Богатыри проснулись - Каратеев Михаил Дмитриевич. Страница 9

Однако границы и юрисдикции митрополий не были точно определены, и это повело к бесчисленным столкновениям и неполадкам между митрополитами московским и киевским.

В возникшей борьбе победа осталась за Москвой, и десять лет спустя литовская митрополия была упразднена. Но Ольгерд не хотел сдаваться и, безрезультатно испробовав для восстановления своей митрополии все обычные средства, в конце концов прибег к крайности: заявил вселенскому патриарху, что если его ходатайство не будет удовлетворено, он перейдет в католичество и подчинит литовскую Церковь Риму. Это подействовало: в 1375 году в Киев был поставлен митрополитом болгарин Киприан.

В Москве это событие было воспринято с легко понятным неудовольствием, которое перешло в открытое негодование, когда Киприан – человек властолюбивый и к тому же научаемый Ольгердом, – едва утвердившись в Киеве, потребовал подчинения себе и московской митрополии, на том основании, что он, как иерарх, занимающий первую учрежденную на Руси киевскую кафедру, является старшим из митрополитов, а следовательно, главой всей русской Церкви. Великий князь Дмитрий Иванович, со свойственной ему решительностью, эти притязания отклонил и Киприану ответил: «Есть у нас митрополит Алексей, патриархом поставленный и всею Русью чтимый, а ты почто ставишься на живого митрополита?»

Киприан вынужден был остаться в Киеве, управляя делами литовской митрополии, но его домогательства настолько возмутили Дмитрия, что когда, после смерти Алексея, он явился в Москву, – его не впустили даже в город и под конвоем препроводили на границу Литвы.

После этогоДмитрий Иванович сейчас же отправил архимандрита Митяя в Константинополь, для посвящения в митрополиты. Но Митяй по дороге умер. Тогда находившийся в его свите переяславский архимандрит Пимен, воспользовавшись пустым бланком с великокняжеской печатью, – который был дан Митяю на всякий случай, – вписал в него свое имя и, прибыв в Константинополь, получил от патриарха митрополичий сан. Троицкая летопись в таких словах повествует об этом событии: «Пимен же, съзирая ризницу и казну Митяеву, обрете хартию имущу печять князя вели каго, а писания неимущу. И подумав с думцами своими и каписа грамоту на той хартии, сице глаголющу: от великаго князя руського к царю и к патриарху: послал есмь к вам мужа честна архимарита Пимена, поставьте ми его в митрополиты, того бо единого избрах на Русь и паче того никого не обретох».

Православное имя Ольгерда было Александр.

Киприан был родом из города Тырново, столицы Болгарии. Но Болгария тогда находилась под властью сербов, таким образом, вопрос о национальности Киприа.на остается спорным. Некоторые историки считают его сербом.

Чтобы дать читателям законченное представление о церковных делах эпохи; здесь автор несколько опережает общий ход своего повествования.

Впрочем, у Пимена дело прошло не очень гладко: византийский император Иоанн Пятый и патриарх Нил заподозрили что-то неладное и настаивали на том, что московским митрополитом должен быть Киприан. Пимена даже схватили и «много истязаша и распытоваше его и сущих с ним». Но он, как гласит летопись, «именем князя великого позаимоваше много серебра в рост от фрягов и бесерменов», и подарки сделали свое дело: он получил сан митрополита.

Однако великий князь Дмитрий Иванович, разгневанный этим подлогом, принять Пимена в качестве главы русской Церкви наотрез отказался и предпочел пригласить в Москву Киприана, так как хорошо понимал, что третьего митрополита патриарх на Русь не поставит.

Посланные им люди, во главе с боярином Иваном Драницей, встретили Пимена на границе Московского княжества. Тут с него сняли белый митрополичий клобук, а затем отвезли в ссылку, в город Чухлому.

Киприан прибыл в Москву в мае 1381 года. Предав забвению прошлое, Дмитрий Иванович повелел встретить его с подобающим почетом и с колокольным звоном.

ГЛАВА 6

…И тогда серебро мечей приняло цвет блестящего рубина, головы бойцов заплясали под пение стрел и копий, а сердца их начали рвать одежды своего земного бытия. Сам Тохтамыш-хан с трудом спас свою жизнь из водоворота битвы.

Из персидской летописи

В Белой Орде, где верховная власть до сих пор передавалась в порядке законной преемственности, положение было гораздо лучше, чем в Золотой: она почти не страдала от ханских усобиц и сохраняла свое единство. Великий хан Урус был силен, правил твердой рукой, и казалось, что власть его незыблема. Сам он не сомневался в том, что сумеет распространить ее и на Золотую Орду, разрозненную и ослабленную междоусобиями. Овладеть левобережьем Волги ему удалось без особого труда, и в 1376 году, утвердившись в Сарае, он

уже готовился к решительной схватке со своим последним и самым серьезным противником – Мамаем, когда над ним самим неожиданно сгустились грозовые тучи.

В лице своего племянника, царевича Тохтамыша, ой имел непримиримого врага, но сам по себе этот враг был настолько слаб и незначителен, что для Урус-хана не представлял опасности. Однако Тохтамыш сумел удачно воспользоваться обстановкой, сложившейся в Средней Азии, и, спасаясь от Урус-хана, – вместе со своим двоюродным братом, царевичем Карач-мурзой, бежал в Самарканд, надеясь на помощь и покровительство Тимура, который к этому времени овладел уже всем Мавераннахром и располагал очень крупными силами.

В своих расчетах Тохтамыш не ошибся: Тимур, наметивший обширный план завоеваний, хорошо видел, что в его осуществлении может ему помешать только Белая Орда, если она будет находиться в руках воинственного и враждебного ему повелителя. Урус-хан был именно таковым, и это сковывало действия Тимура, который, опасаясь удара в спину, вынужден был пока ограничиваться сравнительно мелкими завоеваниями и короткими походами.

Он как раз находился в одном из таких походов, когда ему доложили, что в поисках покровительства в Самарканд прибыл татарский царевич Тохтамыш, бежавший от преследований Урус-хана. Железный Хромец, обладавший незаурядным умом и не меньшей прозорливостью, сразу понял, что судьба посылает ему случай, которым следует воспользоваться: помощь, оказанная Тохтамышу, при удаче сулила ему возможность возвести на белоордынский престол своего ставленника, всем ему обязанного, – в худшем случае в Белой Орде возникнет большая междоусобная война, которая надолго свяжет руки Урус-хану и его ослабит.

Исходя из этого, Тимур распорядился оказать Тохтамышу самый лучший прием, а вскоре и сам прибыл в Самарканд. Он всячески обласкал белоордынского царевича, который в самых смелых мечтах своих не мог рассчитывать на такую широкую поддержку и помощь: Тимур осыпал его милостями и подарками, дал ему денег, скота, оружие, лошадей, кибитки и, наконец, предоставил в его распоряжение несколько туме-нов войска, чтобы овладеть столицей Белой Орды – Сыгна-ком и там утвердиться.

Отца Тохтамыша – Туй-ходжу-оглана – Урус-хан казнил в начале своего царствования.

В 1376 году, воспользовавшись тем, что Урус-хан со своими главными силами ушел на Волгу, Тохтамьхш отправился в поход. Правителем в Сыгнаке оставался старший сын Уруса, Кутлук-Буга, который, узнав о приближении противника, сейчас же выступил ему навстречу.

У Тохтамыша было меньше войска, но в разыгравшемся сражении перевес вначале явно клонился на его сторону. Вскоре Кутлук-Буга был убит, но тут произошло обратное тому, что в подобных случаях обыкновенно бывает: увидев гибель своего вождя, белоордынцы, – среди которых Кутлук-Буга пользовался большой любовью и популярностью, – вместо того чтобы обратиться в бегство, пришли в неистовство, и Тохтамыш был разбит наголову. С остатками своих туменов он возвратился в Самарканд, опасаясь самого худшего. Но Тимур не сказал ни слова упрека. Он снова хорошо принял Тохтамыша, дал ему еще более сильное войско и посоветовал немедленно идти в новый поход, – пока не возвратился с Волги Урус-хан.

Тохтамыш выступил не мешкая, осенью того же года. Он двигался быстрыми переходами, надеясь появиться под Сыгнаком неожиданно и взять город врасплох. Но в степной и довольно густо населенной местности молва опережала движение войска: хан Токтакия, второй сын Уруса, принявший власть в Ак-Орде после смерти брата, вовремя узнал о приближении неприятеля. Войска у него было много, так как в Сыгнаке понимали, что за спиной Тохтамыша стоит Тимур, который не ограничится первой, неудавшейся попыткой, и потому, не теряя времени, начали стягивать к столице кочевавшие в степи тумены.