Недалеко от Земли - Караваев Роман. Страница 31

– Откуда знаешь?

– Его Бородин назвал коллегой, они знакомы, встречались два года назад в… – Клеменс пощелкал пальцами. – … В Питерхофе. Где он, не подскажешь?

Хромов присвистнул и принял вертикальное положение.

– В России, – сказал он. – Петергоф находится в России. С недавних пор – он одна из наших Силиконовых долин. Так то! Значит, намечается что-то серьезное, иначе послали бы кого помельче.

– Да, – подтвердил американец. – Бородин с ним потом шептался в углу, даже писал в блокноте. Наверное, тема интересная подвернулась.

– А вот это странно, – на лице Виктора отразилось недоумение, совсем как у ребенка, который завел игрушку, а она не хочет двигаться, – Андрей же теперь вроде как один из нас и не должен раскрываться… Не понимаю… Вот что, Джек, – Хромов нащупал ногами шлепанцы, – давай-ка навестим Кобыша с Тернером.

– С удовольствием, – ответил Клеменс и опять принялся зашнуровывать кроссовки. – Они должны быть у себя.

Он не ошибся. Когда испытатели оказались перед третьей дверью, считая от их собственной, и деликатно постучали в нее, из динамика, после небольшой паузы, раздался знакомый голос командира:

– Входите, ребята, входите. Не заперто.

Переступив порог, они обнаружили обитателей каюты сидящими за столом, на котором лежал листок бумаги со схематичным рисунком модуля ПП. Было видно, что рисунок сделан наспех и только что. Виктор удивленно посмотрел на Кобыша и крякнул:

– Хреновато у вас с конспирацией, господин полковник. А если бы вперся кто посторонний?

Теперь настал черед удивиться Кобышу:

– А Брюс-то на что? Он проверил, что у нас за гости.

– Ну да… – смутился Хромов. – Я как-то…

– Переволновался, – подсказал Дмитрий. – Плюс ранний склероз. Бывает. От этого никто не застрахован.

– Да ладно, командир, – майору стало совсем неловко, – действительно… Не подумал как-то… Виноват.

– Впредь не наезжай на старшего по званию. Развели, понимаешь, демократию в строю. Забыли, р-р-раз-дол-л-баи, что командир всегда прав, а если не прав… – Кобыш свирепо сдвинул брови и заехал кулаком по столу.

– Два наряда вне очереди, – вытягиваясь в струнку, продолжил Хромов, – от забора и до обеда…

– Всё, – закончил Кобыш. – Конец разминки. С чем пожаловали?

– Джек, доложи, – майор подтолкнул Клеменса вперед. – Намечаются интересные события, Дима.

Обстоятельства встречи в холле жилого сектора были пересказаны еще раз, равно как и последовавшие за ними выводы. За все время повествования Кобыш не проронил ни слова, лишь изредка косо посматривал на Тернера. Брюс тоже слушал молча и внимательно, правда, Хромов заметил, что периодически тот отвлекается на что-то свое. В эти моменты взгляд его как бы размывался и терял направление. «Отслеживает», – сразу догадался Виктор. Когда Клеменс закончил, в каюте на некоторое время воцарилась тишина. Каждый прикидывал варианты развития событий.

Наконец Кобыш нарушил молчание.

– Ну что там, Брюс? – осторожно спросил он, когда Тернер в очередной раз вернулся назад.

– Я проверил информацию Джека. Они уже поместились в своих каютах. Судя по описанию, пилоты – в двадцать четвертой, физик с очкариком – в двадцать пятой, мулат с мрачной личностью – в двадцать шестой, светленький крепенький парень – отдельно – в двадцать седьмой, а последний люкс пока пустует, инспектор еще не прикончил разговор с шефом. Коридор «Би», тот, где обитает вспомогательный персонал. Интересно, правда? Подальше от нас и от научников. Не наводит на умышления?

– Наводит, – сказал Хромов. – Во-первых, когда начинается условный день, коридор «Би» пустеет, все на работе, а стало быть, никто у наших проверяющих под ногами путаться не будет. Во-вторых, подобный выбор говорит о заинтересованности шефа в том, чтобы мы лишний раз не попадались на глаза, значит, он кое о чем догадывается.

– Молодец, майор, – Кобыш одобрительно кивнул, – пять баллов по логике. Что еще, Брюс?

– Мрачный как только всмотрелся, сразу же подговорил по селектору с диспетчером, и тот ему переслал двух дюжих механиков. Сейчас они в шлюзовой камере второй палубы, притаскивают из челнока какие-то объемистые тюки и грузят их на платформу. Похоже, Мрачный торопится.

– А остальные? – спросил Клеменс.

– Остальные сидят по каютам. Лейтенанты вымениваются впечатлениями, мулат раскрыл ноутбук, крепыш залег в койку и наставился в потолок, а физик промахивает листком Бородина перед носом очкарика и что-то ему вкручивает.

– Занимательно, – Кобыш потер лоб и глянул на соратников, – что же все-таки Андрей ему написал?

– Учитывая то, что особо раскрываться Бородину ни к чему, – Хромов переступил с ноги на ногу и притулился к стенке, – по-моему, он нарисовал несколько формул, имеющих отношение к Сфере.

– Зачем? – повторил Тернер вопрос Вивьен и в недоумении пожал плечами.

– Как вариант ответа – чтобы посмотреть на реакцию.

– И что он смог увидеть?

– Спроси об этом самого Бородина. Я надеюсь, он не стал бы делать того, что могло бы ему повредить.

В каюте опять повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением кондиционера.

Что же всё-таки замыслил Андрей, думал Кобыш, ведь для чего-то это ему понадобилось? И Ли с компанией он не мог не поставить в известность, они теперь тоже в одной упряжке, как и мы. Что за игру они затеяли? Наверное, они все рассчитали. Они ребята башковитые… Ли так стремился поговорить со мной и вдруг потерял всякий интерес. Да и Вивьен нас сегодня не навещала, хотя последнее время у нее это вошло в привычку. Что происходит? Ответ прямо-таки напрашивается. Сам собой. Они теперь знают всё о нас, наших способностях и наших планах. Откуда? И о каких, собственно, планах? Кроме решения уйти в глухую оборону и ничего не говорить инспекторам, у нас и мыслей-то других не было. Стоп! Значит, они читают наши мысли как открытую книгу! А я-то сетовал, что среди нас нет телепатов. Зато они есть в группе Ли. Интересно, а что еще они могут? Влиять на сознание? Направлять любого человека в нужную им сторону? Пожалуй, где-то так. Вот в чем разгадка поведения Бородина. Дела-а-а… Стало быть, мы со Славой поменялись местами, теперь у меня есть настоятельная необходимость с ними пообщаться.

Размышления Кобыша прервал Хромов.

– А зачем это вы, ребята, модуль нарисовали? – спросил он, указывая глазами на листок, лежащий на столе. – Появились какие-то идеи?

– Да вот, – рассеянно сказал Тернер, – перекидывали, где бы получше выместить наше видеонаблюдение. Интересно ведь, чем они там заниматься будут…

– У нас есть следящая аппаратура?

– Дорин сделает.

– Ага, – Хромов поморщился. – Что-то я сегодня торможу… Кстати, а сам-то ты что? Не можешь посмотреть?

– Видишь ли, – лицо Тернера приобрело виноватое выражение, – я не уверен, что смогу задержаться у Сферы, а нам надо знать наверняка. От этого будут зависеть наши дальнейшие действия.

– Так, может, я, а? – от пришедшей в голову мысли Хромов приободрился. – Может, я попробую? На Марсе я уже был…

– Где Марс, а где Сфера! – раздельно выговаривая слова, произнес Кобыш. – Не спеши в герои. Брюс прав, не стоит лишний раз рисковать понапрасну. Слишком далеко. Случись что, помочь не сможем. Кроме того, мы не знаем, к какой именно точке Сферы они отправятся. Ты себе представляешь поверхность шара радиусом в двести девять астрономических единиц? Представил? Как ты будешь их искать? Нет, ребята, не готовы мы еще к таким экспериментам.

– Но я абсолютно уверен… – Хромов не договорил, смешавшись под ставшим вдруг твердым взглядом командира.

– Даже не думай, – проворчал тот, прислоняясь затылком к прохладной стене, – бери пример с Тернера.

Некоторое время они лениво перекидывались словами, рассматривая различные варианты добывания информации о действиях инспекционной группы и, как правило, отвергая их, но втайне надеясь, что вот-вот натолкнутся на какое-нибудь нетривиальное решение. Тщетно. Все их усилия пропадали втуне. Хромов с Клеменсом уже перебрались на койку Кобыша и даже разместились там с определенным комфортом, слегка потеснив Тернера и избавившись от подушки, сам же полковник всё в той же расслабленной позе продолжал сидеть у стола, машинально разрисовывая схему модуля вензелями и геометрическими фигурами. Сколько это продолжалось, никто из них сказать бы не смог, потому что никому и в голову не приходило посмотреть на часы.