Белая Мария - Кралль Ханна. Страница 8

Она осталась с сыном, дочкой и невыплаченным кредитом за квартиру.

Не бросилась искать работу, у нее были кое-какие дела в Закопане.

Отыскала гуралей.

Им дали условные сроки.

Самый высокий, двухметровый, который бил с особым остервенением, через пару месяцев повесился.

Она не хотела знать почему.

У нее была доставшаяся от дедушки с бабушкой столетняя львовская мебель: дубовый стол и резные стулья, обитые красным бархатом.

Она села: стокилограммовая женщина на столетний стул.

Налила себе токая.

Я за него отомстила, сообщила она пану Б.

Конечно, Ты знаешь, что обошелся со мной по-свински, продолжала она.

Помнишь, как мой сын вернулся из школы? Как увидел перед фотографией отца зажженную свечу?

Как крикнул: нет!

Как я сказала: да.

Как он завыл.

Завыл, понимаешь?

И я должна Тебя за этот вой простить? Хочешь — будь, великодушно добавила она. Только не для меня. И больше не мешай мне жить.

Начала она с волос: они стали черные, прямые, до плеч. Проколола уши и вдела золотые кольца.

Похудела на тридцать килограммов. Купила кофточку с блестками.

Подозрительное уплотнение в груди исчезло без операции.

Она почувствовала себя молодой и познакомилась с молодым мужчиной.

Мужчина сказал: ты помнишь, кто возвращает молодость? Не боишься?

Бояться Д.? Да я со все большей благодарностью о нем думаю.

22. Соседка

Папа приехал сразу после войны, организовывал польскую жизнь.

Весь наш подъезд после войны — милиционеры и убек^[36]. На целый подъезд один убек, Я.Ш. Пригодился: у него был телефон, все ходили звонить. А уж коли придешь, можно и поплакаться. Что мамочка умерла. Что через две недели после похорон папа пришел с женщиной. Кашубкой^[37]. Вот тебе мамочка, сказал, люби ее. На танцах они познакомились, в кабаке, где кино «Колизей». Так быстро? — удивлялся Я.Ш. Двух недель не прошло… Кашубку папа бросил, потому что поехал в деревню и встретил свою давнюю любовь, еще со времен АК, старую деву, она его ждала. Приходит с этой партизанкой: вот тебе мамочка, люби… Я.Ш. опять удивился: так быстро? да еще старая дева?

Они неплохие были люди — что Я.Ш., что его жена. В костел ходили — не Сердца Иисуса, куда весь подъезд, а к Царице Польской Короны^[38], чтобы дальше от дома, чтоб знакомые не видели, — но ходить ходили, в воскресенье к утренней мессе. Святые образа у них дома были, хоть и небольшие, но какие надо, и хоронили их с ксендзом, я на обоих похоронах была, у него были красивше.

Говорили, он отравился.

В подъезде говорили, а правда ли?

Он офицер был, его судили, грозили тюрьмой, вот он и решил: лучше отравиться, но правда ли — кто знает.

23. Социальная работница

Меня прикрепили к вдове с тромбозом, пять раз в неделю по два часа, убраться и сходить за лекарствами в аптеку. Спокойная была, верующая. Любила хороший кофе. Пекла Kranzkuchen^[39].

Меня не было, когда она упала. Споткнулась на ступеньках в туалет, крутые такие ступеньки, из красного кирпича, все там осталось, как было у немцев. Больше не варила кофе и не пекла пироги. Раз в месяц приходил ксендз, она исповедовалась и причащалась. Рассказывала. Как они приехали, как муж выселял немцев. Как она дала немке сала и хлеба. Пожалела немку, вот и дала в дорогу. Об оплате и не думала, немка сама отдала ей сервиз. Что, надо было отказаться? В те времена сало и хлеб немке нужнее были, чем фарфор, — это она мне объясняла. Не нужней? — спрашивала. Разве не нужней?

меня не было, когда она упала

Я один раз ее видела.

«Белую Марию».

Тарелки, большие, маленькие, соусники, блюда… Она сама достала, сама расставила на скатерти. Красота. Все белое и на белом. Очень красиво.

Она еще сидела, когда я вошла.

Не ждала, нет, к ней никто не приходил, кроме доктора и ксендза.

Просто сидела.

Потом пришли из антикварного. Позаворачивали, упаковали, увезли. Хватило на памятник обоим.

24. Мария

Своим названием он обязан Марии Франк, молодой и красивой. Она бросила мужа ради Филиппа Розенталя^[40], производителя фарфора, старше ее на тридцать пять лет, и в том же 1916 году Розенталь спроектировал сервиз. Все предметы восьмиугольные, украшенные рельефным орнаментом. В орнаменте использован цветок гранатника, это такой средиземноморский кустарник с пурпурными цветами. Спустя двадцать лет вошел в силу указ о передаче еврейских фирм арийцам. Передача имущества называлась аризацией. Розенталь, чтобы избежать аризации, перевел акции на сына Марии от первого брака. Дочери Розенталя обратились к психиатру. Директор психиатрической лечебницы диагностировал опасный атеросклероз. Розенталя поместили в санаторий, через шесть недель он умер. Спустя год фирму аризовали — акции, коллекции произведений искусства и конезавод достались банку.

Мария поселилась на Лазурном берегу и вышла замуж за князя.

«Мария» стала одним из самых популярных в мире сервизов. Фарфор исключительной белизны, такого качества фарфор первым в Европе — случайно, пытаясь получить золото, — изготовил алхимик Августа II Сильного, польского короля и курфюрста Саксонии.

25. Четырнадцатая

По Липовой аллее до поворота.

Восьмой ряд, четырнадцатая могила (неподалеку от захоронения бездомных и от места, где лежат жертвы Декабря^[41]).

Она — восемьдесят лет, он — семьдесят один. Никаких лампад.

Куст барбариса.

Белый мрамор. Называется «Белая Марианна».

Часть вторая

Двойная жизнь поручика В.

1. Дорога

В поезд они сели на Восточном^[42]. Не протолкнуться, остались в коридоре. И хорошо, девочка могла смотреть в окно. Прижалась лбом к стеклу и стояла себе, все время спиной к людям. Тоже хорошо.

В Демблин приехали через два часа, дальше пригородным.

Дорогу спрашивать нельзя, надо идти уверенным шагом прямо вперед.

Не по дамбе: рыбы в прудах пугаются, и сторож гоняет.

не по дамбе: рыбы пугаются

Не по шоссе: там любит стоять фольксдойче^[43] Эдек.

До войны у одного еврея была пролетка, и он возил людей со станции. У другого еврея была подвода, он тоже возил (когда не возил, играл на свадьбах на контрабасе). Поляки не возили, если не считать Пажышека, который к поезду ездил с почтой и почтальоном.

Евреев уже не было, ни того, что с пролеткой, ни того, что с подводой, но Пажышек был, можно бы с ним поехать…

Хотя… лучше нет: очень уж этот почтальон любопытный.

Значит, все-таки по дамбе, между прудами, только быстро.

2. Галантерея

Магазин был на главной улице. Большой магазин с шикарным галантерейным товаром. Мать очень старалась, чтобы каждый шейный платок, каждый галстук, даже носовой платочек — всё было элегантным. И чтобы местным клиентам галстуки и шарфики, которые она продавала, были к лицу.

За домом был садик. В садике играла девочка. В магазин вошел мужчина, на полки и не взглянул, галстук не попросил. Это что за девочка?

Мать удивилась, даже брови, кажется, подняла в знак искреннего удивления.

Спокойно переспросила: какая девочка? Черненькая, за домом, пояснил мужчина.

А, эта. Дочка моя. Чем могу служить?

Ничем, как оказалось, не может, даже носовые платки с мережкой, привезенные прямо из Люблина, мужчину не заинтересовали.