Невеста младшего брата (СИ) - Аверина Екатерина "Кара". Страница 18

— Я подумал, что будет правильным, если моей невесте дарить цветы буду только я, — Алексей застает врасплох.

Вздрогнув, поворачиваюсь к нему, роняя лепесток себе под ноги.

— Ты прав, Лекс, — ногой задвигаю корзину под стол, позволяю парню обнять себя, отвечаю на его поцелуй. Он улыбается и довольно урчит, прижимая меня крепче.

— Может ну его, этот фильм, а? — с надеждой заглядывает в глаза. — Я знаю не менее приятный способ примирительно поваляться в кроватке. Рииит, — щекочет меня. — Ну Рит.

— Нет, Алексей Денисович, — смеюсь, уворачиваясь от щекотки, — мы будем смотреть фильм.

— Какая же ты все-таки жадная, Филатова!

Глава 20

Алексей

Уснула…

Осторожно снимаю с себя ее руку, двигаюсь вбок, сажусь на кровати. Ни хрена не помню, что мы там с ней смотрели. На экране ноутбука тянутся бесконечные титры с отличным трешовым роком на заднем фоне. Такая музыка призвана разгонять по крови адреналин. У меня его и так в достатке. Никак не могу простить брату его запах на одежде моей невесты. Воображение нарисовало с десяток вариантов, как он мог там оказаться. И это не тачка, это именно его чертов одеколон!

Руки сжимаются в кулаки. Пальцы неприятно хрустят. Делая усилие, расправляю их, еще раз сжимаю, снова разжимаю. Хочется дать кому-нибудь в морду.

Дыхание тяжелое, организм требует никотина. Сажусь вполоборота, смотрю на сладко сопящую Ритку. Сердце начинает еще быстрее гнать кровь по венам. Она очень нежная девочка. Ручки под щеку положила, волосы свои рассыпала по плечам и подушке, ножки подтянула к животу. Ресницы длинные дрожат. Я себя животным рядом с ней ощущаю. Диким зверем, который может ранить ее в своем собственническом инстинкте.

Мне сейчас лучше уйти, пока опять все не испортил. Эти долбанные качели уже даже меня с ума сводят, а я обычно главный похуист в семье. Отец вечно злится, что я не прошибаем. Ну поздравляю, папа. Походу у тебя получилось!

Выхожу из спальни, бегом спускаюсь по ступенькам на первый этаж, забираю из открытого бара бутылку рома, ухожу на улицу, сажусь на ту самую оградку, где ждал Ритку с Радомиром. Зубами откручиваю пробку от бутылки, выплевываю ее в сторону и заливаю в себя обжигающее глотку пойло. Шарю ладонью по карманам. Достаю смятую пачку сигарет. Выбрасываю поломанные. Закуриваю, глубоко затягиваясь.

— Не спится? — рядом присаживается Рад. Тоже с сигаретой. Волосы влажные, от него несет этим проклятым одеколоном и гелем для душа.

Жадно присасываюсь к горлышку, пока меня не начинает тошнить от влитого в желудок алкоголя.

— Я тебя просил помочь мне, — поворачиваю к нему голову. Ведет немного, упираюсь в землю одной ногой, чтобы не упасть.

— Я поговорил с Ритой и вернул ее домой, — братишка затягивается. Огонёк его сигареты ярко зажигается и гаснет в темноте.

Мы никогда с ним баб не делили. Даже в мыслях не было, что такое может случиться. Радомир для меня больше, чем отец. Когда мне хуево, я иду к нему. Так было с самого детства. Он всегда помогал, всегда был на моей стороне и прикрывал перед родителями. Эти чертовы игры большого бизнеса рушат нашу связь с единственным близким для меня человеком!

— Она пахла тобой, — выдавливаю из себя.

— По городу катались на моей машине, — брат снова затягивается.

Хочется впечатать кулак ему в рожу, смяв эту чертову сигарету!

Не могу! Блядь, ну не могу я его ударить!

— Рад, я люблю ее, — сквозь зубы.

— Влюбился, — тоскливо улыбается. — Это разное немножко, Лекс.

— Зачем ты вмешиваешься?! — встаю. Сидеть не дают нервы. Все кипит внутри. — И я сейчас не о своей просьбе, брат! Ты думаешь, я слепой?! Я не хочу делить ее с тобой!

— Не ори, — просит он.

Пытается забрать у меня бухло. Бутылка падает, разбивается на крупные осколки, и коричневая жидкость разливается у меня под ногами, источая яркий аромат больших денег.

— Что так? — зло ухмыляюсь. — Боишься, что Оля услышит, что ее муж хочет трахнуть мою невесту?

— Лекс! Сссука… — сплевывает. — Не ори, я сказал! Что ты несешь вообще?! — наконец заводится он.

— А я не прав? — пинаю носком кроссовка самый крупный осколок. — Посмотри мне в глаза, брат, и скажи, что я не прав! И ты сегодня не обжимался с моей будущей женой. Моей, Рад! Ну?!

Он скрипит зубами, выдыхает сквозь них. Молчит, блядь! А молчит, потому что я прав!

— Ты знаешь, что будет, если Ольга узнает, — ищу в пачке еще хотя бы одну целую сигарету. Я успел доломать почти все. — Ее отец просто поломает тебя, Радомир. А наш добьёт с удовольствием, потому что разрыв отношений с ней — это очень болезненный удар по семейному бизнесу. Если ты будешь лезть к Рите, я сам скажу твоей жене и про это, и про твою любовницу.

— Лекс… — братишка трет руками лицо. Дым от сигареты попадает ему в глаза. Слезятся.

— Что «Лекс»?! Тебе нечего больше сказать?!

— Да успокойся же ты! — его срывает. Брат шагает ко мне, хватает за грудки, ощутимо встряхивает. — Хватит! Нажрался и ведешь себя как полный придурок! Иди проспись, Лекс, — толкает меня.

По инерции делаю несколько шагов назад.

— Только не дури, братишка, — уже спокойнее просит Радомир. — Ты же не разгребешь потом и только оттолкнешь Риту. Хочешь, я уеду на несколько дней, чтобы не мешать тебе? Мне все равно надо в Питер сгонять, я все откладывал. Хочешь? — подходит, протягивает мне руку. — И в своей башке порядок наведу, и для тебя перестану быть раздражителем.

— Хочу, — отталкивая его ладонь, прохожу мимо.

— Значит я улечу завтра днем, — кричит он мне в спину.

— Вали, — показываю ему фак, спотыкаясь о бордюр, иду к бассейну.

Прямо в одежде падаю в него спиной, уходя с головой под воду. Выныриваю. У Рада глаза испуганные. Нырять за мной собрался.

— Уйди, — прошу его, — один хочу побыть. — Рад! — психую, ударяя кулаками по воде. — Да не буду я ничего делать! Успокоюсь и лягу спать.

— Хорошо. Меня не будет завтра, я тебе обещаю.

Уходит сначала спиной, потом разворачивается и скрывается за углом дома. А я все утопил: телефон, зажигалку, остатки сигарет. Снова ныряю. Хорошо так, тихо. Над головой черное полотно, усыпанное звездами. Их даже отсюда видно, настолько они сегодня яркие.

Пусть едет, а я Риту к себе переселю. Нехрен моей невесте отдельно жить. Она так и будет от меня в своей комнате прятаться. И договор брачный надо бы подписать.

Глава 21

Алексей

— Кому там не спится? — сонно шарю рукой под подушкой.

Черт. Я же остался без мобильника. Продрав кулаками глаза, нахожу часы на тумбочке. Первый час дня. Нормально я так поспал. До сих пор немного пьяный. Под утро догонялся вискарем, пока меня не выключило.

На полу шмотки валяются. Вид у них — только на помойку. Сажусь, пережидаю, когда закончатся «вертолеты».

Голоса вроде стихли. Олька кричала. Не нравится ей скорее всего, что Рад уезжает.

Намотав на бедра простыню, выхожу из комнаты.

— Оденься! — тут же прилетает мне. По вискам лупит пульсирующей болью.

— Можно не орать? Вы тут не одни живете. Чего стряслось? — спрашиваю у жены брата.

— Ты не знаешь, куда он улетает? — в Олькиных глазах стоят слезы. Это дорогого стоит. Она редко плачет.

— В Питер, — отвечаю ровно то, что знаю. — Дела у него там какие-то.

— Да достали меня его дела, — она облокачивается на стену, закрывает лицо ладонями.

— Ольк, — подхожу, обнимаю ее, — не реви.

— Уйди от меня, ты голый, — фыркает. — Обидно мне, Лекс! Он опять меня игнорирует. Вот ты, как мужчина, объясни, что со мной не так? Толку от того, что Рад в нашу спальню вернулся? То дежурства по двое суток, то командировки, то брата спасает. А я? Где в его чертовом расписании наша с ним семья?

— Оль, — отхожу от нее.

И очень вовремя! Ритка на этаже появляется. Удивленно смотрит на нас, разворачивается и уходит. Мне вдруг резко захотелось догнать и оправдаться. Ольгу бросать тоже не хорошо, я к ней нормально отношусь и плачет же…