Обезличенные (СИ) - Смитт Таня. Страница 17
«Вы обратили внимание на прохожих? — не реагируя на вопросы отозвался Гурий, — ничего не заметили?»
Гошка никогда не отличался наблюдательностью, а память имел посредственную, однако сегодняшняя толпа показалась ему немного поблекшей, а многоголосье не таким настойчивым.
«Я это заметил немного раньше, — признался Гурий, помните тогда, у моего кабинета я натолкнулся на Маргариту? Она всегда казалась мне немного выцветшей, но в тот раз к нее невзрачности прибавилось невнятность черт. Кстати, так выглядели почти все прохожие, встретившиеся мне сегодня на улицах. Их лица стали казаться мне одинаковыми. Вы не заметили этого?»
По мере озвучивания своих наблюдений, голос Гурия приобретал нехарактерные звенящие оттенки. Они, разумеется, не были похожи на способы передачи информации безглазых, однако заставили Гошку насторожиться.
«Он говорил мне, что собирается вывести новый вид человека без потребностей, однако все же его задумки где-то свернули не туда, либо и вовсе вышли из-под контроля. Потому что безглазые «супер-люди» все же кое в чем нуждаются! — Эмоции доктора Гурия зашкаливали, заставляя того срываться на крик, а его невнятное бормотание приобретало весь спектр металлических оттенков. — он не всемогущ, каким хочет казаться, и его марионетки не такие уж бессловесные, какими он хочет их видеть!»
Гошка испуганно примолк, наблюдая, как Грошик убеждает самого себя в том, что оставалось за пределами понимания господина Волкова. Уточнять нюансы, учитывая внезапную нестабильность доктора, Гошка решил немного позже, когда Грошик обретет прежние эмоциональные формы.
«Так в чем же они так нуждаются? — все же рискнул уточнить Гошка, когда гнев Гурия немного поутих, — и кто такой этот «он»?»
«Они нуждаются в пище, — привычно спокойно отозвался Гурий, — так же как мы с вами, так же, как и все остальные люди. Правда, им не нужна колбаса, мясо и тому подобная дребедень, которую так любят обычные люди с потребностями. Они нашли способ добывать себе пропитание, минуя скучные продукты. Там, в их городе, а проще сказать, в их мире, не было ничего, что могло бы служить им пищей, и они нашли дорогу туда, где этой пищи в избытке. Ну пока в избытке. Они научились тянуть жизненную энергию из живых людей, проникая обратно, туда, где они обитали раньше. У них это здорово получается и, если их не остановить, кто знает, что может случиться дальше. Говорю же, он не всесилен и снова облажался, старый дурак!»
Гошка только хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное. Доктор Грошик был слишком осведомлен о частной жизни неведомых существ, к тому же он так и не рассказал, кем был тот неведомый «старый дурак», который затеял этот суперпроект.
Глава 14.
Стараниями любезной тетушки я был лишен возможности черпать информацию из привычных источников, поскольку в моем разоренном жилище не осталось даже розеток. Поэтому, чтобы подтвердить или опровергнуть свои спонтанные выводы, так неосторожно озвученные Гошке, мне пришлось воспользоваться древним способом собирательства и наблюдений. До того памятного дня, когда на улицах города впервые показались безглазые недоделки, я время от времени навещал свою поликлинику, бесцельно слоняясь по этажам и забредая в кабинеты коллег. Сейчас я возник на пороге своей бывшей работы с вполне определенной целью — мне хотелось знать, насколько оправданны мои опасения.
Пустые по случаю раннего часа коридоры клиники постепенно наполнялись неторопливом гулом, извещавшим о начале рабочего дня. Пациенты и персонал на первый взгляд ничем не отличались от тех, что мне приходилось видеть ранее, за тем исключением, что теперь в их движениях появилась размеренная плавность, а в их глазах перестало присутствовать осмысленное выражение. Все они напомнили мне замороженные манекены, слепо исполняющие заученные движения. Желая весомых доказательств своим поверхностным выводам, я лихо просочился в один из кабинетов, и вальяжно пристроился на углу стола, вовсю пользуясь своими внезапными преимуществами. Специалист, к которому я так беспардонно вломился, считался в клинике гуру хирургии и отличался вдумчивостью и рассудительностью. Для него не существовало простых или сложных случаев, их все он с одинаковой скрупулезностью изучал до самого дна, благодаря чему приобрел в клинике славу всемогущего и знаменитого. В этот раз великий гуру решил отступить от раз и навсегда принятого алгоритма. Гостеприимно распахнув дверь перед первой пациенткой, хозяин кабинета опустился в свое кресло и мутным расфокусированным взглядом уставился поверх головы своей посетительницы. Та, в свою очередь, тоже не стала с ходу раскрывать все свои секреты, последовав примеру своего доктора. Так они сидели в полном молчании незначительное время, вызывая у меня полное недоумение. Всезнающий хирург только мерно покачивался, так и не рискнув выяснить у заторможенной дамочки причину визита. Устав пялится в стены, дамочка плавно поднялась и не меняя ритма, выплыла за порог, уступив место следующему нуждающемуся. Второй, а также третий и все последующие пациенты мало чем отличались от первой пациентки, да и светило хирургии тоже не спешил вносить разнообразие в методику приема. До самого обеда они так и раскачивались друг перед другом, медленно утекая в коридор после пары минут так называемой консультации. На пробу я посетил еще несколько своих коллег, чтобы сравнить результаты. Итогом моих экспедиций стал неизбежный и пугающий вывод о впустую проведенном дне как со стороны персонала, так и со стороны недужных граждан. Вялая заторможенность обеих сторон мешала профессионально рассматривать проблемы и давать необходимые рекомендации. Во всем этом самым странным казалось то, что обыватели сами не замечали всей этой странности, послушно исполняя давно заученные движения. Побродив по этажам, я спустился к выходу, по дороге разглядывая посетителей и в каждом из них находя те же настораживающие перемены. Погасив нарастающую панику, рожденную нехорошими предчувствиями, я отправился на проспект, туда, где впервые заметил призрачную братию. Безглазое братство отсутствовало, однако сейчас обычные граждане мало чем отличались от потусторонней толпы. Их лица теряли осмысленное выражения, а движения приобретали уже знакомую мне плавность и размеренность. Внезапно мне стало любопытно, помнят ли осоловевшие граждане о своих повседневных обязанностях или их нынешние перемещения больше не имеют цели. В качестве эксперимента я увязался за одной барышней, высокой и худенькой, явно работающей в каком-нибудь туристическом агентстве или сувенирном магазинчике. Девушка монотонно и неторопливо двигалась по тротуару, совершенно не замечая других таких же прохожих, глядя замороженным взглядом куда-то поверх толпы. Когда тротуар закончился, барышня шагнула на широкую проезжую часть и смело зашагала вперед, не глядя по сторонам. Мимо нее катились разнокалиберные автомобили, тоже не придерживаясь правил и игнорируя светофоры. Я едва успел выдернуть свою нечаянную попутчицу из-под колес очередного огромного экскурсионного автобуса и оттолкнуть ее обратно на тротуар. Происшествие не нашло отклика в умах горожан, никто из очевидцев даже не повернул головы в сторону чудом спасшейся девушки, а меня накрыло самой настоящей паранойей.
«Что с ними?! — вопила в мозгах заполошная мысль, — неужели краткое присутствие безглазых чудовищ так катастрофически повлияло на сознание обычных людей?»
Впрочем, тут же вклинился тоненький голосок, кто может сказать наверняка, как давно безглазые чудовища стали частью ничего не подозревающего общества? Мимо меня проползла какая-то старуха, поразительно похожая на невысокую субтильную дамочку, увиденную мной минуту назад, а румяный толстяк, вынырнувший мне навстречу, напомнил мне их обоих. Я помотал головой, пытаясь привести мозги в упорядоченное состояние. Лица, окружающие меня, теряли четкость, теряли индивидуальность и сливались в моих глазах в одну огромную уродливую маску, лишенную эмоций. Развернувшись, я со всех ног бросился назад, в квартиру, отчаянно надеясь, что мне все это только привиделось и что на самом деле ничего такого нет.