Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната. Страница 70
- Кэт, - аптекарь покачал головой, - вы ведь не успокоитесь?
- Нет, - отрезала я. – Мне надо знать, что находится внутри.
- Зачем?
- Есть причины. Ну же! Или вы верите в привидения и проклятия?
- Нет, не верю, - обречённо согласился он и вставил лом в щель между гробом и крышкой.
Камень подался не сразу, но постепенно мы сдвинули его, тяжело дыша от усердия. Схватив фонарь, я посветила внутрь гроба. Там лежали остатки истлевшей одежды и человеческие кости.
- Значит, Шарль Огрест, и правда, умер, - сказала я, испытав странное облегчение.
Если в соседней могиле тоже окажутся кости, то Ноэль Огрест уже не будет выглядеть преступником. И заточение женщины в подвале пусть и останется спорным и сомнительным, но его можно как-то разумно объяснить… Самозванка, объявившая себя матерью Марлен, например…
- В том, что он умер, сомнений не было, - сказал Ферет и тоже наклонился над гробом, хмурясь и внимательно разглядывая останки. – Но вот в том, что он утонул – большие сомнения.
- Вы о чём? – не поняла я.
- У него трещина в черепе, - мрачно сказал аптекарь. – Ему проломили голову. Уж в этом я разбираюсь.
- Вы уверены?
Мы с Феретом соприкоснулись плечами, и я не отстранилась. Наоборот, нашла его руку и сжала, потому что сейчас он был единственным, кто стал причастным к моей тайне… и к тайне семейства Огрестов….
- Более чем уверен. Сами взгляните, - он просунул руку в гроб и осторожно перевернул череп. – Кто-то ударил его сзади, по затылку.
- Но Шарль мог получить такую рану во время падения. Они упали в озеро, - совершенно неожиданно я начала говорить горячо, словно пыталась убедить в чём-то и аптекаря, и саму себя.
- Тогда он как-то странно упал, - неумолимо продолжал аптекарь. – Думаете, при падении в коляске получится удариться раз пять одним и тем же местом?
– Он мог удариться о подводные камни, о бортик…
- Вы как будто пытаетесь кого-то оправдать, - Ферет посмотрел на меня пристально. – Оправдать… милорда Огреста?
- Помогите сдвинуть другую крышку, - вместо ответа я подошла к гробу Юджени.
Нам пришлось повозиться, потому что крышка здесь была гораздо тяжелее, но, в конце концов, мы сдвинули плиту сначала на четыре пальца, потом на ладонь, на две ладони… Я нетерпеливо схватила фонарь, чтобы посветить, а потом…
- Там пусто, - сказал Ферет растерянно, а я замерла, чувствуя пустоту не только в голове, но и в душе.
Пусто. В могиле Юджени Огрест никого нет.
- Что происходит? – спросил аптекарь после долгого молчания. – Вы понимаете, Кэт, что мы совершаем подсудное и опасное дело?
- Я понимаю, что история с утопленниками шита белыми нитками, - процедила я сквозь зубы. – Вот он – младший Огрест с пробитым черепом, - я мотнула головой в сторону гроба Шарля, - а его жена – пленница в замке.
- Пленница?
- Огрест семь лет держит её в подвале, - сказала я, до боли сжимая металлическое кольцо фонаря. – Я сама видела её и разговаривала с ней. Она не может выйти к людям, не может увидеться с дочерью…
- Невозможно… - пробормотал аптекарь.
- Возможно, - жёстко ответила я. - Она мертва для всех. Понимаете? Она живой человек, но для всех давно умерла. Как такое может быть?! Этот милорд Огрест… это не человек, это чудовище!.. Вот для чего надо было устраивать похороны с закрытыми гробами, и вот для чего он сидел рядом с ними. Лиленбрук думал, что тут вселенское горе, а этот людоед просто охранял гробы, чтобы скрыть правду! Правду, что один убит, а вторая - жива!
- Постойте, - аптекарь отобрал у меня фонарь, поставил его на каменный пол, а меня взял за плечи и осторожно встряхнул. – Вы очень взволнованы. Не рубите с плеча, успокойтесь. Вы понимаете, как это опасно – то, что мы узнали? До весны мы заперты в этом городе, нам не убежать. Если станет известно, что мы открыли гробы и увидели…
- Да, - ответила я, с усилием обуздывая свой гнев, потому что мне хотелось бежать, обличать, немного убивать, если это будет необходимо, - вы правы. Это опасно. Надо молчать. Пока.
- Пока? Заклинаю, Кэт, не предпринимайте ничего.
- Что я могу предпринять? – невесело усмехнулась я. – Написать письмо королю и отправить его с голубем?
- В Шанталь-де-нэж не держат почтовых голубей, - сказал Ферет серьёзно. – А вот вам лучше переехать из замка.
Несколько секунд я обдумывала это предложение, а потом покачала головой:
- Нет, как раз это и вызовет подозрение.
- Но вы будете в безопасности, - возразил аптекарь. – Кэт, слышите? В безопасности.
- Кто из нас в безопасности? – сказала я, поднимая фонарь. – Вы сами сказали, что до весны мы заперты в этом городе.
- Одно дело – в городе, а другое – в доме… - он осёкся.
- В доме лорда Огра, - закончила я фразу за него. – Вам это не напоминает детскую сказочку? Как мальчик-с-пальчик оказался в логове людоеда?
- Кэт, это – не сказочки, - почти сердито сказал он.
- По-крайней мере, не смешные, - согласилась я. – Вот что. Никому ни слова, хорошо? Я должна вернуться, Феликс. Надо решить, как помочь этой несчастной… Как помочь Юджени…
- Можете рассчитывать на меня во всём, - только и сказал он.
Мы передвинули крышки гробов на место, закрыли решётку, прицепили замок, и тщательно замели свои следы еловыми ветками.
Ферет проводил меня до замка и отпустил – нехотя, призывая быть очень, очень осторожной. Конечно же, я пообещала ему смотреть в оба и держать ушки на макушке, но сразу же отправилась в подземелье.
Юджени была там одна, а на столе стояли тарелки с остатками ужина – Огрест уже побывал здесь, притащив пленнице еды и воды. Какой заботливый тюремщик!..
Увидев меня, бедная женщина бросилась к решётке и приникла к ней, протягивая мне руку.
- Вы пришли, Кэт! – сказала она, пожимая мою ладонь. – Как там Марлен? Как моя девочка? День прошёл хорошо?
- С Марлен всё в порядке, - сказала я твёрдо, - но сейчас речь не о ней, а о вас. Простите, что я не поверила вам сразу. Теперь верю.
- Верите чему? – спросила она удивлённо.
- Тому, что вы – леди Юджени.
- Но… кто я могла быть по-вашему? – она захлопала ресницами. – Спросите Ноэля, он подтвердит… и господин Лиленбрук… и Саджолена…
- Поменьше лишних слов, - перебила я её. – Я намерена помочь вам бежать.
- Бежать?!
- Да. Подальше от этого изверга, от этого якобы благородного мужчины – милорда Огреста.
- Но Ноэль так заботится обо мне… - слабо запротестовала она. – Обо мне, о Марлен…
- Опомнитесь! – чуть не прикрикнула я на неё. – Вы не понимаете, что стали его пленницей? Он до сих пор любит вас? Он вас домогается?
- Что? Нет! – перепугалась она. – Почему вы так говорите? Да, у нас произошли… произошло... некоторое недопонимание… Но потом всё разрешилось. Ноэль знает, что я люблю только Шарля… Любила… люблю… - она всхлипнула и посмотрела на меня с отчаянием. – Шарль, действительно, умер?
- Не умер. Убит, - хладнокровно заявила я. – В семейном склепе лежит его череп – с разбитым затылком. И что-то мне подсказывает, что ваш муж был убит именно добреньким милордом Огрестом. Или по его приказу.
Юджени ахнула и стала белой, как простыня. Она прижала руки к щекам и только и повторяла «нет, нет».
- Нет, Ноэль не может… - произнесла она, наконец, более-менее внятно. – Я не верю…
- А чему поверите? – я начала терять терпение. – Есть другая причина, почему он держит вас здесь? Так расскажите мне, чтобы я не думала плохо о хорошем Ноэле.
- Он сказал, так лучше, - с трудом выговорила Юджени.
- Для кого?
- Для меня и для Марлен…
- Чем лучше? Опомнитесь! – теперь я уже сердилась по-настоящему. – Вам надо бежать, вам надо быть вместе с дочерью. Разве нет? Разве вы не хотите быть рядом с Марлен? Вам нравится сидеть здесь?
- Нет, - прошептала она и сжала прутья решётки так, что побелели костяшки пальцев.
- Вы не рассказали милорду обо мне? – продолжала допытываться я.