеты», «белые обручи», «батарейки», «черные брызги», «губки» и многое другое. Если раздобудешь что-нибудь из этого списка, приноси Эрнесту, он на меня работает. Но есть один предмет, который ты должен будешь принести лично мне. За него я тебе выложу один миллион долларов наличными.

               — Он тяжелый?

               — Да. Это «золотой шар». На самом деле он медный, этот шар, диаметр его примерно десять сантиметров. Мне он нужен. Для того, чтобы заставить сталкеров его искать, я придумал глупую историю о том, что достаточно любому человеку прикоснуться к нему, чтобы у него немедленно исполнились все потаенные желания, и он обрел настоящее человеческое счастье.

               — Это действительно так? — поинтересовался Шухарт, чтобы поддержать разговор. Он не верил в «золотые шары», исполняющие желания.

               — По крайней мере, на миллион долларов ты сможешь купить много вещей, о которых пока только мечтаешь, — ответил Мозес жестко.

               — А если кто-нибудь другой найдет ваш «золотой шар»? И загадает, чтобы ваш «Престиж» провалился под землю. Что вы тогда будете делать? Подождите, не потому ли здание Института провалилось? Оказывается, кто-то до шара вашего уже дотронулся! Вот так дела. Как все просто объяснилось!

               — Не болтай ерунду. Подумай лучше о миллионе, который ты получишь, когда принесешь мне шар. Кто бы не принес мне «золотой шар», свой миллион он получит.

               — А если вам принесут два шара или три?

               — Он один такой. И повторяю, у тебя очень большие шансы обнаружить его. Не упусти свой шанс.

               — А вы откуда знаете про этот «золотой шар»?

               — Мне рассказал о нем доктор Сэм Дуглас из Института внеземных культур.

               — Но этот ваш доктор погиб в Зоне.

               — Да. Сначала рассказал о «золотом шаре», а потом погиб. Так бывает. Ты, Шухарт, надеюсь, не веришь, в то, что шар приносит удачу и исполняет желания? Если веришь, то сможет загадать хоть сотню желаний. Я разрешаю. Но потом обязательно принеси его мне. Не слишком трудное задание?

               — Я так понял, что поиски «золотого шара» дело опасное.

               — Любая прогулка в Зоне опасное дело. Ты об этом знаешь лучше других.

               — Вы хотите использовать «золотой шар» для злого дела?

               — Нет, конечно, — ответил Мозес серьезно. — Мой интерес к нему сугубо прагматичный и не затрагивает философских понятий добра и зла. Кстати, для меня эти понятия не имеют значения.

               — И все-таки, для чего он вам понадобился?

               — Есть вещи, о которых неподготовленным людям лучше не знать. Скажу больше: для людей будет лучше, если о тайне «золотого шара» никто никогда не узнает. Не вашего ума это дело. Понятно?

               Пильман получил очередное указание от советника президента по науке Нила Кларка. Ничего существенного, очередная причуда человека, который давно забыл, каково это — заниматься наукой.

               — Что-то случилось? — спросила Ева.

               — Не знаю, что и сказать. Кларк решил прислать мне на помощь консультанта. По его мнению, Институт не справляется. Считает, наверное, что его человек исправит наши возможные ошибки.

               — Абсурд!

               — Само собой, — подтвердил Пильман. — Дорога к академическому знанию проложена через болото абсурда! Это все знают.

               — И кого нам ждать? Потрясающего гения или обычного осведомителя?

               — Ты будешь смеяться! Помощь нам будет оказывать писатель-фантаст.

               — Это шутка?

               — Увы! Это реалии нашего сошедшего с ума мира, — с горькой усмешкой сказал Пильман.

               — И кого присылают, интересно?

               — Некоего Энди Хикса. Никогда не читал его книг. Даже не слышал о нем.

               — О, а я читала его роман. Правда, забыла название. Надо сказать, у него хорошо получилось. Забавно написал. Иногда, даже поучительно.

               — Поучительно? — возмутился Пильман. — К нам едет учитель-самоучка. Только этого не хватало. Проклятый фантаст наверняка будет нудно бубнить о том, что мы безнадежные придурки, поскольку не учитываем в исследованиях последние достижения астрологической науки и древние эзотерические знания. Астрологическая наука — язык не поворачивается произносить подобный бред. Но выслушивать его я буду обязан.

               Ева расстроилась. Она давно не видела мужа в таком возбужденном состоянии. Не секрет, что Институту так и не удалось добиться прорыва в изучении «хармонтского феномена». Но это не значит, что Пильман не справлялся со своей работой. Рано или поздно секрет Посещения будет раскрыт. Для Пильмана важно оказаться при этом в нужном месте и в нужное время, чтобы навеки связать это великое достижение со своим именем. С этой точки зрения общение с фантастом — настоящий подарок. У его текстов значительно больше читателей, чем у самого известного ученого. Если удастся убедить Хикса, что в своих интервью он должен чаще упоминать  о Пильмане и возглавляемом им Институте, все получится самым лучшим образом. Впрочем, и Хикс заинтересован в том, чтобы в публикациях об Институте чаще мелькало его имя. Наверняка со временем он напишет несколько книг о Посещении. Кларк неслучайно выбрал для проведения рекламной кампании «хармонтского феномена» в меру известного фантаста — псевдо документальные книги, которые он, в конце концов, обязательно напишет — дело исключительно перспективное. Надо полагать, что пришло время отчитываться в Конгрессе о проделанной работе и рациональном использовании бюджетного финансирования. Документальные книги о достижениях Института в этих обстоятельствах лишними не будут. Наступил тот редкий случай, когда у всех участвующих сторон цели совпадают.