Иной мир. Начало - Шарипов Никита. Страница 11

– По частям? – глаза Элизабет почти достигли размера иллюминатора. – Ты собрался…

– Я? – одна из бровей Росса взметнулась вверх. – Огорчу вас, фройляйн Бёллер, но “я” придётся заменить на “мы”. Вместе как минимум быстрее. Приступаем…

Двадцать два года – столько лет назад Михаил появился на свет. И за это не слишком большое количество времени он успел сделать очень многое.

До главной цели жизни, конечно же, пока далеко, но сомнений, что она будет достигнута, нет. Добиваться поставленных задач – это один из столпов личной религии Михаила, от которой он не отступится никогда. Проматывая свою жизнь раз за разом и выискивая в ней ошибки, Росс не раз задавал себе вопрос – а как бы сложилась его судьба, если бы не было интерната? Увы, ответа на него он не имеет. Чтобы узнать его, нужно всё изменить и прожить другой жизнью, а это невозможно.

Интернат, в котором Миша впервые осознал себя в возрасте двух лет, наложил на его жизнь несмываемую печать. Он рос среди кусачих волчат, вечно голодных, агрессивных. И понимал, что для того, чтобы выжить, ему нужно встать выше их. Страх – главное оружие в такой борьбе, напуганный враг – побежденный. Свою первую победу Росс отпраздновал, когда ему не было пяти лет. Мальчишка, значительно старше и больше, попытался отнять еду у более слабого и поплатился за это жизнью. Тогда Михаил убил впервые. И понял, что лишение жизни человека ничем не отличается от лишения жизни таракана или любого другого существа. Обычное, часто встречающееся, явление, и не более.

Сегодня оно повторилось. Элизабэт убила Матиаса. К их общему сожалению, она сильно поспешила и поэтому им сейчас приходится заниматься неприятным делом. Убивать Аргентинца в каюте Росс не планировал. Жизнь, как не крути, нужно упрощать по максимуму.

Выбросив в море голову, завёрнутую в тряпки, Михаил брезгливо посмотрел на испачканные руки и пробормотал:

– Неприятную работу можно считать законченной. Элизабет, впредь не повторяй таких глупых ошибок и, прежде, чем что-то сделать, думай.

– Там мужчина смотрит! – немка испуганно захлопала глазами.

– Да пусть смотрит, нам-то какое дело? Мы просто выбросили в океан старую одежду. Так сказать, избавились от прошлой жизни. В новую с новым!

Росс подхватил взвизгнувшую от неожиданности Элизабет и закружил её. Глядя в звездное южное небо, крикнул:

– Да здравствует новая жизнь!

Вернув девушку на ноги, он приобнял её за талию и, изображая влюбленную пару, повёл обратно в каюту, шепнув на ухо:

– Считаем дело сделанным и приступаем к самому главному – допросу с пристрастием. Обещай кричать и сопротивляться…

– Мне не нравится эта комната… – Элизабет, всё ещё не отойдя от шока, замерла у открытой двери, не рискуя войти. – Тут пахнет смертью…

– Тогда предлагаю сменить каюту, – сказал Михаил и, спустя десять минут, он и Элизабет сидели в новом, более просторном и комфортном помещении.

– Это, наверное, стоило больших…

– Денег? – Росс усмехнулся. – Если у тебя их недостаточно, то могу поделиться. К тому же, владеть этим золотом у тебя есть полное право, потому что принадлежало оно Бёрнсу Амзелю, а он твой родственник.

Русский с внешностью арийца, к такому Элизабет жизнь не готовила. Человек, забравший жизнь её дяди, выглядит совсем молодо, двадцать с небольшим лет, точно не больше. Нет, конечно же, так можно выглядеть и в тридцать пять, но что-то подсказывает ей, что этому парню именно столько, насколько он выглядит.

– Мне хочется узнать твой возраст… – робко сказала немка, присев на пуфик возле двуспальной кровати, на которой, положив обе руки за голову, расположился Росс. Намеренно посмотрев на дамочку с удивлением, он спросил:

– И это тебя интересует больше всего? А как же дядя? Даже не спросишь, как я убил его? И что насчёт кровной вражды?

– Мой дядя заслужил самую страшную смерть, которую ты только можешь представить. – Воспоминания вихрем закружились в голове Элизабет и тошнота не заставила себя ждать. Сделав несколько глубоких вдохов, она продолжила говорить: – Моя работа… мне довелось увидеть такое… дядя Бёрнс и многие другие, не заслуживают жизни…

– Мне двадцать два. Что по части страшной смерти… Если Ад существует, то все немцы, которых я убил, сейчас смеются над чертями, которые пытаются их чем-то удивить.

Набравшись смелости, Элизабет задала самый важный для нее вопрос:

– Моя судьба, что меня ждёт в ближайшем будущем?

Уловив страх в голосе немки, Михаил постарался ответить максимально успокаивающим и ласковым тоном:

– Ничего такого, из-за чего следовало бы бояться. Мы оба знаем, кем вы были, Элизабет, и кем вы являетесь сейчас. Пока я не готов посвятить вас в свои планы и у нас просто есть время до Сиднея, чтобы насладиться обществом друг друга.

– Теперь я ваша пленница?

Последние слова немки заглушила сирена корабля, Queen Elizabeth извещал порт о своем отплытии. Михаил улыбнулся:

– Все мы пленники корабля до его прибытия в порт назначения, Элизабет. Могу вам пообещать, от меня вам не стоит ждать неприятностей.

Девушка улыбнулась кончиками губ. Этот парень был чертовски опасен, но именно рядом с ним она ощутила давно забытое чувство покоя. Кокетливо поправив выбившийся из прически локон, Элизабет сказала:

– Тогда я попрошу составить мне компанию в ресторане.

– А вот это, с превеликим удовольствием, – улыбнулся в ответ Михаил. – Признаюсь честно, я чертовски голоден!

Глава 7

– Тётя Валя! Тётя Валя, вы здесь?

Скользя по мокрой плитке грязными пятками, в пищеблок залетел Гришка. Дыша ртом, словно рыба, он оглядел помещение кухни и, пробуксовывая на месте, бросился к грозно нахмурившейся нянечке.

– Куда по мытому, оболтус! – замахнулась тряпкой на пацана женщина, но в последний момент остановилась, уж больно испуганным выглядел малец. – Случилось чего? Поранились?

– Тётя Валя! – задыхаясь от недавнего бега и возбуждения, прошепелявил Гришка. – Там за вами пришли ЭТИ… из органов!

Чувствуя подступающий к груди комок холода, Валентина Степановна выглянула в окно и увидела две мужские фигуры, быстрым шагом идущие в сторону кухонного корпуса. Одного из мужчин она угадала сразу, Силин Прокофий Николаевич был директором детского дома, в котором она работала и теперь торопливо семенил рядом с высоким шатеном в военной форме, размеренно шагающим по тропинке.

“Господи, откуда они узнали”, медленно осела на пол Валентина. Ноги внезапно сделались ватными и перед глазами всплыл образ соседа Антоныча. Ему, по доносу о краже со склада текстильной фабрики, суд дал четыре года. Вернулся он год назад, без четырех пальцев и постаревший сразу лет на пятнадцать.

Валентина Степановна не считала себя плохим человеком. Зимой было голодно и она, не ради себя, а ради двоих детей, умыкнула с пищеблока свёрток с говяжьей костью для бульона. Совесть её грызла не долго, всё же свои дети ближе к телу, да и на ситуации с детским домом это никак не отразилось. Пропажи просто никто не заметил. И вот теперь, спустя целых пол года…

– Валентина Степановна? Валентина Степановна, с вами всё хорошо? – над женщиной склонился Прокофий Николаевич и испуганно тряс её за плечо. – Как вы себя чувствуете?

– Хо… хорошо… – слабо выдохнула Валентина поднимаясь с помощью заботливо предложенной руки Прокофия Николаевича. – Вот, полы мыла и что-то в глазах потемнело…

– Валентина Степановна, познакомьтесь! – начальник отошёл в сторону и женщина оказалась лицом к лицу с пришедшим по её душу дьяволом. – Это капитан Егоров, он ищет нашего выпускника, Мишу… Мишу Росса. Он ведь был вашим воспитанником?

– Миша? – рассеянно повторила Валентина, чувствуя как приступ паники отступает и в памяти всплыло хмурое, почти никогда не улыбающееся лицо мальчика. – Да… Мишу помню…

– Добрый день, Валентина Степановна, – улыбаясь одними губами произнес капитан и протянул для рукопожатия руку. – Можете звать меня просто – Юра. Где мы можем поговорить спокойно и без свидетелей?