Бог бросил кости (СИ) - Литий Роман. Страница 2

Орбитальная станция Эмингон-3 представляла собой огромное вращающееся кольцо, внутри которого центробежная сила создавала искусственное притяжение, позволявшее людям внутри чувствовать себя комфортно. Межпланетный челнок, который орбитальная петля Левена затормозила до необходимой скорости, пристыковался к станции, и Железные Рыцари отправились на обзорный пункт — место, где им сообщат о точных планах действий.

— Как считаешь, Персиваль, — тихо спросила Гвен, догнав своего капитана. — Дела настолько плохи, раз руководство призвало нас?

— Считаю, что так и есть, — Персиваль не любил увиливать. — Когда битва начнётся, советую поставить запрет на мыслях, которые идут дальше конкретной битвы. Контроль над этими мыслями даст контроль над нежелательными эмоциями, а значит, повысит эффективность.

— Спасибо, капитан, — всё так же тихо ответила Гвен.

— Слушай, — Персиваль посмотрел Гвен в глаза, и та отвела взгляд. — Ты не замечала ничего странного в Вивьен?

— Тебе тоже Франц сказал, да? Нет, я ничего не видела, а ты?

— В том-то и дело. Почему он замечает то… — проговорил он задумчиво, и тут его мысли натолкнулись на запрет: — Впрочем, неважно. Надо проявить бдительность.

— Хей, Перси, — Гидеон в два шага догнал капитана и перекинул руку ему через плечи. — На этот раз я тебе точно не уступлю! Ставлю десятку на то, что собью больше дронов!

— Меньше экспрессии, Гидеон, — Персиваль улыбнулся уголками рта. — Чем больше эмоций, тем сложнее их удержать. Может, поэтому тебе ещё не удалось меня обойти.

В пару прыжков Гидеон оказался перед Персивалем и Гвен. Идя спиной вперёд, он закрыл глаза и сказал:

— Возможно, у меня и меньше боевые показатели, но по контролю эмоций вам меня не обойти!

— Гидеон, ты промахнулся, — коротко сказал Борс Гидеону, удаляющемуся с закрытыми глазами всё дальше по коридору, пока команда уже заходила в обзорный пункт. Гидеон взмахнул руками, резко сменил направление движения и проскочил перед Борсом, захлопнувшем за ним дверь.

Обзорный пункт представлял собой круглое помещение с окном на полстены, а большую часть пространства занимал плоский диск стола. Шесть отрядов Железных Рыцарей расположились по его периметру, а напротив окна, у чёрного экрана стоял Франц, обеими руками опираясь на чёрную трость со стальным набалдашником. Почему-то только теперь Персиваль смог его как следует разглядеть, хотя видел его, казалось, уже сотню раз за сегодня. Острые, тонкие черты лица, строгий белый костюм, ни намёка на усы или бороду — при всей формальности облачения Железных Рыцарей Франц выглядел самым официальным, самым подходящим лаконичному белому помещению человеком. И улыбка его выглядела сейчас довольно необычно — больше сдержанно уверенная, чем скромная.

— Все на месте, — сказал Франц, оглядев помещение и бросив взгляд на часы на стене. — Хорошо.

Персиваль почувствовал присутствие — он всегда знал, когда Система наблюдает за его сознанием через нейру, ощущал легкое нарушение строгого мыслительного процесса. Это могло случиться когда угодно, Система могла всегда узнать хотя бы примерно, о чём он думает или вспоминает — кроме момента, который вот-вот наступит. И все Железные Рыцари собрались здесь ради этого: ради того, чтобы принять бой в Истребителе.

Франц со всё той же улыбкой пробежался глазами по присутствующим.

— Гвен, сейчас не время думать о подруге, — сказал Франц, глядя куда-то в окно. — Сосредоточьтесь на предстоящем бое.

Персиваль заметил, как Гвен, сидящая слева от него, прижала локти к туловищу и выпрямилась.

— Атексеты не настолько безрассудны, чтобы напасть на Эмингон, — сказал Франц. — Вместо этого первое, до чего додумается их командование — стараться пробить блокаду там, где расположено меньше всего нашей видимой боевой мощи. Ровно через два часа орбитальное движение всех станций «Эмингон» откроет значительную брешь в обороне — жерло, куда и ударят атексетские силы. Именно там и будете ждать вы все.

Персиваль слышал слова Франца, но в голове уже строилась картинка предстоящей битвы: направление, формация, тактика удара. Мысли не были ограничены словами, это были чистейшие впечатления, фундаментальная форма информации, с которой может работать сознание. Система транслировала в нейру каждого из Железных Рыцарей план действий в первозданном виде, яснее и понятнее любых возможных слов.

Франц снова оглядел собравшихся Железных Рыцарей, бросил взгляд на часы и сказал мечтательно:

— Когда Атексеты появились в нашей системе, одному Агмаилу был известен секрет расщепления сознания, но даже в одиночку он сделал то, на чём сейчас строится наше процветание. Вас же — тридцать. Списку сбитых каждым из вас нет конца, ни один ещё не был ранен так, чтобы выйти из строя. Помните: ваша сила — ваше сознание. Держите его чистым, и ничто вас не сокрушит. Воля Первого Наблы с вами. Lisotelis vitear…

— Mansotelis nevor! — тридцать голосов Железных Рыцарей одновременно ответили Францу традиционным лозунгом на Первом Языке.

— Капитан, — окликнул Персиваля Борс, когда все встали из-за стола. — Удачи тебе сегодня.

— Удача не имеет значения, — ответил тот, и оба рассмеялись, пожав друг другу руки. — Жду после битвы в баре!

Персиваль уже был на полпути к ангару с транспортником, как его догнала Вивьен. Пристроившись рядом, она шла, не издавая ни звука.

— Что-то случилось? — спросил Персиваль озадаченно.

— Не, ничего, — помотала та головой, но через пару секунд сказала: — Не думай плохого, Перси, но ты не задумывался, кто такой Франц?

«Кто есть Франц? — [запрет: думай о битве] — Но ведь… — [запрет: думай о битве]»

— Не думай об этом сейчас, — сказал Персиваль, запоминая вопрос. — До битвы всего два часа.

Персиваль сидел внутри своего Истребителя, пристыкованного к транспортному кораблю. Датчики показывали приближение огромных сил Атексетов. Помимо Железных Рыцарей в группе отражения было ещё пятьдесят транспортников с дронами, но на локаторах Атексетов они ничем не отличались от того единственного, в котором находился Персиваль. Другими словами, они не могли знать наверняка, ждут ли в группе отражения самые смертоносные воители Кубуса.

Три этапа. Первый: очистить сознание. Второй: отделить сознание от эмоций. Третий: разбудить эмоции.

Персиваль открыл глаза. Сердце колотилось, ладони были холодными, но разум его был идеально спокоен. В этом суть «расщепления» — ввести всё свое естество в боевой раж, повысить скорость реакции, чуткость восприятия, в то время как холодный и расчётливый разум, не затронутый бешенством чувств, направляет и руководит действиями, опираясь на чистую рациональность решений.

Персиваль почувствовал нечто, очень похожее на присутствие, но значительно более сильное: Истребитель вошёл в полный контакт с его нейрой. Теперь Персиваль полностью изолирован от Системы, датчики Истребителя — его глаза и уши, а двигатели и пушки — его тело. Мимолётное ощущение падения охватило Персиваля, когда он увидел — нет, осознал четыре-пи-изображение: датчики Истребителя видели любое возможное направление, и Персиваль мог одновременно видеть и магнитный захват транспортника, и сине-зелёную поверхность Левена, и глубокий чёрный космос. Он осознал: скоро начнётся сражение.

Отключились магнитные захваты, и тридцать серебристых сфер отделились от транспортника, выстроившись в шесть стройных клиньев. Истребители рванулись вперёд, на надвигающуюся с нижней орбиты армию Атексетов — бесчисленных боевых дронов. Персиваль не видел их, но знал, что они там, и знал, что в этот самый миг пятьдесят транспортников Кубуса открывают свои люки, чтобы выпустить стаи собственных дронов с роторными пушками. И тут Истребители ворвались в орды врага.

Тридцать серебристых сфер двигались быстро и точно, меняя направление с удивительной резвостью. Каждая из них несколько раз в секунду испускала роторный луч в непредсказуемом направлении, и скоро пространство за ними оказалось заполнено обломками вражеских дронов, летящими по инерции всё туда же — вперёд. Истребители, действуя в сложной слаженной команде, не оставляли врагу и шанса выжить под роторным огнём, и тем более — сбить кого-то из них.