Скальпель судьбы (СИ) - Таирова Таша. Страница 28

— Тихо, Дашенька, тихо. Не бойся ничего, просто ответь — ты согласна убежать сейчас со мной? Я ничего не сделаю против твоей воли, но смогу вывести тебя из этого магазина и спрятать так, что тебя никто и никогда не найдёт. Если ты сама этого не захочешь.

Даша смотрела на него широко распахнутыми глазами, Виктор убрал свои пальцы с её губ и ласково провёл ими по девичьей щеке. Девушка кивнула и безмолвно одними губами ответила «Да».

Дальше всё было очень быстро. Он услышал, как засмеялась Ольга, разговаривая с кем-то по телефону, как перешёптывались девочки-консультанты за углом, и смело вышел из примерочной, ведя за собой Дашу. Они миновали короткий коридорчик с кабинетом бухгалтера, вышли на задний двор и сели в машину.

Через час с небольшим Даша Булавина плакала в объятиях Виктора в его квартире, со всхлипами рассказывая ему свою историю, а Платов тихо шалел от ненависти и презрения. И к отцу этой молоденькой девочки, и к Ольге, и к Косоротову. Виктор молча прижимал рыдающую девушку к себе и представлял, как здоровый мужик в присутствии всё той же Ольги и охранников беззастенчиво лапал и пытался изнасиловать невинную девушку. Якобы с позволения и благословения её же отца. И Платов поверил в обвинения Кати. Ведь в разговоре с ним Булавина прямо сказала, что подозревает своего отца и его любовницу в гибели своей матери и маленького сына.

Вскоре Даша уснула, всё ещё вздрагивая и всхлипывая, а Виктор позвонил Кате и сообщил, что её младшая сестра в безопасности, но встречаться им пока нежелательно, потому что за Катей могут следить, но они смогут свободно общаться по скайпу, как только Даша придёт в себя и успокоится. А затем коротко сказал, что он берётся поднять дело о гибели Лидии Степановны. И постарается найти убийцу маленького Алёшки.

***

Уже вторую неделю Платов метался по городу, решая множество проблем и неотложных вопросов. Он занимался бракоразводным процессом Ирины Воронцовой, вместе с приятелями из органов копался в делах о гибели Лидии Степановны Булавиной и покушении на Катю. О погибшем маленьком Алёшке Виктор старался не думать и не вспоминать, потому что его маленькая Даша была Кате сестрой. Адвокат мало разбирался в генетике, немного знал о болезнях, но его до икоты пугал тот факт, что в семье Булавиных уже был больной ребёнок. Он понимал, что это необоснованный страх, ничем не подкреплённая паника, в какой-то степени слабость и даже непорядочность по отношению к девушке, которую он нежно полюбил. Но он всё время думал о том, что и у них с Дашей может родиться больной малыш.

Он, как ему казалось, легко справлялся со всеми проблемами, встречался со специалистами, созванивался с Воскобойниковыми, запретив им встречаться с Катей и её подругами, чтобы исчезновение Даши не могли связать с сестрой и её друзьями. Его люди провожали подруг на работу и встречали вечерами, они-то и заметили незнакомые автомобили во дворе дома Кати, а затем и Ирины. Он всё мог, со всем справлялся. Он был сильным, потому что рядом была Даша. Она улыбалась ему каждое утро, он звонил ей после любой встречи со своими людьми, каждый вечер он торопился домой, ужинал и пил чай, потом сжимал её ладошки, легко целовал в макушку и уходил в свою комнату, чтобы искать, сравнивать, анализировать. А утром опять ехал в офис, в прокуратуру, к частному детективу… Но вечером опять сидел в глубоком кресле с чашкой чая и с облегчением рассказывал Даше о событиях очередного суматошного дня. Она слушала его, сидя напротив, подогнув ноги, не перебивая и зачаровано глядя в его серые глаза.

Но сильным тоже нужен отдых, и однажды он не смог подняться с кресла. Он уснул на полуслове, всё ещё улыбаясь и держа чашку в ладонях. Даша смотрела на него и замечала, как во сне разгладились морщинки, как расслабилось лицо, приоткрылись губы. Она потянула чашку из его руки, он что-то пробормотал во сне, но не проснулся, только поводил плечами, устраиваясь поудобней. Даша принесла тёплый плед, мягкую широкую банкетку, сняла с него тапочки, удобно устраивая его ноги и укутывая их. Затем легко провела ладошкой по волосам и прикоснулась пальцами к губам. Виктор шевельнулся, но так и не проснулся. Он устал и ему нужен был отдых. Неслышно двигаясь, Даша погасила яркий свет и скрутилась калачиком на диване рядом с креслом Виктора. Он сквозь сон протянул к ней руку, она переплела их пальцы и тоже уснула.

Платов проснулся среди ночи от боли в шее. Не понимая, где находится, покрутил головой и в расплескавшемся лунном свете увидел свою мечту, скрутившуюся калачиком и крепко держащуюся за его руку. Виктор опустил ноги на пол, размотал плед и попробовал освободить пальцы, но Даша что-то жалобно проговорила, сильнее сжимая ладошку.

Он пересел на диван, обнял её и медленно потянул свои пальцы. Девичья ладошка расслабилась, и она тихо позвала:

- Витя…

Платов провел рукой по её растрёпанным волосам, аккуратно поднял спящую девушку и пошёл в спальню. Он положил Дашу под одеяло, не раздевая и не прикасаясь к её телу, а сам лёг рядом, обнял её и уснул, чувствуя себя по-дурацки счастливым впервые за последние несколько лет.

***

Под утро пошёл дождь со снегом, ветер шумел и выл, пытаясь напугать людей, заметая ледяным снегом дороги, дома и укутывая деревья в прозрачный иней. Даша открыла глаза и поняла, что ей не холодно, несмотря на разгулявшуюся стихию. Она поёрзала и спиной ощутила, что её прикрывает горячее тело Виктора. Как давно и тайно она мечтала, что когда-нибудь сбудется её желание и она проснётся утром рядом с этим сильным красивым мужчиной. Она улыбнулась и слегка потянулась, расправляя мышцы. Виктор тут же прижал её к себе и прошептал на ухо:

— Уже проснулась?

Ему казалось, что если он заговорит громко, то разрушится волшебство этого раннего утра, стихнет непогода и вспыхнет яркий свет. А под его еле слышный шёпот природа продолжала безумствовать, приглушая все звуки и цвета, позволяя ещё понежится и помечтать.

— Не знаю, — так же тихо ответила Даша. — Но я не хочу просыпаться, если это сон.

— Нет, не сон, — ответил Виктор и поцеловал её плечо через мягкую домашнюю курточку, в которой он уложил девушку в постель. Потом потёрся носом о её спинку, вздохнул и с сожалением прошептал: — Мне пора, Дашенька. Надо идти на работу.

Она встрепенулась, резко повернулась, оказавшись очень близко к нему и, глядя на него снизу вверх, быстро заговорила:

— Нет, пожалуйста, сегодня же выходной, все тоже отдыхают… — Она говорила всё тише, опуская глаза, смущаясь от своего порыва.

— И всё ты помнишь, а я уже стал забывать, старый, наверное…

— Нет! — вскрикнула Даша, слишком поздно поняв, что Платов шутит. — Ой, а я не помню, как мы здесь оказались.

— Правда не помнишь? Не может быть. А мне казалось, что ты меня звала этой ночью… — шептал Виктор, постепенно нависая над Дашей и целуя её шею. — Мне даже показалось, что ты хотела бы, чтобы я тебя целовал, обнимал, вот так… Или я ошибся, Даш? А может быть, ты хотела другого?

Даша чувствовала, как его рука погладила её по животу и сместилась вверх, легко накрывая грудь.

— Скажи мне, девочка моя, я ошибся или ты тоже хотела этого?

— Тоже… тоже… хотела…

Он помнил её рассказ о Косоротове, что пытался унизить её в присутствии Ольги, а та стояла и усмехалась, но остановиться уже не мог. Он целовал её, прижимая своим весом к постели, не давая пошевелиться. Его руки гладили и сжимали девичью грудь через одежду. Он медленно покачивался на ней, давая время и возможность принять его, согласиться и разрешить ему. Всё и навсегда. И Даша сдалась, подняла руки и обняла его, прижимая к себе, пока ещё несмело отвечая на поцелуи, подчиняясь его рукам.

Виктор потянул её курточку вверх и отбросил куда-то в сторону, не отрывая взгляда от открывшегося нежного тела. Опустил руки, сдавив тонкие ребра, наклонил голову, подул на соски. Нежная кожа покрылась мурашками, а тело задрожало. Он целовал, ласкал языком, легонько прикусывал и посасывал эти маленькие соски, удерживая своё тело на весу и чувствуя, как согнулась одна стройная ножка в колене, позволив Виктору оказаться совсем близко к ней. Он немного пошевелил бедрами, раздвигая её ноги в стороны, и наконец опустился, ощущая всё тонкое тело, прижатое к нему и дрожащее. Он завел руки под неё и резко сильно сдавил, прижимая девушку к себе и не давая вздохнуть, продолжая лихорадочно целовать губы, прикрытые глаза, потом опять завладел её губами и вдруг остановился. И медленно, очень медленно провел языком по губам, заставляя открыть рот. Даша глубоко вдохнула, и Виктор почувствовал, как твердые соски прижались к нему. Его мечта слегка раскрыла губы и полностью расслабилась. Платов исступленно целовал её, стягивая остатки одежды с неё и с себя, стараясь не отрываться от любимой ни на мгновенье. Ему казалось, что отпусти он её — и она исчезнет, убежит, пожалеет о том, что разрешила, что позволила! Но она была здесь, с ним, мягкая, податливая, немного смущённая, но горячая и раскованная. Сквозь туман в голове она услыхала его прерывистый шёпот: