Спроси обо мне море (СИ) - Бартон Вера. Страница 8

Еще меня тревожит, — чем он так сегодня обидел Тамару? Когда она вернулась, на ней лица не было. Испуганная, дрожащая как осиновый лист. В глазах слезы. Она показалась мне маленькой и беспомощной девочкой, которая потерялась. Хотелось заключить ее объятия и держать в своих руках до тех пор, пока она не перестанет дрожать. Целовать ее бледное лицо. Чувствовать тепло кожи под пальцами. Я безумно хочу ее. Не знаю, как сдержался, чтобы не поцеловать ее, когда она осталась в одном белье.

Разогреваю лазанью и варю в турке крепкий кофе. Это точно должно привести ее чувство. Не успеваю закончить, когда она, прыгая на одной ноге появляется на кухне. На ней короткие шорты и черный топ. Влажные темные волосы блестящим водопадом струятся по спине. Подходит к шкафчику, достает оттуда аптечку и начинает делать себе перевязку. Отвлекаюсь от плиты, чтобы осмотреть ее ногу.

— Давай я перевяжу, — предлагаю я, кладя ее стопу себе на колено. — Все-таки у меня более подходящее образование для такого случая.

— У меня тоже, — улыбается Тамара. — Но я не против, чтобы обо мне позаботились.

— Намек понят, — отвечаю я и тянусь за бинтом. От осознания того, что та, о которой я столько мечтал сейчас рядом, у меня сносит крышу. Мне хочется ее заинтересовать. Произвести впечатление, но вместе с тем, я не знаю, о чем с ней говорить, что ей может быть интересно. Будет печально предстать перед ней полным болваном.

— После утренних передряг хочется чего-то позитивного, чтобы отвлечься, — говорит Тамара. — Может, подскажешь, куда здесь можно выбраться вечером? Я пока совсем не ориентируюсь.

— Хочешь, чтобы я составил тебе компанию? — вырывается у меня.

— Было бы здорово, — отвечает она. Поднимаю голову и наши взгляды встречаются. — У группы, в которой я играю, в восемь будет репетиция, — неожиданно говорю я. И с надеждой смотрю на нее. Ее теплые пальцы касаются моего виска, мягко скользят по волосам. — Хочешь послушать?

— Почему бы и нет? — улыбается Тамара. — Я люблю музыку. Особенно тяжелую. Ты гитарист?

— Фронтмен, — не без гордости отвечаю я. Тихо радуюсь, что она согласилась. Но теперь я боюсь ее разочаровать. Вдруг ей не понравится?

— Ничего себе, — по-доброму смеется девушка. — А твоя невеста ревновать не будет?

Черт, я ведь за сегодняшний день ни разу не позвонил Алехандре! Сначала тексты песен, с которыми я возился всю ночь, потом Тамара… И просто забыл о том, что в мире есть кто-то еще. Ловлю себя на мысли, что последние семнадцать часов был по-настоящему счастлив. Наверное, мне должно быть немного стыдно, что мой внутренний покой оттеснил меня от других людей, но стыда почему-то не ощущаю.

— Не будет, — отвечаю я, заканчивая бинтовать стопу Тамары. — Она не ревнивая.

Настолько, что мне иногда даже кажется, что ей все равно с ней я или нет.

— Спасибо, — тихо говорит Тамара, опуская ногу. Наклоняется ко мне и взяв мою голову обеими руками, целует в переносицу. Отстраняется, смотрит на меня. А я сижу, как дурак и не могу шевельнуться. — У тебя кофе убежал.

— Дьявол!

Алехандра была только на одной из репетиций. Она все время ерзала, зевала и под конец сказала, что ей скучно и она хочет домой. Больше она не приходила. Я не просил ее, зная, что музыку, которую мы играем, нельзя назвать ее любимой. Если случались концерты, она писала смс с пожеланиями удачи и этим ограничивалась. Первое время я завидовал друзьям, чьи подруги приходили поддержать их. Они не были в восторге от нашей музыки и шли на концерты только ради тех, кто ее играет. И это было по-особенному ценно. В этом чувствовалась поддержка и любовь. Мне тоже хотелось знать, что я не безразличен близкому для меня человеку. Ощущать, что моя девушка заодно со мной. Как-то мы коснулись этой темы в разговоре с Алехандрой, и она сказала:

— Близость во всех сферах совсем не обязательна, достаточно того, что я люблю тебя.

Я принял ее точку зрения и больше никогда не возвращался к этому вопросу. Хотя мне по-прежнему этого не хватало.

— Я точно не буду мешать? — перед входом в гараж, который заменяет нам репетиционный зал, спрашивает Тамара. Она одета очень скромно. Темные джинсы, черная блузка. Волосы заплетены в косу. Никаких украшений, никакой косметики. Но выглядит просто обворожительно. Мне хочется ее поцеловать. Обнять, почувствовать тепло ее тела, запах кожи. И у меня есть все возможности для этого. Она стоит так близко, нужно всего лишь взять ее за подбородок… Но я не решаюсь.

— Иначе бы я не стал тебя приглашать, — отвечаю я, толкая дверь. Пропускаю ее вперед и иду следом. Ребята уже все в сборе. Увидев нас, Серхио тихо выругивается. Остальные с любопытством смотрят на мою спутницу.

— Уж лучше бы совсем не приходил, — сердито говорит барабанщик. — В постели бы репетировал.

Парни подавляют смешки. Тамара неуверенно оглядывается на меня. Пожалуй, пора все расставить по своим местам. Кончено, мне бы хотелось представить ее как-то иначе, но от реальности не убежать.

— Это Тамара, — говорю я, беря ее под руку. — Сестра моего отца. Она приехала на нашу с Алехандрой свадьбу. Так что давайте без сальностей и грязных шуточек.

Серхио что-то недовольно бормочет себе под нос, стараясь не смотреть в сторону моей спутницы. Он уже все понял, и чтобы я теперь не сказал, останется при своем мнении. Слава Богу, остальные не столь категоричны, потому что им все равно.

— Hola! — с улыбкой произносит Тамара, поднимая руку в знак приветствия.

— Ладно, давайте уже начинать, — торопит Матиас, беря в руки гитару. — Мне к одиннадцати надо быть дома.

Всю репетицию не свожу с нее глаз. И она видит это. Улыбается краешками губ. Взгляд понимающий, снисходительный. Меня это и бесит в и тоже время дает надежду. Хотя, на что я могу надеяться, если у меня через десять дней свадьба? Впервые думаю о том, что, если Тамара ответит мне взаимностью, я готов бросить Алехандру. Отказаться ото всего, лишь она была со мной рядом. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом раньше, я бы только посмеялся. А теперь у меня остается чуть больше недели, чтобы понять, что действительно важно для меня.

Внезапно выражение лица Тамары меняется. На нем появляется тревога и озабоченность. Она хмурит брови, то дело теребит кончик косы. Бросает взгляд на часы. Может быть, она не думала, что репетиция так затянется? Или же вспомнила о каких-то делах? Не могу отделаться от ощущения, что она сейчас встанет и убежит. Прерываю пение, подхожу к ней.

— Да пора уже сворачиваться, — бубнит за спиной Матиас. — Через пять минут одиннадцать… Жена меня сожрет, если опоздаю.

— Надоело слушать? — спрашиваю ее я. Тамара вздыхает, скрещивает руки на груди.

— Дело не в этом, — мнется она, косясь в сторону Серхио. — Похоже, что я потеряла свой телефон на яхте Вадима.

— Если тебе нужно позвонить, можешь взять мой, — предлагаю я, протягивая ей мобильник. Она лишь качает головой и нервничает еще сильнее.

— Ты не понимаешь… — шепчет Тамара, приблизившись к моему уху. — У меня там все… Номера счетов, рабочие записи… Он, конечно, защищен паролем, но чего стоит такому мерзавцу, как Вадим, взломать его? И я даже представить боюсь, что будет тогда.

— Не волнуйся, — так же тихо говорю я. — Утром сходим и заберем его. Или хочешь, я схожу один?

— Я до завтра с этой мыслью не доживу, — стонет Тамара. Вижу в ее глазах панику. Беру за руку и чувствую, что она дрожит так же, как утром.

— Валили бы вы отсюда, голубки, — проходя мимо, грубит Серхио. Матиас спешно прощается со всеми и на ходу запихивая гитару в футляр, идет к выходу. Значит, и мы тоже можем уходить.

Мы идем по набережной в сторону, где расположена стоянка яхт. Тамара молчит. Она напряжена, сдержана. Смотрит перед собой, словно тут никого, кроме нее нет. Слегка прихрамывает, но это ее совсем не портит. Отстаю на пару шагов, чтобы полюбоваться ей. Она подходит к ограждению и кладет руки на парапет. Глядит на спящее море, потом задирает голову и смотрит в небо. Подхожу к ней и встаю рядом.