Цена моей одержимости (СИ) - Шевченко Юлия. Страница 30

Глава 31

Алиса

Сонно открываю глаза, почувствовав, что парю над землей. Облизываю пересохшие губы и слышу мужской рык над головой. Чуть смещаюсь. Вижу, что Тимур несет меня в комнату. Я в его сильных, крепких руках. Которые творили со мной невероятные вещи.

Боже!

Прячу лицо в ладошках, не смея смотреть на голый торс бывшего парня. Блин, он же совсем голый. Даже не прикрылся, направляясь из рабочего кабинета в спальню.

А если бы прислуга в таком виде застала? Или Дина внезапно на пути появилась? Его что не волнуют последствия? Может Тимур и привык щеголять в чем мать родила, но я себе данную дерзость позволить не могу. Хотя… сейчас у меня состояние полного расслабона. Дико хочется спать. После выпитого алкоголя и… животного секса с Воронцовым на столе.

Между ног приятно тянет от жарких воспоминаний. А по телу мелкая дрожь бежит. Заведенное сознание хочет еще немного пошалить. Да только уставший за вечер организм отметает все его планы.

Едва голова касается подушки, уплываю в сладкий, спокойный сон. Слыша, как Тимур ворочается сзади. Нежно целует в висок и шепчет еле слышно:

— Моя Алиска…

Блин, как же это приятно.

— Задорожная, просыпайся.

Кто-то нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Так еще и наглым образом сдергивает одеяло. Морщусь от прохладного воздуха в комнате и протираю заспанные глаза. Рядом со мной, нависая над кроватью, стоит Воронцов. В деловом костюме. С галстуком. От него так приятно пахнет парфюмом, что я невольно принюхиваюсь. В нос ударяет терпкий запах туалетной воды, смешанный с запахом пены для бритья.

— Тимур, — блаженно потягиваюсь, слыша громкий стон и рычание. Похоже, дикий зверь учуял свою добычу.

— Не строй сегодня никаких планов на вечер, — в голосе твердость и капелька… нежности что ли? Не может этого быть. — Я приготовил для тебя сюрприз, — сажусь, и не думая прикрываться. — Будь дома к моему приезду, — приподнимает одним пальцем подбородок. Улыбаюсь как дурочка, аж сердце екает от пронзительного взгляда его голубых глаз. — Не делай глупостей, иначе не буду таким снисходительным.

Фыркаю, от чего он предупреждающе прищуривается. Оглядывает меня с ног до головы. Спала то я голой. Довольно усмехается и покидает комнату, больше ничего не сказав.

— Матерь Божья! — вновь падаю на кровать, закрыв лицо руками.

Качаю головой, словно избавляясь от наваждения. Это точно сон. Вот стопроцентно. Не может такого быть, чтобы Тимур мне не грубил, не указывал на мое место и не пытался как-то принизить. Что-то тут явно не так. Какой-то подвох. Чуйка работает в полную силу, но ничего стоящего в голову не приходит.

Может, после душа мозги придут в боевую готовность и что-то из них получится?

Стою минут десять под струями теплой воды. Пытаюсь придумать тактику общения с Тимуром. Что нас дальше ждет? Куда мы станем двигаться?

Одни сплошные вопросы, а ответов найти никак не могу.

Возвращаюсь в комнату. Одеваюсь. Сушу феном волосы. Немного крашусь и собираюсь в интернет залезть, как телефон в моих руках оживает. Пугаюсь, чуть не выронив гаджет.

Какой-то незнакомый номер. Брать или не брать? Может там навязчивая реклама от каких-то салонов косметики?

— Алло, — робко отвечаю, дыхание затаив.

— Доброе утро, Алиса. Это Андрей Семенович Воронцов.

Боже! Улыбка тут же с лица пропадает, а тревожный звоночек оглушает похлеще взрыва ядерной бомбы.

— Здравствуйте.

— Как ты смотришь на то, чтобы позавтракать вдвоем в одном чудесном ресторанчике?

Соглашайся, Алиса. От Воронцова-старшего не веет дыханием ада. Он всегда был к тебе добр.

— Куда мне подъехать?

— Давай встретимся через час в кафе «Белый кролик» на Советской.

— Да, хорошо. Я буду.

И почему мне совсем не страшно? Прошло пять лет. Андрей Семенович мог сильно измениться, а меня позвал, чтобы припугнуть похлеще женушки.

— До встречи.

— До свидания.

Разговор заканчивается, а я прислушиваюсь к себе вновь и вновь. Ничего, никаких отрицательных эмоций. Просто легкое предвкушение от будущей встречи с несостоявшимся свекром.

— Алиса, ты чудесно выглядишь, — галантно целует руку и помогает сесть за столик. — Ангел, спустившийся с небес.

От его джентельменского жеста и комплимента краснею. Все же Тимур уроки соблазнения от отца брал. По крайней мере, в прошлом.

— Рада видеть вас, Андрей Семенович.

И я не лукавлю. С отцом бывшего парня приятно находиться рядом. Позитивный и очень светлый человек. Он еще не поддался замашкам своей жены и дочери. Всегда такой серьезный, властный мужчина не вызывал во мне панику. Повидавший много плохих вещей в качестве военного и получившего множество наград и почестей, он оставался человеком с доброй, отзывчивой душой.

Хотя годы взяли свое: небольшая седина в темно-каштановых волосах, уставшие карие глаза — он по-прежнему очень привлекательный мужчина. Когда-то зацепивший Ирину Львовну чуть жесткими чертами лица и обаятельной улыбкой.

Хоть сейчас и разгар рабочего дня, но он спокойно собрался завтракать в кафе. Так еще и в штатском.

— К черту эти формальности, — машет рукой, пугая подошедшего официанта с подносом. — Я взял на себя смелость заказать нам их фирменный завтрак, — отвлекается на еду.

Яйца «Бенедикт», клубничные пан-кейки, жареные в карамели бананы и две чашки ароматного кофе.

Тут же хватаюсь за горячую чашку, лишь бы унять дрожь в руках. Чувствую, будет разговор о Тимуре и наших… непростых отношениях.

— Ну так вот, — уплетает за обе щеки яйца, а я отправляю в рот маленький пан-кейк. Есть не очень хочется. — Давай без формальностей. Зови меня просто Андрей. Ты же мне все-таки не чужая.

Так и тянет разрыдаться. Рассказать ему о самой огромной потери в жизни. О том, как на ноги поднималась. С трудом, невероятными усилиями.

— Андрей Сем… — приподнимает осуждающе бровь. — Андрей, я знаю, что Тимур с вами поссорился из-за меня. Мне так неловко и неприятно…

— Даже не смей извиняться, — строгим голосом, словно солдат муштрует. — Думаешь, я осуждаю тебя за твой внезапный побег? — качаю головой. — Никогда в жизни. Ты же не виновата в том, что произошло…у Тимура.

— О чем вы? — вскидываю вверх голову, забыв про завтрак и кофе.

И все-таки плохое предчувствие дает о себе знать.

— Знаешь, Тимур после вашего расставания совсем с катушек слетел. Никто в семье его не узнавал. Он много пил, где-то пропадал порой целыми сутками. Водил, — прокашливается, — девок к нам домой. Пару раз в драки ввязывался. Чуть было за решетку не попал.

Закрываю рот ладошкой, подавляя отчаянный стон. Боже! Что же я натворила, не сказав ему ни слова? Так не по себе, словно меня на суд привели, где каждый осуждающе смотрит и тычет пальцем. Противное такое ощущение.

— Как-то Ирина попыталась вправить ему мозги. Тимур разозлился, накричал на нее, разбил журнальный столик и просто сбежал. Сказал, чтобы мы шли… в дальние дали и не вмешивались в его жизнь. Он бы сам со всем разобрался. Они до сих пор в натянутых отношениях.

— Простите, мне так жаль, — у меня глаза на мокром месте.

— Тимур даже в сердцах крикнул, что жалеет попав в нашу семью. Для него лучше было бы жить в той полуразрушенной деревне посреди пустыни. Чем задом диван в особняке протирать.

Замечаю, какими грустным становятся глаза военного, когда-то нашедшего среди обломков дома маленького мальчика, которого он забрал в свою семью, а потом услышал все эти ужасные слова. Новый папа столько сил в него вложил, стольким пожертвовал, что в итоге получил…

— Андрей Семенович, — сглатываю ком в горле и шмыгаю носом. — Я не знала, что с ним произошло. Даже не догадывалась. Но и вам стоит кое-что узнать…