Пять принцев для попаданки (СИ) - Гуда Хелен. Страница 27

Тайник Хьюго выглядел как здоровенная ниша в полу, которая была закрыта деревянным щитом и прикрыта сухими листьями. Конечно, его можно было легко найти, только если знать что он здесь есть и его надо искать. Так же по волшебству, образовался низенький деревянный столик и пара пеньков, на которых и устроились парни.

Пока Хьюго обустраивал и наводил уют в пещере, Даниэль сбегал и принёс в котелке воды, видимо где-то рядом источник с холодной водой, и поставил вариться похлёбку. Используя разделанные тушки дичи, пойманной накануне утром Хьюго. Меня пересадили поближе к костру и я, облокотившись о стену, засмотрелась на огонь. Так и не заметила, как задремала, а проснулась только от пьянящего аромата еды. Все же голод дал о себе знать, и спать с пустым животом было сложно.

Пока я дремала, Хьюго организовал нам постель, из нескольких одеял и пледов. Деревянный щит, который ранее служил настилом для тайника, парни перетащили ко входу в пещеру. Частично перегородили им выход, а вторую сторону завесили тентом, из которого раньше была палатка. Таким образом, в пещере от костра и тёплого источника стало тепло, и я наконец-то смогла согреться. Этому ещё и поспособствовала горячая похлёбка. Меня разморило, и Даниэль помог улечься на импровизированную постель. Как я засыпала, я не помню, только почувствовала, что кто-то сбоку крепко обнимает меня, и я, прижавшись к парню, пахнущему свежим ветром и лесом, глубоко уснула.

32. Первая ночь в пещере

Проснулась я довольно резко и неприятно, парень, которого я так крепко обнимала, и согревалась от его тепла сжал меня так, что воздух вдохнуть не могла. Я постаралась отодвинуться от Хьюго, ведь это именно он меня зажал в тиски, но у меня ничего не получалось. Даниэль спал рядом и его наша возня ни капли не беспокоила. Его ещё наверно и не добудишься, чтобы помощи попросить. Ладно, сама попробую справиться, не поднимать же посреди ночи всех.

Я погладила по рукам Хьюго, в попытке его расслабить, чтобы выкарабкаться, и он вроде ослабил хватку, но только я попыталась разжать его руки, как он снова сомкнул обьятия.

— Моя, — проурчал мне на ухо. Его лицо болезненно исказилось, и он уткнулся мне в шею, тяжело задышав.

— Твоя, твоя, только мне дышать уже нечем. Отпусти, дай вдохнуть, давай мой хороший, — ласково уговаривала я Хьюго, как ребёнка.

Спустя некоторое время мне все же удаётся его разбудить и немного ослабить его объятия.

— Прости, — говорит он, когда понял, что чуть рёбра мне не переломал, от таких «нежных» объятий.

— Дурной сон приснился? — спрашиваю я.

— Да, очень дурной, — говорит Хьюго.

И с такой болью смотрит на меня, что мне так жалко его стало. Так хотелось утешить и приласкать, что я беру его лицо в свои руки и легонько целую. Видно, он не ожидал такого поворота и сначала замер, но спустя мгновение уже прижимал меня к себе, жадно и страшно целуя, и вот уже о поцелуе из жалости не напоминает ничего, теперь это страсть и пламя. Вернее вихрь, с такой жаждой и пылом он на меня набросился. Его руки гладят меня, и вот одна рука уже сжимает грудь, а другая пытается расстегнуть брюки.

— Нет, Хьюго, нет, — пытаюсь остановить я парня. В моей крови тоже бушует страсть, но я пока могу сдерживать себя и то, что мы делаем, это неправильно.

— Ты не хочешь? Или это из-за Даниэля? Что между вами? — осыпает меня вопросами Хьюго, но хотя бы перестаёт раздевать.

— Нет, это не из-за Даниэля. Я его, конечно, люблю, но как друга и брата, и он об этом знает. Ты мне симпатичен, но мы знакомы второй день, и я бы не хотела, чтобы мой первый раз был на полу в пещере. Это как то неправильно, все должно быть не так, — говорю я, и по мере того, как я раскрываю причину своего отказа на лице Хьюго меняется спектр его эмоций. От разочарования, до радости, а последние мои слова вообще вызвали изумление.

— Прости, я совершенно об этом не подумал, что ты должно быть девственница, просто, когда ты меня поцеловала, я совсем потерял голову. Ты мне тоже очень нравишься, меня тянет к тебе, я не знаю как с этим бороться. Но я думал ты любишь Дана, потому с ним и сбежала, и еще я подумал, что у вас отношения. И не смотря на то, что считаю Дана другом, не смог устроить при поцелуе. Мне так стыдно, и перед тобой и перед Даниэлем, — говорит Хьюго, положив мою голову себе на грудь и нежно поглаживая мои волосы. От этих тихих и спокойных действий, страсть, которая проснулась в моей крови от поцелуя, постепенно улеглась и я смогла расслабиться.

— Это поцелуй, это был мой подарок на день рожденье, — тихо добавил Хьюго.

— У тебя сегодня день рождения? — удивленно вскинула голову я и посмотрела на принца.

— Да, сегодня мне исполнилось двадцать два года, — грустно улыбаясь, сказал Хьюго. — Матушка родила меня ночью, так что считай, мой день рожденья уже наступил.

После его слов, его губы искривились в болезненной гримасе, он резко сел и схватился за рукав рубахи и начал чуть ли не срывать ее с себя.

— Что, что случилось? — в шоке я не понимала, что мне делать, тоже вскочив.

— Рука, запястье, оно горит огнём, — сбивчиво шипит от боли Хьюго.

И тут я понимаю, что и мое запястье печёт. Не так активно и не так интенсивно, как у Хьюго, но я тоже спешу оголить его и недоуменно смотрю на витиеватую татуировку. Она будто мороз на стекле, опутывается мою кисть. Да и по цвету тоже напоминает морозный белый узор, никогда не видела тату такого цвета, я их вообще мало видела.

Поднимаю глаза на Хьюго и ловлю его взгляд на моей татуировке, после чего мы вместе переводим испуганный взгляд на его кисть. На ней белеет такой же морозный узор.

— Это брачные татуировки Избранной? — тихо спрашивает Хьюго и отключается. А я рванула его ловить, так как не хватало, чтобы мой новый жених ещё и голову себе разбил.

33. Новые решения, которые пока тайна

Так и сижу, рассматривая свою кисть, а ещё поглаживая по голове Хьюго. Отключка перешла в сон, и он мило сопел свернувшись калачиком и положив голову мне на колени. Во сне он такой милый и нежный. Его светлые волосы растрепались, признаться такого цвета я никогда не видела. В полумраке пещеры они будто светятся. А я думаю, думаю, думаю. Как мне быть? Искать путь домой? А как же Хьюго, и Даниэль, они такие ранимые и так привязались ко мне. Да и что кривить душой, я тоже. Смешно сказать, но за пару дней Хьюго стал роднее и ближе, чем многие люди на земле, с которыми я общалась не один год. Единственный человек, оставшийся на земле, это моя подруга Катя, вот по ней я скучаю. А все остальное пыль.

Хьюго как-то нервно начинает ворочаться и шептать что-то во сне.

— Моя, только моя, никому не отдам, — и обхватывает мои колени руками.

— Ч-ш-ш-ш-ш- успокаиваю, как ребёнка. — Конечно твоя.

Мужчина расслабляется и мне удаётся сменить позу. Переложив голову Хьюго на постель, я сползаю и ложусь рядом.

Странное дело, но от принятия такого важного решения, мне становится спокойно. Нет внутренних метаний, нет тяжести. Я понимаю, что все делаю правильно, верно, так и должно быть. С этими мыслями я засыпаю, и на лице блуждает довольная улыбка.

* * *

Просыпаюсь от ощущения жгучего взгляда на себе. Сначала не понимаю, почему так темно, но потом до сознания доходит, что тесно, потому что меня держат в кольце рук, в которых не развернутся, не вздохнуть. Открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с глазами цвета густой, тягучей стали.

Меня сверлит взглядом Даниэль. Я хлопаю глазами, а он ощупывает меня тяжелым взглядом. Останавливает взгляд на серебре татуировки, на моей кисти. Отыскивает взглядом кисть Хьюго, на котором красуется такая же, а рука покоится на моей груди, крепко сжимая ее.

— Значит ещё один жених Марианна, — констатирует факт и грустно усмехается. — Как же я ему завидую, — после этих слов резко встаёт и чуть ли не бегом выходит из пещеры.

Не успеваю и слова сказать, чтобы его остановить, на улице буйствует природа, ливень такой, что не видно ничего вокруг, стоит стеной.