Ближе некуда (СИ) - Леру Юлия. Страница 4

С книгами? Я подошла к стоящему в углу шкафу шестиугольной формы. Открыв застеклённую дверцу, достала то, что мне показалось книгой. Это она и была, только страницы на ощупь мне напомнили пластик, из которого делают скоросшиватели. К корешку тянулся шнурок.

— Книга обновляемая, — сказал Аргента. — В государственной библиотеке ты можешь подключиться к хранилищу и скопировать себе любую книгу такого же объема.

Я ощупала корешки, проглядела еще пару книг. Они были разного размера — видимо, как раз по этой причине. Буквы были похожи на клинопись, но прочесть я их не смогла, хотя, когда начал читать Аргента, прекрасно поняла.

— «Над морем поднялась ночная звезда, и ангелы пропели песню последнего боя. Огненные демоны восстали из пепла и ринулись в атаку».

— Что это?

— Книга о Войне, — сказал он, но объяснять не стал.

Освещение в комнате постепенно тускнело — батареи отдавали накопленный за день заряд, и Аргента сказал, что нам нужно поспать. Я взобралась на второй ярус, разделась под одеялом, и он потушил свет, просто щелкнув пальцами.

Но мне не спалось. Я лежала и смотрела в высокий потолок, чувствуя, как из-за вопросов в голове становится все меньше места.

Как он нашел меня, я знала. Как я попала сюда — тоже. Но почему я стала другой, и почему, тем не менее, осталась похожей на себя саму?

Сняв рубашку, я обнаружила кое-что еще, что привело бы меня в ужас, если бы не препарат. Аргента объяснил, что ввел мне под кожу небольшую дозу успокаивающего вещества — иначе первые несколько дней ему пришлось бы бороться с моими истериками. Препарат снимал явления когнитивного диссонанса, помогал освоиться с жизнью в Белом мире и не позволял сойти с ума — и мне он точно понадобился, когда я увидела то, что увидела.

Выпуклости под грудью, небольшого размера, мягкие и теплые на ощупь. Они были того же бледноватого цвета, что и моя кожа, и при нажатии перекатывались под пальцами. Я почувствовала, как, несмотря на лекарства, волосы на голове начинают шевелиться.

— Аргента? — позвала я шепотом.

— Только не кричи, — сказал он. — Свет зажжется от громкого звука.

— Аргента, — повторила я тише. — Что это за складки у меня на теле? Какие-то выросты под грудью, что это?

— Рудименты, — отозвался он почти сразу.

— Не поняла?

— Ну, ты же видела, что наши животные шестилапые, — терпеливо пояснил он. — Мы — их потомки. Вы произошли от приматов, мы — от травоядных, отсюда и такие зрачки и еще куча особенностей, которые тебе модификатор не дал — ни к чему. Выросты — эволюционные остатки третьей пары лап, которая нам стала не нужна.

— Это конечности? — я едва удержалась от возгласа.

— Да. Не переживай, ты вернешься в свой мир в своем же облике. Изменения временные, только для того, чтобы ты смогла выжить в нашем мире. У нас с Солнечным миром разный состав атмосферы, другая гравитация… ты понимаешь, о чем я?

— Да… — прошептала я, чувствуя, как справа колотится сердце. — Я знаю, что такое гравитация.

— Так вот. Воспринимай это, как временное неудобство. Ворота модифицированы так, чтобы все после прибытия могли чувствовать себя комфортно. Здесь появляются, в основном, кислорододышащие, с дыханием проблем нет, но ранее, очень давно, бывали исключения. Прыгуны гибли, пока старшие расы не изобрели модификатор и не вставили его в Ворота. Теперь все, кто появляется, сразу обретают похожую на твою форму, и проблем нет.

Я взглянула на свою шестипалую ладонь и промолчала.

— Тебе еще объяснят все это, — сказал Аргента. — Просто отдыхай. Завтра утром мы пойдем к тетушке Раштлек.

— Куда?

— Туда, где ты проведешь следующий лунный месяц. Спи.

Мы проснулись рано утром — справедливости ради я отмечу, что ворочалась всю ночь — и, поблагодарив нашего радушного хозяина, с деревенской автобусной станции уехали в город.

Конечно же, у автобуса оказалось шесть колес. Сиденья были сгруппированы по три в два ряда, автобус был длинный и удобный. Я уселась, удобно откинувшись на спинку, приоткрыла занавеску и уставилась в окно. Аргента, зевая так широко, словно не спал всю ночь, плюхнулся рядом и закрыл глаза.

Пока мы были в пути, я разглядывала проплывающий мимо пейзаж. Все мне очень напоминало родную Землю — те же зеленые травы, те же шелестящие вдали леса, те же крепкие домики с белыми стенами. Интересно, это тоже иллюзия, созданная моим мозгом? Голубизна неба была ослепляющей, но солнце светило неярко, косыми длинными лучами. Аргента объяснил, что это из-за наклона орбиты планеты.

В автобусе нас было немного, все такие же, как и я — длинные, бледные и с горизонтальными зрачками. Ехали молча, только на самом переднем месте две такие похожие на наших земных кумушек женщины перемывали косточки соседкам.

Деревенские жители навещали столицу по разным поводам. Продать яйца и молоко, купить пряностей и запчасти для техники, навестить детей. Автобус курсировал круглосуточно, но была одна пора — полнолуние — когда ездить по дорогам в ночное время запрещалось.

— Видишь ли, — объяснил мне Аргента, когда я спросила, — как я тебе уже говорил, мы — потомки травоядных. А волки — хищники. Это у них в крови. А у нас в крови — страх перед ними, и они его чувствуют.

Наконец, впереди показался город. Высокая каменная стена отгораживала его от близлежащих деревень. На воротах высотой, наверное, в три человеческих роста стояли стражники. Я увидела у них в руках оружие, напомнившее мне алебарду со старинной картинки — на длинное древко был насажен металлический наконечник с крюком. Выглядело угрожающе, особенно когда эти наконечники уставились на нас.

Водитель остановил автобус, стражники проверили какие-то бумаги и пропустили нас дальше, открыв ворота нажатием какого-то рычага позади одного из них.

Я постепенно начинала понимать, что технологически этот мир похож на наш, хотя и со своими особенностями. Электричество не использовалось вообще и уже давно. Энергию добывали из солнца — день здесь длился, как рассказал Аргента, очень долго, а смены времен года почти не было. Использовали полимеры, отказавшись от вырубки лесов тоже уже давно. О топливе вроде нефти и не слышали. В горах пользовались энергией быстрых горных рек. Вокруг городской стены раскинулись поля, за ними — луга для выпаса скота.

У жителей Белого мира не было предрассудков в отношении не эволюционировавших собратьев — их молоко потребляли, их шерсть стригли, их труд использовали на полях.

Но их не ели. Когда я заикнулась о мясе, Аргента посмотрел на меня так, словно я предложила убить водителя и съесть его сырым.

— В нашем мире не едят мясо, — сказал он. — Мы же травоядные. Мы не можем есть мясо, мы его просто не переварим. Да и противно это.

Вспомнив о сочных котлетках и пряных курочках-гриль, я проглотила слюну и больше на эту тему не говорила.

Может, со стороны покажется, что я относилась к происходящему наивно. Да, наверное, так и было. Шестиногие собаки вызвали у меня умиление, рассказы Аргенты о том, что вечером мы идем на прием по случаю инициации — восторг, известие о том, что кроме меня в Школе будет учиться еще одна девочка с Земли, заставило почти затанцевать на месте. Лекарство будет действовать сутки, предупредил Аргента. Потом я постепенно перестану всему радоваться, и начнется период адаптации.

— Кстати, — сказал он, когда автобус остановился на рыночной площади, — пора бы уже тебя как-нибудь назвать. Как насчет Стилгмар?

— Но у меня есть имя, — запротестовала я.

— Нет, оставь свое истинное имя себе. Здесь каждый начинает новую жизнь. Стилгмар — значит Первая, а ты первая моя ученица после очень долгого перерыва. Мне кажется, оно тебе подходит.

Я попробовала имя на вкус, произнесла его вслух, и мне понравилось.

— Хорошо. Пусть Стилгмар.

Мы перебрались на другую сторону запруженной транспортом улицы и свернули в переулок. Руководили движением тут просто — после длинного предупреждающего гудка из полотна дороги показывались зубья, которые преграждали путь одному из потоков машин. После второго гудка зубья скрывались под гладким синтетическим покрытием. Я поняла, что это не камень и не асфальт, и, попросив Аргенту остановиться, присела и коснулась серебристой поверхности проезжей части рукой. Ощущение было такое, словно касаешься куска теплой резины.