Там, где не гаснут звезды (СИ) - Милош Тина. Страница 8

Аня позвонила мне на следующее утро. После каждого сказанного ею слова в трубке слышался отчаянный стон.

— Привет, Настя… Ой, как же мне плохо…

— Что случилось? — спросила из вежливости, не напоминая о том, что сегодняшнее «плохо» последствия Анькиного «хорошо» вчера.

— Голова болит… Похмелье… Ты же знаешь, как на меня алкоголь действует… Ой…

— Обмотай голову холодным полотенцем и выпей аспирин, — посоветовала я, не переживая за подругу. Похмелье — это не смертельно.

— Это все потом. Сейчас новости, — казалось, после этой фразы у Ани открылось второе дыхание. — Мне только что Андрей звонил, — после звука его имени во мне будто все перевернулось. — Кстати, чувствует он себя еще хуже моего. Он после твоего вчерашнего ухода так напился! С десяток фужеров мне разбил. Представляешь, решил мне помочь посуду в дом занести, взял бокалы и все разбил. Чешский хрусталь! — громко жаловалась Аня. — Ирка хотела его домой отвести, а он ее прогнал. Хотя она не первая, с кем он так поступает… Ох, моя голова… — я была готова убить Аню, которая все тянула с той самой «новостью», и хотела знать причину звонка Андрея. Вдруг он интересовался мной? — Он твой телефон спрашивал, — после этих слов я внутренне сжалась и взмолилась, чтобы Анька не отказала в просьбе Андрею. — Я позже поняла, что нужно было сначала у тебя спросить. Но у меня так голова болит, а Андрей буквально разрывал трубку… Ладно, спасибо можешь не говорить. Пока, Насть… Потом договорим.

Аня повесила трубку, у во мне будто что- то проснулось, возродилось, всколыхнув ту самую надежду, о которой я вчера пела. И я вдруг поняла, что все получится. Андрей попросил мой номер телефона… Зачем? Глупый вопрос с элементарным ответом. Люди так делают, когда хотят позвонить. А звонят люди для того, чтобы что-то сказать — состроила я логическую цепочку. Но моих умозаключений не хватило на то, чтобы понять: что же Андрей хочет мне сказать…?

А может, история повторяется? Может, как и в прошлый раз, Аня сама выдала мой новый номер? Не имеет значения. Главное, результат. И я держала телефон в дрожащих руках и ждала, когда случится этот важный и долгожданный звонок. Он ведь случится…?

— Мам, почему ты грустишь? — озабоченно спросил Лешка, усаживаясь рядом и пристально всматриваясь в мое лицо. Мой маленький психолог.

— Ничего, — я попыталась взять себя в руки и унять дрожь. — Все хорошо, сынок.

— Правда?

Алеша чувствует, что со мной что-то происходит. Не понимает, но подсознательно боится за меня.

— Правда. Иди поиграй с Зорро.

Господи, кому я лгу? Я сыну лгу! Собственному ребенку! Как это низко и неправильно…

Я посмотрела вслед убегающему за собакой сыну, снова и снова осознавая одну простую истину: спокойство и благополучие мой Лешка обретет только с родным отцом. И никак иначе.

А еще я знала, что не смогу забыть Андрея, и он всегда будет занимать место в моем сердце. Но была уверена, что чувства успокоились, лежат на дне души и никогда не поднимутся. Ошибалась… Теперь постоянно думаю об Андрее. Мысли о нем захватили меня с головой. Воспоминания, мечты о том, как бы мы жили, будь все по-другому…

Через несколько дней родители с Лешкой уехали в город — отец купил билеты в цирк на дневной сеанс. Я в это время решила остаться дома и, чтобы хоть чем-то себя занять, решила приготовить ужин. С рождением Лешки кухня стала моим любимым местом в доме, и эту любовь мне привил Андрей. Мы вместе с ним готовили салаты, пирожные, всевозможные пиццы и пасты. Он расширял свои вкусовые познания и экспериментировал с продуктами, а я делала маленькие шаги на кулинарном поприще.

— Хотел раньше тебе позвонить, ведь ты ждала моего звонка, но времени не было.

Я взяла курицу и стала щедро намазывать ее медом.

— Я люблю тебя, родной, — прошептала я.

— И я тебя…

Я начинила курочку лимоном и засунула в духовку. Взялась за салат. Нарезала соломкой перец, помидоры, открыла пачку сухариков.

— Все будет хорошо, малыш. Я всегда буду рядом…

— Малыш, что происходит? Ты не отвечаешь на звонки…

— Уезжай! Я не хочу тебя больше видеть…

Я не выдержала и бросила нож. Он проскользил по столешнице и упал на пол, а я без сил села на стул, прикрыв горящее лицо ладонями. Уже который день я не могла избавиться от мыслей об Андрее. Он так и не позвонил. Зачем же тогда просил мой номер у Ани? Наверное, передумал. Тогда мне придется идти в лобовую, а этого делать очень не хочется.

У нас было слишком болезненное расставание. Уезжая в Москву, я будто кусок души оставила здесь, с ним. Большой кусок души, без которого ни жить, ни дышать нормально не получается. Без которого по ночам рыдать хочется от горевшего внутри желания, а днем — от тоски.

Кухню потихоньку наполнял запах запекаемой в духовке курочки. Мед имел необыкновенный восточный аромат, и в животе призывно заурчало. К черту. Пусть он не звонит. Я все сделаю сама.

Меня отвлек лай Зорро со двора. Выйдя во двор, я увидела Максима, яростно отбивающегося от собаки.

— Хорошая у тебя защита. И сигнализация не нужна, — пошутил парень, отряхивая джинсы.

— Это точно, — согласилась я и погладила пса. — Хороший мальчик…

— Я тут мимо проезжал, решил в гости заехать. Может, съездим куда-нибудь? — Максим приглашал меня на свидание, которое мне было абсолютно не нужно.

— Куда? — праздный интерес, не более. Лишь бы не молчать.

— Ну… погулять, отдохнуть. Развеяться… Я же вижу, как ты здесь скучаешь…

Нет, мои чувства нельзя назвать скукой. И тоской их можно назвать с большой натяжкой. Этой дикой боли в груди нет названия. Боли, которую причиняет вновь возникший в моей жизни образ Андрея… своим отсутствием, своим молчанием, своим безразличием.

Отличный повод!

— Я согласна, — быстро ответила я. — Мне только переодеться надо. Ты проходи, не стой на пороге, — распахнула гостеприимно дверь, и Максим зашел за мной в дом. Курочка была уже готова, поэтому я ее вынула из духовки и поставила на стол. Правильнее было бы предложить Максиму пообедать, но то, что у меня на уме, тоже позволит скоротать время за обедом.

Пока я переодевалась в нарядное платье, пыталась вспомнить, как называется ресторан Андрея. «Твой восход», кажется. Я старалась не задумываться, правильно ли я поступаю?

Конечно, неправильно! Но я должна была подготовить почву перед тем, как вывалить на стол всю правду и раскрыть все карты.

В большом зале в углу музыканты наигрывали нежный фолк — красивая мелодия, приятная. Свет в помещении ресторана немного приглушен, и от этого серые стены будто переносят гостей ресторана в эпоху старых фильмов. На стенах висят черно-белые фотографии, среди которых я нашла знакомые лица — родители Андрея, его брат, друзья… Одну из фотографий я помнила — Андрей сфотографировал вместе меня и Аню. Но на снимке мое изображение было умело обрезано, оставив только Аню. Точно так же он вырезал меня из своей жизни, даже не попытавшись оправдаться. А зачем…?

Я пыталась перебороть бушующее внутри волнение. Увижу ли я сегодня Андрея? Смогу ли уверенно взглянуть в его глаза? В любом случае, хочу думать о том, что мое присутствие здесь не останется для него незаметным. Пусть хоть немного подумает обо мне. Я ведь о нем думаю постоянно.

Мое восхищение рестораном Максим расценивал по-своему. Наверняка думает, что смог произвести на меня впечатление своим мужским обаянием. Честно говоря, мне на него было наплевать. Отступать некуда. Как говорят историки — «Рубикон перейден».

— О чем ты думаешь? — спросил Максим у меня после того, как озвучил заказ официантке. И протянул руку до середины столика. По нормам этикета, в знак особой признательности я должна была ответить тем же и коснуться своей рукой его руки. Но я решила проигнорировать этот жест и честно призналась: