Драконы ночной смены (ЛП) - Аарон Рэйчел. Страница 14

— Конечно, оплатишь! — заорала я, вскочив на ноги. — Из-за тебя я в этом кошмаре и оказалась!

— Не надо перекладывать вину на меня, — предупредил Ён, поднимая кулак из дыма. — Не будем забывать, чья это вина.

— Да, твоя! — я сжала кулаки. — Хочешь поговорить о рабстве? Как насчет дракона, управляющего ежемесячными платежами своей взрослой дочерью за океаном, потому что ей хватило наглости хотеть свою жизнь вдали от него.

— Это было для твоего блага, — сказал он без раскаяния. — Смертная жизнь короткая, и ты тратишь свою. Я должен как-то вернуть тебя домой.

— Я не вернусь домой! — завизжала я. — Ты не понимаешь? Я лучше буду работать на СЗД вечно! Я лучше буду бездомной, чем вернусь в Корею с тобой!

Глаза отца расширились. Если бы он был в нормальном теле, огонь стал бы вылетать из его рта. И обычно в это время я начинала пятиться, но нет. Он не мог так сделать. Он не мог со мной такое делать, и мне надоело бояться его. Надоело, что он правил моей жизнью даже издалека.

— Отстань от меня! — закричала я, а потом вспомнила, что он не мог. Мы застряли вместе, это злило меня сильнее. Хоть он был почти мертв, я не могла сбежать от папы.

Я отвернулась от него. Куда бы он ни шел, я отворачивалась. Это было мелочно и по-детски, но я не могла сейчас смотреть на него, что было обидно, ведь мы хоть немного ладили. Мне впервые за долгое время нравилось его общество, а потом он открыл рот и испортил все, как всегда.

Еще и по глупой причине. Я слишком злилась, чтобы заметить, но когда я обдумала аргумент, я поняла, что он завидовал СЗД. Папа не переживал, что я могла застрять на службе богине против воли. Он не мог вытерпеть то, что с богиней я была хорошей, а не с ним.

Мысли об этом вызывали желание бросить в них обоих полотенце, но это было бы несправедливо. Это была не вина СЗД. Она делала как лучше для меня, давала мне все, о чем я просила, что было в ее власти. Квоты и график работы были, потому что она была такой богиней, а не из-за ее желания управлять мной. В отличие от папы, она не хотела этого. Она была городом свободной воли. Она даже не давала мне присоединиться к ней, пока я не изъявила желание. Она считала мои долги, потому что сохраняла порядок, а не для того, чтобы подчинить меня. Это была игра папы.

И он не понимал, почему я не терпела его.

Я нашла только кубок за остальную свою смену. Я рылась в контейнерах, потому что это была моя работа, но злость мешала видеть вещи. Я злилась на папу, на жизнь, на мир, на себя, просто злилась.

Я хотела, чтобы Ник был тут. Он всегда знал, как все организовать, и я хотела бы объятия. Но объятий не было, и я прильнула к стене контейнера и рылась в вещах до конца смены. Это было простой тратой времени, но СЗД не могла жаловаться, ведь я послала много сокровищ в ее склад сегодня. И уборка дала шанс восстановить магию, что было хорошо. Чем скорее я заряжу папу, тем быстрее выгоню его.

Я хотела это сделать. Плевать, сколько его врагов было на улицах. Он был большим драконом с миллиардами долларов и кучей слуг, которые поклонялись чешуе на его ногах. Он мог о себе позаботиться. Только я могла позаботиться о себе, и для этого нужно было уйти подальше от отца.

— Эй, — я оглянулась. — Пора идти.

Слова звенели в темноте без ответа, и я нахмурилась. Видеть фигуру из дыма было сложно в темноте, но даже с фонариком я не видела дующегося папу у контейнеров или поблизости. Я ощущала нить между нами, так что он не ушел далеко — и не умер, такое еще было возможно — но я не знала, куда он убежал. Я хотела потянуть его за проклятие, но увидела облако дыма над древней каменной церковью на другой стороне улицы.

Вздохнув, я подошла ближе, чтобы лучше видеть. Да, отец лежал на склоне крыши под колокольней, смотрел на пустоту над нашими головами, словно потерял что-то ценное в этой тьме. Это было жалкое зрелище, и у меня не хватало терпения за это.

— Спускайся, — приказала я.

Он не двигался. Я в ярости схватилась за связь, но его голос донесся до меня во тьме.

— Ты так сильно меня ненавидишь?

Я удивленно посмотрела на него.

— Ты собираешься заняться этим сейчас?

— Просто ответь, — сказал он и добавил тихо. — Пожалуйста.

Это «пожалуйста» меня добило. Я еще не слышала, чтобы папа использовал это слово без сарказма. От шока я выпустила его поводок. Когда я опомнилась, он соскользнул с крыши на землю, смотрел на меня с расстояния с тем же растерянным видом, что и на небо.

— Нет, — сказала я.

— Что нет?

Я не хотела объясняться, так что ответила на первый вопрос.

— Я не ненавижу тебя, — сказала я. — Иначе не продала бы себя ради твоего спасения, и мы не были бы тут. Вряд ли я могу тебя ненавидеть, но я ненавижу все, что ты делаешь. И я ненавижу то, как ты говоришь со мной, и как ты себя ведешь.

Отец выглядел недовольно.

— В этом нет смысла. Чем ненависть ко всему во мне отличается от ненависти ко мне?

— Просто так, — я пожала плечами. — Я не могу это объяснить. Наверное, потому что ты мой папа. Как бы плохо ты ни вел себя со мной, часть меня всегда будет тебя любить, даже если ты не заслуживаешь этого. Я знаю, этого мало, но это так.

Он растерянно смотрел на меня.

— Когда я плохо обходился с тобой?

Мой рот раскрылся.

— Ты не серьезно.

— Я очень серьезен, — недовольно сказал он. — Все, что я делал, было ради тебя. Даже проклятие было попыткой направить тебя. Я не хотел, чтобы ты страдала, но я не мог игнорировать то, что ты совершаешь ужасные поступки. Я пытался тебе помочь, дать совет, но ты не слушала, и я проклял твою удачу, надеясь, что станет так плохо, что ты сама вернешься домой. Я вижу, что для тебя это могло показаться жестоко, но это было сделано с хорошими намерениями. Я хотел только лучшего для тебя, Опал.

Он звучал искренне, и только потому я не сорвалась. Когда я поняла, что не злилась, я постаралась оставаться такой, потому что до этого срывала каждый такой разговор, а это не помогало. Отец не был глупым, но он странно относился ко мне, и казалось, что мы говорили на разных языках. Я всегда думала, что он был жестоким драконом, который не мог понять отношения людей, только владел ими, но в его голосе не было сейчас ничего жестокого. Он звучал уязвленно, словно он был растерян из-за моей реакции так же, как я из-за его. Я не знала, было это хорошо или плохо, но это отличалось от обычных криков, и после месяцев долгов и проклятий, из-за чего мы чуть не погибли, я хотела попробовать.

— Хорошо, — глубоко вдохнула я. — Допустим. Ты говоришь, что хочешь только лучшего. Что ты подразумеваешь под этим?

— Твое возвращение домой в Корею, — тут же ответил он. — Я могу тебя всем там обеспечить, и ты будешь защищена от моих врагов. Это лучше для нас обоих.

— А если я захочу то, что ты не можешь мне дать?

Отец нахмурился, не понимая вопрос, и я вздохнула.

— Ты говоришь, что хочешь лучшего для меня, — я попробовала иной подход. — Но «лучшее» — субъективно. Ты не хотел бы жить так, как Миротворец считает для тебя лучше, да?

— Это не связано. Хватит уходить от темы.

— Я не ухожу, — я старалась сохранять голос спокойным, чтобы он не перестал слушать, как бывало. — В этом и проблема. Ты говоришь, что дома ты дашь мне все, что я хочу, но ты не можешь, потому что я хочу жить тут, — я махнула рукой на тьму над нашими головами. — Мне нравится жить в СЗД. Нравится Уборка. Каждый день был новым сюрпризом, новой охотой на сокровища, и я была в этом хороша! До твоего проклятия я рулила тут. Ты не можешь дать мне это дома.

— Я могу дать кое-что лучше, — упрямо сказал Ён. — Ты сильна, раз смогла жить в этом городе-яме, но не путай успешное выживание со счастьем. Я могу дать тебе больше.

— Больше чего? — я смотрела в его глаза из дыма.

— Всего, — ответил он. — Вещей, украшений, еды, защиты, удобств. Все, чего хотят люди.

То, что я чуть не рассмеялась от этого, показывало, что я провела слишком много времени с драконами.