Девять жизней (СИ) - Багова Елена. Страница 14

Пришлось снова воспользоваться прихваченной на всякий случай вилкой. Когда моя кровь впиталась в металл, дверь открылась. Моему взору предстала маленькая пустая камера на полу, которой, спал, свернувшись калачиком домовенок.

— Нафаня! — шепотом позвала я его.

Он открыл глаза, резко сел, а потом и вовсе подпрыгнул и подбежал ко мне и обнял за ноги.

— Хозяюшка, моя дорогая! — радостно закричал он, — Пришла, не оставила, своего глупого домового!

— Да тише ты! Вдруг, услышат и опять под замок нас посадят! Надо поскорее бежать отсюда, пока не поздно. Ты можешь по-быстрому забрать мои вещи?

— Конечно-конечно, хозяюшка! Я только в этой проклятой камере ничего не мог — там магия какая-то хитрая, силы мои выпивала…

— Нафаня, давай, ты потом мне все-все расскажешь! Я сейчас попытаюсь найти выход наружу и если получиться, позову тебя. Сколько времени тебе нужно на сборы?

— На сборы и двух минут хватило бы, вот только эти коридоры… — печально вздохнул домовой.

— Ну, на этот счет не переживай, — я грустно посмотрела на многострадальный палец — ранка уже зажила — и снова пустила себе кровь.

* * *

Через час мы уже топали по лесу, предположительно, в сторону города. Призрачная леди вывела нас подземным ходом сразу за пределы огороженной и, скорее всего, охраняемой территории.

Интересно, кто она? Призрак какой-то моей родственницы или дух дома? Почему помогла мне? Дед и ее обидел? Снова одни вопросы в голове.

Нафаня натужно пыхтел и потешно дергал руками, стараясь идти быстрее. Было видно, что переход дается ему нелегко.

— Слушай, Нафаня, а ты же можешь где-нибудь отсидеться, пока я найду нам пристанище, а потом, когда позову, появишься. Зачем тебе по лесу ноги топтать?

— Ну как же, Хозяюшка, я тебя одну-одинешеньку в лесу-то оставлю? А вдруг зверь или человек лихой?

— Да все со мною хорошо будет! — я остановилась и присела перед домовенком на корточки, — Я же вижу, как тебе нелегко находиться вне помещения. Да и одна я быстрее выберусь. Так что не спорь. Забирай сумку с вещами и прячься в свое подпространство!

Теперь я брела одна, боясь выходить к дороге — шла вдоль нее метрах в десяти. Солнце уже клонилось к закату, ноги гудели, решила немного отдохнуть и присела под раскидистым деревом.

* * *

— Не дергайся, — больно дернув меня за руку, приказала Мария, — Нужно сделать из тебя конфетку, а то на бледную моль похожа. И что в тебе находят? И смотреть не на что…, — продолжала говорить гадости женщина.

— Оставьте уже меня в покое, — обессилено прошептала я.

Мне было откровенно плохо, раскалывалась голова, и ныл живот. Но Владиславу Сельверстовичу зачем то понадобилось меня мучить.

На мои слова как обычно никто не обратил ни капли внимания. И личная помощница моего деда, отца моей матер, помогала мне собраться на званный ужин во дворец.

Не понимаю, зачем отправлять меня куда-то, если я настолько плохо себя чувствую?

Только недавно начала поправляться после серьезной болезни. Доктор сказал, что у меня после перенесенной пневмонии образовалась хроническая потеря памяти. И я действительно ничего не помню, что в дополнение к моему отвратительному самочувствию делает меня еще жалкой и беспомощной. Поэтому, я и не желаю показываться на публике. Но мое «хочу» никто не спрашивал.

— Все Владу неймется, — между делом сама с собой бормотала Мария, — На улицах Петербурга волнения, как бы беды не было…

Я совершенно не прислушивалась к ее недовольному причитанию. Но невольно обращала внимание, потому что при каждом ее недовольно произнесенном слове женщина дергала меня то за платье, решив, зачем то надеть на меня корсет, то за волосы, когда пыталась что-то соорудить на голове. Мои длинные платинового цвета волосы никак не хотели ей подчиняться. Поэтому голове доставалось больше всего.

— Все, пойдем, красавицу из тебя уже не сделать, кто-нибудь да присмотрит, — произнесла женщина и, схватив меня за руку, потащила на выход.

Не будь я в прострации, может быть, и обратила на ее слова больше внимания, но моей единственной мыслю было принять горизонтальное положение и наконец, уснуть.

Ехали мы недолго. И слава Господу, иначе тряска в этих новомодных автомобилях меня бы доконала.

— Валерия, давай, шевелись, — теперь недовольство проявлял Владислав Сельверствович, — Из-за тебя мы и так опаздываем, пропустим самых выгодных кли….эм, женихов, — запнулся дед.

Я молча ускорила шаг. Меня не интересовало, кого там не хочет упустить дед. Просто хотелось как можно быстрее со всем покончить.

Когда мы вошли, вместо лиц людей я видела одну сплошную разноцветную массу. Еще могла ходить, но ничего не понимала. А после того как сопровождающий меня, так называемый дед заставил выпить какую то горькую жидкость размытое пятно перед глазами превратилось просто в туман…

***

— Ну наконец-то проснулась, — кто-то произнес прямо надо мной, — Мы уж было начали волноваться…

Первое, что увидела, открыв глаза это балдахин, значит я в постели. Повернув голову в сторону голоса, увидела незнакомую женщину. Довольно приятной внешности, немного полненькая с добрыми карими глазами и веснушками на носу и щеках. Она улыбалась.

— Ой, лежите, лежите, — радостно воскликнула она, — Сейчас я сообщу вашему мужу, что все хорошо. Сейчас, сейчас, — не замолкала она, уже выходя за дверь.

Мужу? Какому мужу?

* * *

Я дернулась и открыла глаза. Деревья. Шум машин. Точно! Я сбежала от деда, который хотел меня продать на аукционе и не в первый раз, если верить моему сну.

Ворчание этой… Марии, непонятное той мне, сейчас обрело смысл. Мой предприимчивый родственник, скорее всего, с самого начала торговал моей способностью отдавать жизнь. А сейчас, значит, хочет продать как племенную кобылу, не важно кому, лишь бы подороже!

Поднялась, потягиваясь, и пошла дальше. Что ж, хоть что-то стало понятно. Ясно и то, что так просто меня не отпустят, аукцион, скорее всего уже назначен, покупателей как минимум человек пятнадцать, точно наберется…

Сама удивилась, как спокойно рассуждаю на эту тему. Куда спрятаться — вот единственное, что меня сейчас волновало. Мне совершенно некуда идти. Какая насмешка судьбы! Моя тушка стоила огромные деньги, но как личность я абсолютно никому не нужна!

Горькие слезы покатились из глаз. Куда я бегу? Зачем я бегу? Я никому не нужна! Нужно вернуться! Дедушка обо всем позаботится, пристроит в хорошие руки, в богатый дом, там меня будут холить и лелеять…

Я остановилась и развернулась назад. Но испуганно замерла — прямо напротив меня стояла очень красивая молодая женщина и неодобрительно смотрела на меня. На ней было белоснежное платье в пол и распущенные платиновые волосы красивыми волнами укрывающие ее плечи, достигая тонкой талии. Она немного светилась в наступивших сумерках, а сквозь нее были видны очертания деревьев.

— Вы кто? — оторопело спросила я.

Но она никак не отреагировала на мои слова, только неодобрительно покачала головой и начала исчезать, совсем, как моя провожатая по особняку… Она старалась, спасала меня, а я…

И тут до меня дошло! Я. Собиралась. Вернуться!!! Все эти мысли…: «Дедушка обо всем позаботится…, там меня будут холить, и лелеять…» не мои! Мне их внушили, как я Витке, на расстоянии. Дед! Вот от кого мои способности!

Оказывается, все гораздо хуже, чем я предполагала!

— О, Господи, если ты есть, прошу, помоги одной бесправной и беззащитной фрайи! — в отчаянье взмолилась я, — Умоляю, тебя, спаси и защити!

Я бормотала себе под нос какие-то просьбы, мольбы и чувствовала, что на душе становиться спокойнее. Тревога уступала место какой-то спокойной уверенности, что все будет хорошо.

Вскоре я поняла, что пора выходить к дороге. Попробую остановить попутку. Выберу что-нибудь попроще, авось пронесет.

Мне действительно повезло, когда я минут двадцать шла вдоль дороги впереди увидела мигающую аварийными огнями машину. Осторожно стала подходить ближе. Было, похоже, что машина сломалась, потому, что передний капот был открыт, и из него видна только нижняя часть туловища. Спустя минуты две моего наблюдения мужчина, наконец, выпрямился, давая возможность рассмотреть его в свете горящих фар.