Босиком по осколкам (СИ) - Сафина Анна. Страница 8

— Терпеть не могу эту тетку, могла бы и понять, что нам ее интегралы и законы, как его, Ома, не понадобятся, тоже мне, пф, — смешно болтает головой и кривляется подружка, голосом и поведением имитируя преподавательницу по высшей математике.

— Это из физики, — улыбаюсь, хотя не удивлена, что она перепутала.

— Неважно, — закатывает она глаза, а затем, когда мы выходим на крыльцо нашей альма-матер, выражение ее лица становится удивленным: губы формой «о», глаза навыкате и восхищены.

Я еще не повернулась, но уже со стопроцентной гарантией могу сказать, что этот ее взгляд связан с каким-то парнем. По-любому, какой-то мачо-мажор. Вот только когда оборачиваюсь, реальность обрушивается на меня, словно ушат ледяной воды мне на голову опрокинули.

— Розы для экзотической красотки универа, — тычет мне в лицо своим алым букетом Кирилл Соловьев, сияя голливудской улыбкой, затем нюхает его сам и зачем-то делает акцент на количестве: сто одна штука, ровно.

— И одна белая в центре, — восхищенно щебечет рядом Милка, которая еле может удержать свои руки от букетища.

Смотрю на пафосного парня, этот его презент и кривлюсь. Боже, какая банальщина. Интересно, с другими это срабатывает, и они тают от его жеста и трат? Видно, все мои мысли отражаются на моем лице, раз улыбка моментально слетает с его физиономии. Все же большой контраст с Семеном. Тот хотя бы делал подарок из искренней симпатии ко мне, а не странного порыва, что я не могу пока прочитать. Не вижу в глазах Кирилла большой тяги ко мне, прекрасно видела, каких девушек он предпочитает, я не в этой весовой категории. Да и не желаю быть в ней, моя ниша — это моя ниша, спокойная, без эксцессов и потрясений в виде ночных гонок.

— Ясно, мимо, — тут же морщится парень и кидает прицелом букет в сторону мусорки.

Мила ахает, наблюдая за падением роз, я же скрещиваю руки на груди. Выразительно приподнимаю брови, наблюдая за тем, как пристально он смотрит за моей реакцией. Но ее не следует, я просто равнодушно продолжаю стоять и не дергаюсь. И его это тоже не устраивает. Губы поджимаются, нос слегка морщится, на лбу появляются легкие морщинки.

— Уйди с дороги, — вздыхаю и тяну Милу вниз, спускаться уже по ступенькам и к остановке.

Подружка немного сопротивляется и с тоской оборачивается на одиноко и бесхозно лежащий букет, я же тяну ее практически на буксире.

— Ты что наделала? Такая красотища же была, — шипит она на меня, когда перестает оглядываться.

— Я?! — с удивлением и возмущением восклицаю. — Не я, заметь, купила букет, а затем выкинула все потраченные бабки в помойку. Иди вон к этому мажору и высказывай ему эти претензии.

Вижу, как подруга поджимает губы, а затем снова смотрит на меня.

— Ну, ты даешь, отшить самого Соловьева. Завтра весь универ гудеть будет, что он к тебе подкатывает. А я говорила тебе, что все неспроста, — слышу в ее голосе удовольствие, что хоть кто-то из нас станет объектом такого внимания.

— Лучше бы никто этого не видел, — вздыхаю, чувствуя на себе множественные посторонние взгляды.

Как назло, вокруг много студентов, так что незамеченным данное происшествие явно не осталось. И тут, вопреки моим молитвам, дорогу нам преграждает знакомый мотоцикл. Меня охватывает такое раздражение, что я готова пнуть этот драндулет. Чую, что с сегодняшнего дня у меня огромные такие проблемы. Ага, в виде Кирилла Соловьева, вознамерившегося отчего-то покорить то ли мое сердце, то ли кое-что другое…Знать бы только, зачем…

— Одна чашка кофе, — не дает нам пройти, загораживая собой проход тропинки.

Настойчиво смотрит, больше не улыбается. Вид у него воинственный, брови хмуро сведены на лбу.

— Нет, — даю резкий ответ и пытаюсь обойти его.

Вот только он не дает, обхватывает мои плечи своими ручищами, притискивает к себе. Мила же, предательница, наоборот отходит, не мешая этому амбалу меня трогать.

— Я не отстану, так что соглашайся, — не отводит глаз от моих, наклоняет при этом голову набок.

— Мой ответ — нет, ты глухой, что ли, Соловьев? — фыркаю, пытаюсь отодрать его пальцы от своих плеч.

— Смотри, — кивает на стоящих сзади людей, что все это время пялятся на нас. Боже, мне кажется или кто-то и вовсе достал телефон и снимает нас? — Завтра весь универ будет о нас говорить, решат, что ты моя очередная фанатка, которая проходу мне не дает. Ты ведь не хочешь этого?

Глава 6.2

Задерживаю дыхание, чувствую, как внутри огнем растекается гнев и злость. Какой же гад, все просчитал.

— Не хочу, — выплевываю из себя слова, с прищуром глядя на этого интригана.

— Так-то лучше, — улыбается он снова, демонстрируя ликование от очередной победы. — Сегодня вечером заеду за тобой. В какой ты общаге живешь?

— Я сама подъеду на место встречи. Не хватало мне еще этих нелепых слухов, — цежу, выдавливая из себя предложения.

— Договорились, — цокает, оглядывает меня с головы до ног, — и ты это, приоденься там поприличнее, все же рядом со мной двигаться будешь.

Дыхание от его оскорбления перехватывает. Не задыхайся я в этот момент, точно бы плюнула ему в лицо.

— Тетрадь, — вдруг дезориентирует меня, отпускает и протягивает руку.

— Что? — спрашиваю растерянно, не ожидая такой смены разговора.

— Дай мне любую тетрадь, — смотрит, как на дурочку еще. — Все решат, что я просто списываю у тебя, так что считай, что репутация твоя спасена. Хотя быть моей фанаткой почетней, чем…

— Чем кем? — спрашиваю с вызовом, в груди уже разгорается пожар.

— Объектом моей влюбленности, — подмигивает глазом и выхватывает у меня из рук тетрадь, что я достаю из рюкзака.

И уезжает на своем байке, рык мотора которого раздается на всю округу.

— Вау, — выдыхает мне возле уха Мила, вцепляется крепко в мою руку.

Я же не могу сказать того же.

— Помнишь, ты у меня брала толстовку на субботник? — интересуюсь у рефлексирующей в экстазе подружки, она хлопает на меня глазами непонимающе. — Ну, ту, что ты обозвала «даже бомжам стыдно такое носить»? Найди мне ее срочно!

С Соловьевым говоришь буду двигаться? Прилично выглядеть надобно? Ну-ну, я покажу тебе, что значит двигаться с Аидой Самойловой. Еще пожалеешь, что вздумал меня шантажировать, Кирилл.

К тому времени, как пора выходить, меня бьет мандраж. Предвкушение патокой и приятной сладостью разливается внутри. Но не от встречи с Кириллом, как решили бы девчонки, сохнущие по нему, а от той реакции, что он выдаст, когда увидит мой прикид.

— Может, переоденешься? — жалобно просит рядом стоящая Мила.

Я же еще раз оглядываю себя в зеркале в полный рост и в отличие от подружки остаюсь довольна.

— Нет, — спустя минуту разглядываний, наконец, отвечаю. — Идеальный наряд для идеального свидания. Ах да, с идеальным парнем.

Конечно же, все это говорю с сарказмом, даже не скрываю. Верхняя губа дергается, выдавая мое отношение к предстоящей встрече.

— Не могу смотреть на это без слез, — прикрывает рукой соседка глаза, демонстративно так, но как бы в шутку.

А вот отражение меня радует. Драные потертые джинсы, в которых я обычно мусор выношу, старая толстовка с какими-то масляными пятнами, еще и красного цвета, так что всеобщее внимание гарантировано. И все это дополняют белые кеды. Ну как, белыми они были давно, даже не припомню, когда. Сейчас же это пыльная серая обувь.

— Последний шанс переодеться, Аида, — уже более строгим голосом говорит подружка, вот только все портит выражение ее лица.

Уж больно плаксивое и страдающее. Без слез не взглянешь.

— Все, я пошла, дождись меня, вместе выпьем чаю, — ухмыляюсь и выхожу из комнаты на всех парах.

Смотрю на часы. Опаздываю. Ну, ничего, подождет, не переломится.

Чай не кисейная барышня. Неспешным шагом, наслаждаясь отдыхом, иду к остановке. Как назло, автобус приезжает сразу же, хотя я надеялась, что постою подольше и опоздаю еще больше. Но честность все же побеждает, так что я сажусь и втыкаю наушники, слушая задорную музыку.