Дороги Рагнара Ворона (СИ) - Ледащёв Александр. Страница 15

Люди Хрольфа закричали что-то и прибавили ходу, насколько только могли. Рагнар взвыл от досады, его задумка провалилась! Бурая лапа взметнулась в воздух, и Ворон снова отпрыгнул. Если бы не упредивший его Дворовый, Рагнар был бы уже мертв. Медведь снова ринулся к нему, желтая пена клубилась у пасти, тяжкий рев разносился над горами. Ворон снова успел увернуться от его морды и, пропустив зверя, опустил меч на медвежий хребет. Громкий хряск, лапы медведя подломились, и он упал. Но он был еще жив, хотя и не мог шевельнуться. Рагнар посмотрел на карниз, людей Хрольфа уже не было видно. Рагнар поспешно подхватил свой лук, бросил его на спину и вонзил неподвижному медведю меч под левую лапу до самой рукояти. Глаза медведя погасли, и воин, вытащив меч из туши, бросился бежать. Дворовый, спрыгнувший с него на время боя, снова взлетел по его плащу на плечо.

Через некоторое время посыпались камешки, и на площадке появился Грольф, осторожно осматриваясь. Трое остальных показались почти сразу за вожаком. У туши медведя они остановились.

— Убит с одного удара, — проговорил Белый, — перебил ему хребет. Ударил мечом — заключил он, нагнувшись к медведю.

— Грач, след, быстрее, — скомандовал Грольф, сделав вид, что медведь — дело, не стоящее внимания. В конце концов, когда-то он одолел такого же зверя с одним ножом.

Грач, смешно подпрыгивая на ходу, осмотрел полянку.

— Он пошел вверх — заключил он.

— Вперед! — рыкнул Скала.

— Эта гора переходит в другую и так дальше, — спокойно сказал Грач. — Я не думаю, что Ворон настолько глуп, чтобы оставаться на этой горе.

— И что теперь? Бросить погоню, что ли? — рассвирепел Грольф. — Сделаем так. Разделимся. Встретимся на вершине следующей горы к ночи. Или кто-то боится идти один?

— Никто не боится, — подал голос Биер Одноглазый, — но я думаю, больше проку будет, если мы будем искать его вместе. Нам приказали не пытать удачу с Вороном, а убить его.

— А теперь приказываю я! — рассвирепел Грольф. — Все! Разбежались.

И викинги, рассредоточившись, стали подниматься вверх.

Тем временем стало вечереть. До сумерек было еще далеко, но уже было ясно, что день почти побежден и совсем скоро настанет вечер. Звуки стали приглушеннее, воздух тоже стал пахнуть иначе, лес на горе стелился мягкими мазками. Где-то поодаль, очевидно, над тушей медведя, истошно орало воронье. В долине, пробуя глотку, запел волк, ему подпели еще двое, и их песня вольно и широко растеклась по долине. Поднявшийся ветер пробежался по верхушкам деревьев, требуя внимания, и они ответили ему поклонами и легким, покорным шелестом.

Биер Одноглазый, взобравшись на первую гору, наткнулся на Эрика Белого, и оба, не сговариваясь, продолжили путь вместе. Когда сумерки мягко упали на вершины, Белый и Одноглазый вышли на прогалину, которая вела к вершине второй горы.

Рагнар же Ворон, убежав от места стычки с медведем, остановился и призадумался. Можно, конечно, бегать по горам, надеясь, что они его не найдут, а все же лучше быть охотником, чем дичью. Он осторожно обошел первую гору, но никого не встретил, только нашел следы Одноглазого и пошел по ним. Вскоре следы одного человека встретились со следами другого, и стало ясно, что дальше они пошли вместе. Рагнар вышел к прогалине, как раз тогда, когда Одноглазый и Белый шли по ней в сторону второй горы. Рагнар осмотрелся — больше никого поблизости не было. Он поднял секиру Бешеного над головой двумя руками и изо всех сил запустил ей в спину Одноглазого. Тяжелая секира, недовольно прогудев и сверкая в отблесках заката, с громким капустным хрустом ударила викинга в спину, пробив кольчугу, и вышла из груди. Рагнар молча понесся к оставшемуся, на ходу доставая меч. Эрик Белый отпрыгнул от тела Одноглазого и, перекинув со спины щит на руку, другой рукой поднял свой клинок.

Атака Ворона была неостановима. Щит его остался висеть за спиной, и Рагнар, держа меч двумя руками, обрушился на Эрика. Он рубил мечом с обеих сторон, все увеличивая скорость, без единого перерыва, который позволил бы Белому ответить. Сейчас ему оставалось только защищаться. Но Эрик, прозванный «Белым», был опытным воином. Его шелушащееся лицо с розовыми глазами оставалось спокойным, как маска. Ни внезапная смерть Биера, ни то, что он остался один, ни на миг не смутило его. Он знал, что делать в бою и до сегодняшнего дня не проиграл ни единого поединка. Улучив момент, Эрик выкинул свой меч над щитом, целясь Ворону в лицо, но угодил в личину шлема. Ворон взревел, как потревоженный хримтурс и ногой ударил в щит Белого с такой силой, что тот упал на спину. Падая, Эрик не потерял самообладания и готовился мечом вспороть Ворону живот, когда тот кинется его добивать, но он немного ошибся. Сбив Белого с ног, Рагнар остановился и, приседая, страшным ударом отрубил Эрику ногу ниже колена. Эрик дико заорал, попробовал сгоряча вскочить, не успев до конца оценить размер потери, но снова упал, на этот раз ничком. Кровь била темно-алой струей, быстро заливая траву вокруг, когда Рагнар Ворон вогнал свой меч Эрику в шею под затылком.

Упершись ногой в поясницу Одноглазого, Ворон выдернул у того из спины свою секиру и поспешил в лес, оставляя прогалину сбоку.

Уже почти добравшийся до вершины второй горы, Грольф услышал истошный крик Белого. Грольф протяжно застонал от ярости и лавиной кинулся вниз, на крик, надеясь успеть и застать там Рагнара. Он ураганом пронесся по склону, проламывая кустарник и перепрыгивая через валявшиеся повсюду камни. Но он опоздал. Когда он, тяжело дыша, выскочил на прогалину, там уже не было Рагнара Ворона. Раскинув руки, лицом вниз лежал Биер со здоровенной дырой в спине. Чуть поодаль, также лицом вниз, лежал Эрик Белый, с отрубленной ногой и рассеченный сзади шеей.

— Проклятые бабы! — завыл Грольф, — проклятые, ленивые, тупые бабы, вы упустили его, упустили, упустили! — Он неистово пинал трупы ногами, осыпая их оскорблениями. Его огромная фигура в черненых доспехах металась по прогалине, он впал в совершенное неистовство и рубил кусты, деревья и мертвецов топором. Наконец, его топор чуть не до обуха ушел в старую сосну, и Грольф остановился, хватая воздух ртом и беззвучно потрясая воздетыми вверх кулаками.

— Грач! — Крикнул он через некоторое время. — Где ты, поганая лягушка?!

Но Грач, стоявший в сотне шагов от него, промолчал, усмехаясь в бороду. Он совершенно не торопился к условленному месту сбора. А увиденное только укрепило его во мнении, что надо дождаться, пока Грольф пойдет на вершину второй горы и придти туда с темнотой, чтобы невозможно было продолжить поиски до рассвета. Не исключено, что теперь, когда их осталось только двое, Грольф прислушается к голосу разума, если не своего, то чужого.

Между тем сумерки все сгущались, и Грольф медведем полез вверх по склону. Грач подождал, пока тот скроется из виду, обыскал трупы, ссыпал их деньги себе в кошель и последовал за ним.

На небе появились первые звезды, скромной женщиной из окна, из туч выглянула полная Луна. По горизонту еще метались малиновые полосы, но небо быстро начало чернеть. В горах вообще темнеет быстро. И тогда человек, каким бы он ни был смелым и уверенным в себе, чувствует свое ничтожество и никчемность еще острее, чем при свете дня.

Горы, горы! Молчаливые гиганты, хранящие какие-то важные, страшные для человека тайны! Собравшись в круг, вы молчите, переглядываясь, и лишь изредка рассмеетесь камнепадом или лавиной по весне. Лишь водопады и ручьи, а еще птицы осмеливаются петь в вашем королевстве, медведи и тролли правят всем живым на кручах и склонах под вашей защитой. Вы не знаете ни жалости, ни горя, ни радости, вы тяжко давите собой Землю, из которой когда-то выплеснулись на свет гигантскими волнами огня! Замкнувшись в собственном величии, вы, украсившись искрящимися шапками снега и латными оплечьями изо льда, горделиво подпираете небосвод.

Поняв, что до вершины ему сегодня не добраться, Грольф остановился на чистом месте и развел большой костер. Через какое-то время к костру вышел Грач.