Штормовой предел (СИ) - Птица Алексей. Страница 31

Битва между тем шла своим чередом, мы маневрировали, стреляя друг в друга, но итог сражения уже зависел только от моего корабля. Каравеллы и противостоящие им английские корабли гонялись друг за другом, пока английский флагман не решил, что с него хватит.

Он и ещё один вражеский корабль нацелились исключительно на меня, здраво рассудив, что корень всей победы лежит во мне. Помощи ждать было неоткуда. Каравелла Ортеги оказалась слишком далеко, а каравелла капитана Ферейры сцепилась в бою с бригантиной врага.

Мы же приняли игру, обстреливая друг друга. Фрегат мой уже был изрядно потрёпан сражением, и не все ядра мне удавалось перехватить с помощьюмагии. Повышенный расход магических сил уже сказался, и мои возможности быстро скудели. Вскоре собственная мана и возможности кольца исчерпались, а сабля не давала уже того эффекта, который требовался для боя.

Против двух кораблей мне было затруднительно воевать, нужно было решаться на крайний шаг. И я решился на него. Магическое усилие, и удар волной бросил вражеский шлюп, идущий параллельным курсом немного впереди, на английский флагман. Дико взвыл ветер, и тридцатипушечный корабль Моргана «Merchant Jamaica» бросило навстречу своему союзнику.

Корабли столкнулись бортами, сумев сманеврировать в последний момент, но всё равно их такелаж перепутался, а реи сцепились в нескольких местах. Посыпались щепки от рангоута, расколотого ударом. Марсовые, сжимая в руках абордажные тесаки и ножи, бросились по вантам обрезать такелаж.

В это время я направил свой фрегат в атаку, собираясь взять их на абордаж, предварительно протаранив. Отчаянно сбрасывая и перерубая ванты, канаты и мешающий такелаж, пираты смогли расцепиться, но вот отойти друг от друга не успели.

«Дело принципа», разогнавшись, со всей морской ненавистью врезался в борт небольшого шлюпа. От удара тот, в свою очередь, врезался в Моргановский флагман, снова спутав весь такелаж и проломив борт. Одна из мачт шлюпа сломалась и повисла на фрегате Моргана, окончательно сбавив ему ход.

— Вперёд! — коротко приказал я.

Бортовые фальконеты дали залп картечью, им вторили мушкетёры, выборочно расстреливая пиратов на шлюпе. Толпа испанских солдат хлынула на его борт, быстро выдавив англичан на «Merchant Jamaica».

Палуба шлюпа покрылась мёртвыми телами, лежащими в лужах собственной крови. Напуганные отчаянным штурмом, пираты долго не сопротивлялись. С моего корабля взлетели кошки и, вцепившись в борт флагмана, накрепко сцепили все три корабля, которые легли в дрейф. От непосильного груза и ударов ветра сломалась и рухнула на палубу «Merchant Jamaica» его фок- мачта.

Флагман англичан, уже не стесняясь, дал залп по нашему кораблю. Целились они высоко, а не в борт шлюпа, намереваясь сбить наши мачты. Ядра свистнули в такелаже и перерубили на Сером призраке сразу грот и бизань-мачту. Воцарился окончательный хаос. Упавшие мачты накрыли всех километрами верёвок, канатов и деревянных палок, прибив своим весом пару матросов. Три сцепленных корабля представляли собой отличную площадку для битвы, чем смогли воспользоваться обе стороны.

И мы пошли в атаку.

Я прыгнул вслед за легковооружёнными людьми абордажной команды, а закованные в кирасы солдаты стали прилаживать трапы для перехода на английский корабль.

Легко перемахнув по верёвке высокий планшир, я оказался на чужой палубе. Удар саблей ближайшего встречного, мягкий уход в сторону, два выстрела в упор из пистолей — и площадка расчистилась. Но ненадолго. Снова два выстрела, и пистоли закончились, а противников оставалось ещё много.

Но, гулять, так гулять! Всё решится в рукопашной схватке. Зажав в правой руке абордажную саблю, а в левой «Клык», я ринулся в самую гущу схватки. Удар саблей, взмах ножом, и брызги крови полетели во все стороны. Здоровенный англичанин, который решил развалить меня надвое, упал сам, захлёбываясь и хрипя разрезанным горлом.

Удар саблей, шаг в сторону, снова удар, выстрел с мостика, и тут пуля сбила с меня морион, на что голова отозвалась долгим гулом. Неожиданный удар сзади в кольчугу, поворот, удар саблей, как шпагой, вспоротый живот. Вокруг меня сражались мои солдаты, убивая и умирая сами. Рукопашная схватка кипела, кровь брызгала фонтаном из отрезанных конечностей, голов и из рваных ран, заливая своими алыми ручьями всю палубу. Тут же валялось оружие, отрубленные конечности, молчали трупы и стонали раненые.

Подошедшие испанские мушкетёры открыли пальбу со шлюпа. Им изредка отвечали пираты, а с орудийных палуб уже поднимались английские канониры, чтобы вступить в схватку. Англичане не собирались отступать, они сражались с отчаяньем обречённых, и их оказалось не меньше, чем нас. Неся большие потери, мы оттесняли всех с палубы к квартердеку, попутно загоняя в трюмы.

Абордажный бой скоротечен и цена боя определяет его победу. Чем жёстче и непримиримее противник, тем больше у него шансов победить. Сознавая всё это, я пошёл на риск. Перед глазами всё время стояла Мерседес, что с ней сейчас происходит? Как она? Каждый убитый враг приближал мою месть за неё и за себя, но где же Морган? Руки прямо чешутся задушить его. В голову ударила дурная ярость, перед глазами потемнело, они налились кровью, движения ускорились, на губах возникла пена. Схватка закипела с новой силой.

Сэр Генри Морган чувствовал приближение старости. Прошли те времена, когда он лихим абордажем брал с ходу корабли испанцев. Да, было время… Были люди… Особенно интересно было в Панаме, где он чувствовал себя всемогущим, а сразу после неё — богачом. Он достиг могущества, стал сэром, пэром, губернатором огромного острова.

И вот на него свалилась эта напасть, в виде загорелого до черноты и одетого в какую-то хрень испанского отморозка. В том, что это именно тот, кто решил ему насолить, сомнений у Моргана не было.

Хищника сразу видно по повадкам, а по виду этого жилистого испанца в непонятной кольчуге всё становилось ясно. Урод! Это и был их главарь. Все шли за ним и действовали по его приказу. Но абордажный бой — это скоротечный бой.

— Роберт! Пэрл! Видите вон того мудака в блестящей кожаной рубахе! Убейте его!

Два мордоворота с лицами, изрезанными шрамами, и выбитыми зубами, входившие в личную охрану Моргана, кивнули головами и шагнули вперёд. Роберт на ходу вытащил из-за пояса два больших пистоля и выстрелил. Первая пуля свистнула рядом с испанцем, а вот вторая попала в его шлем, а не в грудь, куда целился убийца.

Пэрл поступил хитрее, он обошёл незнакомца и ударил его сзади, но удар не проткнул тело и даже не оставил следов на кольчуге. Испанец мгновенно развернулся и ткнул Пэрла саблей, тот упал, схватившись за развороченный живот. Вслед за ним погиб и Роберт.

Сэр Морган поморщился, больно уж прыток этот испанец, пора с ним заканчивать. Придётся тряхнуть стариной, хватит уже скрывать свои магические способности. Можно было попробовать прибить негодяя и шпагой, но больно молод и вёрток испанский идальго, не получится его переиграть, да и не солидно это уже.

Испанцы же к этому времени перемолотили половину команд английских кораблей и не собирались на этом останавливаться. Их тоже осталось мало, но они были сильнее. Сэр Морган прищурил глаза, вынул длинноствольный пистоль и, прицелившись, выстрелил в главаря испанцев.

Я только выбил абордажный тесак из рук пирата и ударил ему в грудь саблей, как услышал звук выстрела, и в тот же миг меня отбросило назад. Грохнувшись на палубу, я заскользил по пролитой на ней крови и стал кувыркаться дальше. Нещадно болела грудь, благо, сработал один из амулетов, защитив меня от подлого выстрела.

Целились в лицо, но амулет, посчитав, что не сможет удержать силу выстрела, перенаправил его мне в грудь, которая была защищена кольчугой. Сила удара была такова, что меня сбило с ног. Не иначе, пуля была зачарованной, или из пистоля стрелял маг. Так, в принципе, и оказалось.

Абордажная сабля в процессе кувыркания по палубе выпала из моих рук, откатившись куда-то в сторону, а вот клык был по-прежнему крепко зажат в кулаке. Несколько ударов им в положении лёжа, и один из пиратов свалился на меня с распоротым брюхом. Он и закрыл своим телом меня от любопытных взглядов.