Последний реанорец. Том III (СИ) - Павлов Вел. Страница 37

Второе кольцо. Москва.

Ночной клуб «Метелица».

Как бы мы ни старались, но к нужному месту прибыли чуть позже, чем было назначено. Перед этим немного пришлось послушать о том, кто такая эта Травина, эта Неклюдова и сам Юсупов. Со слов боярышень первая была еще той мерзавкой, вторая нечто среднее, а Юсупов был безобидным молодым человеком.

Даже на такой ранний час Метелица встретила нас громкой музыкой и до отвала забитым танцполом, на котором в предсмертных конвульсиях дёргалось… запредельное количество людей. Хотя на Земле это называется танцами. Похоже, дворянской молодежи было плевать, когда и во сколько расслабляться.

Ростислава я заметил почти сразу, тот с широкой улыбкой на мине махал мне двумя руками со второго уровня и, добравшись до нужного и укромного уголка, взору предстали еще несколько неизвестных мне лиц. Точнее двух девушек и одного парня. А сделав еще пару шагов, мы попали под действие двустороннего полога тишина, отчего музыка сразу стихла. Боярышни тотчас расположись рядом с Мариной и Викторией, я успел лишь приветственно кивнуть уже знакомым мне девушкам, как меня почти мгновенно взял в оборот цесаревич.

— Вас только за смертью посылать! — радостно осклабился Романов и, забросив мне руку на плечо, сопроводил к столику. — Екатерина, Надежда, позвольте мне вам представить того, о ком давно гудит Москва и аристократы. Лазарев Захар, столп империи. Прошу любить и жаловать!

Далее началось обыденное дворянское расшаркивания. Екатерина Шереметева обворожительная и весьма привлекательная сероглазая блондинка с внушительным бюстом. Надежда Долгорукова обаятельная и смазливенькая длинноногая брюнеточка. Причем обе девушки не уступали в красоте Потёмкиной и Трубецкой с Романовой. Вот что значит выведенная дворянская кровь.

Селекционеры хреновы. Каждая выглядит так, словно над ними потрудился не одна магиня жизни. Ни одного изъяна. Лишь только через пару минут выяснилось, что все здесь находящиеся, кроме меня, конечно же, были выходцами из боярских родов.

А последним был Егор Головин. Высокий и долговязый улыбчивый шатен с крепким рукопожатием.

Уже полтора часа спустя, после десятков тостов за столпа империи и всё в таком духе, а также принятия солидных долей коктейлей и уймы горячительного, большинство присутствующих начали расслабляться и разговоры пошли ни о чем. Вот только подобно волшебству слева от меня расположилась Долгорукова, а справа Шереметева. Те даже и не думали скрывать своего интереса ко мне, напрочь забыв о Егоре и Ростиславе, но то и дело бросая насмешливые взгляды в сторону Потёмкиной и Трубецкой, а меня лишь одаривали кокетливыми и до безумия затуманенные наигранным желанием. Был один минус. Рот обеих не закрывался ни на миг, а различные вопросы лились нескончаемым потоком. Начиная с самых нелепых, касающихся моей жизни на третьем кольце и заканчивая тем, чем я занимался в пятне. В общем, очередные две хитрые лисицы, но меня более чем забавляла эта ситуация. Две боярышни развлекают вчерашнего простолюдина. Работа по соблазнению столпа пошла быстрее, чем я думал.

Поэтому приглушив реанорские чувства, я лишь отвечал односложными и заученными ранее ответами со слабой располагающей к себе улыбкой и выпивал за их красоту.

Еще через час у Ростислава зазвонил резко телефон, назад тот вернулся секунд двадцать спустя с кислой миной и попросил у всех прощения. А еще через пару минут Романовы и Голицына извинились и отбыли по известным лишь им делам.

Стоило тем исчезнуть, как в очередной раз, словно по волшебству из ниоткуда взялась очередная компашка во главе с Воронцовым, который под руку сопровождал Травину, а уже за ними плелись Акинфов и Юсупов с Неклюдовой.

— Моё почтение, дамы и господа, надеюсь, никто не против, если мы присоединимся к вам и образуем одну веселую компанию? — медленно проговорил Воронцов, поочередно разглядывая всех присутствующих, игнорируя лишь меня одного.

Надо же, похоже, сейчас будет происходить нечто занятное. Ладно, так и быть, а то я уже заскучал.

— Против, Влад, — усмехнулась злорадно Потёмкина. — По крайней мере, ты, Акинфов и Травина можете проваливать.

— Если что, у меня аналогичное мнение, — произнесла Алина, подняв на тех взгляд. — Вам тут не рады.

— Вы как всегда в своём репертуаре, девочки, но я вас не виню, — усмехнулся добродушно и снисходительно Воронцов, присаживаясь вместе со своей компашкой на свободные места, а после обратил свой взор на меня. — К тому же до меня дошли слухи, что у его преблагородия в скором времени состоится дуэль с Осокиным Андреем. Неужели, вы что-то не поделили с родными или кого-то оскорбили?

И после слов княжича, несколько ошеломленных взглядов были мгновенно обращены на мою персону. Заинтересованный от Шереметевой, которая сидела справа. Заинтригованный от Долгоруковой, что пристроилась слева. И ошеломленный на лице Егора. На остальных же я просто не обратил внимания.

— Это правда? — расширив удивленно глаза, осведомилась у других Шереметева, и при развороте к остальным совсем случайно коснулась моего плеча своей грудью.

— Правда-правда! Яночка мне обо всём рассказала пару часов назад. Так что на приёме у Трубецких нас ждёт интересное зрелище, — подлила масла в огонь Травина, прикладываясь к коктейлю и опираясь тельцем на сидящего рядом княжича.

— Дуэль будет, здесь скрывать нечего, — пожал я плечами, откидываясь на спинку дивана, и удивления на лицах стало ещё больше после моих слов. — Владислав Андреевич, наверное, не в курсе, но так уж вышло, что у меня нет родных, и если вы желаете утолить своё любопытство, то советую вам обратиться лично к их детям, — не остался я в долгу. — Вы ведь были вместе на моей огранке, вот и узнайте детали у них. У вас же союз с Осокиными.

— Ты был на огранке у Захара? — теперь уже Долгорукова слегка удивилась услышанному. — Вот так сюрприз. И нам ничего не сказал. Некрасиво с твоей стороны, Влад, — пожурила того девушка. — Очень некрасиво.

— Алина, я надеюсь, ты не забудешь разослать нам приглашение на приём, — вдруг подал голос Акинфов. — Сражение двух магистров, причем разных степеней нельзя пропускать.

— Оооо, за это можешь не переживать, приглашения получат все, — с насмешливой улыбкой отозвалась Трубецкая. — Будет ведь еще состязание, там и покажите свою молодецкую удаль, если она у вас есть.

Прасковья уже было открыла рот, чтобы сказать очередную колкость вслед за подругой, но уже в следующий миг в полог тишины аккуратно «постучали», а затем пожаловал один из официантов Метелицы, и глубоко поклонившись, вкрадчиво заговорил:

— Мои глубочайшие извинения за вторжение их сиятельствам, но сейчас будет проводиться еженедельный конкурс ночного клуба, и руководство попросило всех уведомить. Если кто-то из господ желает поучаствовать, то всегда рады. Вам необходимо лишь снять полог. Еще раз прошу простить за вторжение.

И еще раз низко поклонившись, молодой мужчина быстро покинул наш уголок.

— Ваше преблагородие не желает присоединиться к нашим дворянским забавам? — с холодной улыбкой осведомился Акинфов. — Вы, скорее всего, подобного еще не встречали.

Бездна, и почему мне кажется, что пахнет падалью и подставой?

— Отчего нет, раз Роман Игоревич предлагает, — усмехнулся весело я. — Алина, ты не могла бы снять полог? — попросил я у девушки, потому как она ближе всех сидела к артефакту.

Та слабо кивнула, и через секунды в уши ворвалась еле слышная мелодичная фоновая музыка, тихие голоса собравшейся молодежи и голос ведущего, пришлось даже подняться, и подойти к перилам, встав рядом с Прасковьей, чтобы лучше приглядеться ко всему происходящему внизу. Но глаз мимолетно и неуловимо, то и дело цеплялся за весьма обворожительное вечернее платье Потёмкиной, оголённую загорелую спину и шикарное декольте.

— Дамы и господа, их сиятельства и благородия, а теперь еженедельный конкурс от нашего клуба! — рьяно и пылко заговорил ведущий, стоя на весьма большой импровизированной сцене. — Но так уж вышло, что испытание сегодня будет не простое, оно предназначено для самых… метких.