Циничный Алхимик (СИ) - Полев Сергей. Страница 23

Конечно, находятся и те, кто сбегает и вступает на тёмную дорожку, но «ночной мир» естественным образом отсеивает слабаков — они либо умирают, либо их ловит полиция. Так или иначе, простолюдин будет вынужден жить в неволе, если решит сорваться со своего места.

Причём местные законы не позволяют уйти в лес и жить там, как это сделал мой учитель. Это только Странствующий Алхимик может жить, где захочет, ибо ни один лорд в здравом уме не станет перечить этой легендарной личности. А вот простой «Иван» отправится на рудники, если вздумает самолично захватить часть земель, принадлежащих лорду. Конечно, её можно выкупить, но цена за сотку на каком–нибудь болоте начинает от нескольких десятков серебряных. И даже половина стоимости моего дома — это земля…

Иду я по Рыбной улице и вглядываюсь в эти пустые и усталые глаза, здесь веет не только протухшими морепродуктами, но и печалью да безнадёгой. Хуже, чем здесь, может быть только работа на рудниках, ведь в шахтах шанс погибнуть значительно выше. Техника безопасности в этом мире особо никого не волнует, и у надзирателей даже есть показатель нормальной смертности. Говорят, что он близок к пяти процентам в месяц, то есть если тебя приговорили к пожизненному сроку, то ты вряд ли протянешь и пять лет.

Наконец, я набредаю на нужную таверну, от неё как раз отъезжают полицейские повозки синего цвета. Все, кроме одной. Скорее всего, криминалисты закончили работу, и теперь оставшиеся патрульные решают, куда деть тело Сары. Обычно с трупами безродных не церемонятся и попросту сбрасывают в воду с высокой скалы — стервятники и местные рыбёхи только рады такой прикормке.

Если подумать, то местные по факту занимаются опосредованным каннибализмом… Рыба ест их трупы, а они едят рыбу. Хорошо, что я ещё и в прошлом мире недолюбливал морепродукты.

Захожу в таверну и, не привлекая внимания, спускаюсь в подвал. Останавливаюсь у последней двери, за которой виднеется свет ручного фонаря и слышатся голоса. Решаю сперва подождать и выяснять, о чём говорят полицейские.

— Почему именно мы должно этим заниматься? — вопрошает молодой судя по голосу мой ровесник.

— А ты не рад? — возмущается второй, видимо, без пяти минут старик. — Посмотри какие сиськи!

— Ты чего, совсем сбрендил?! Это мало того что аморально, так ещё и противозаконно! — громко возмущается первый. — Нас на рудники отправят, если узнают! Я… Я не хочу, чтобы моя жизнь закончилась именно так.

— Да не дрейфь ты… И говори потише, — пшикает второй. — Нас здесь двое, и никто не узнает, поверь мне на слово.

— Нет, я отказываюсь в этом участвовать, — твёрдо заявляет молодой. — У меня есть девушка, и мне это всё не нужно! А ты лучше сходи в бордель, если так приспичило.

— Ага, отдавать двадцать медяков за бабу не первой свежести, ещё чего! А тут девственница… Ты только подумай, где в наше время можно встретить такой подарок? — судя по голосу, старик там слюной уже брызжет.

— Она, конечно, ничего такая… — в голосе молодого слышатся нотки сомнения. — Но нет, так нельзя…

— Да что ты как маленький! Так и знал, что выдали в напарника какого хлюпика, — чванливо бросает второй.

— Я не хлюпик!

— Тогда докажи это! За сиськи ведь уже потрогал, когда переворачивал.

— Я…

— Ой не надо мне тут заливать, извращенец извращенца видит издалека.

— Я не такой…

— Да, да, конечно! А я внебрачный сын лорда Милиана, — хохочет старик. — Если ты такой хлюпик, то жди снаружи, а я вдоволь позабавлюсь с этой малышкой, негоже ей отправляться на тот свет нетронутой, не по–людски это…

— Я не хлюпик! — вновь возмущается молодой.

— Вот, молодец. Ну как? Ничего же не случилось? Никто об этом не узнает…

Решаю покончить с этим цирком и выбиваю дверь ногой. Молодой с длинным носом держит убитую Сару за обнажённые груди, а второй, сутулый и лысый старик, похлопывает его по спине.

— Граждане некрофилы, представление закончено! — громко оглашаю я. — Убедительно прошу вас покинуть помещение!

— А ты кто ещё такой?! — старик выхватывает меч и идёт на меня.

— Я бы на вашем месте воздержался, — вытягиваю вперёд левую руку и демонстрирую лицензию. — Я законный представитель Южной Академии Королевских Алхимиков.

— Алхимик?.. — хором произносят полицейские.

— Учитель алхимии стихий, — поправляю их. — Может быть, ты уже уберёшь руки с грудей покойной?

— Ой! — тот аж отпрыгивает.

— Учитель–малолетка? — ухмыляется другой. — Да не гони… Сам подикась захотел попробовать эту милашку?

— Сара моя ученица, первокурсница, водный алхимик, — надеюсь, что этих фактов окажется достаточно, чтобы избежать стычки.

— Уходим отсюда! — молодой порывается убежать, но старик не даёт ему это сделать.

— Нет. Этот самозванец слишком много знает, а поэтому… — он делает выпад и несётся на меня.

— Решётка! — успеваю произнести я.

Вода под огромным давлением выстраивается в виде лазерной решётки из фильма «Обитель зла» и разрезает старика на мелкие кусочки. Они падают на каменный пол, как куски говна, звенят только части фонарика и меча. Молодой полицейский уцелел и пятится в ужасе к противоположной стене, прижимая свой фонарик к груди.

— Пожалуйста, не надо… — мямлит он. — У меня невеста ждёт ребёнка… Не убивай, я ничего не скажу…

— Так я тебе и поверил, — медленно иду за ним. — И что ты скажешь, когда тебя спросят, куда делся твой товарищ? А?

— Я… Я что–нибудь придумаю… Скажу, что он ушёл в Нижний Город и не вернулся…

— Прости, но как сказал твой коллега, ты слишком много знаешь… — прикасаюсь к кругам на теле. — Резак!

Голова полицейского медленно сползает в сторону, а затем и он сам падает на пол. Дабы не пришлось убивать ещё кого–то, я изменяю свойства каменного пола и утапливаю остатки обоих извращенцев глубоко под землёй. Их вряд ли найдут, если вообще будут искать. К тому же, когда я закочну, восстановлю мозаику пола так, чтобы никто не заподозрил применение алхимии.

Теперь нужно осмотреть Сару. Её смерть действительно дело рук Кровавого Алхимика, ведь на полу виднеется набивший оскомину круг. И вроде бы, всё как всегда — артерии и вены на руках и ногах разорваны, но я замечаю множественные синяки по всему телу и особенно в районе груди. Ранее такого не было, но нельзя утверждать, что это натворил маньяк, ведь я совсем не знал Сару, вероятно, это последствия нелёгкой жизни. Однако эту косвенную улику стоит взять во внимание.

Но тут новыми красками заиграла иная проблема: как убийца смог войти и выйти из подвала незамеченным, и почему выбрал столь сложную жертву. Даже сейчас в таверне шум и гам, а ночью тут было не протолкнуться, и любой случайный алкаш мог закатиться в подвал и нарушить все планы.

Да и если вспомнить мою первую улику, то маньяк должен был приехать на дорогой повозке с широкими колёсами, но такие сюда попросту не ездят. А даже если и ездят, то привлекают вагон и маленькую тележку внимания. Нет, видимо, он всё–таки пришёл пешком. Но к чему такие риски? Неясно…

Я осматриваюсь и нахожу длинную ткань, в которую завёрнута школьная форма Сары. Похоже, она хранила её тут, а переодевалась где–то по дороге… Целеустремлённая девушка, что уж тут сказать. Мне её даже немного жаль, причём дело не в какой–то там человечности или сострадании, мне обидно, что она смогла поступить и так сильно продвинулась уже на первом уроке, а потом умерла. Но что поделать, ведь жизнь вообще несправедлива.

Не знаю, как бы она хотела отправиться на тот свет, но не думаю, что Сара планировала кормить рыб или червей. А поэтому я решаю сжечь её тело, чтобы оно не досталось никому. Раз девушка столько лет хранила невинность, то пусть и после смерти она останется нетронутой.

— Прощай, Сара. Возможно, тебя, как и меня, ждёт лучшая жизнь, — вытягиваю руку в её сторону и рисую улучшенный круг огня. — Ты была хорошей ученицей и наверняка замечательным человеком. Раз уж тебя некому вспомнить, то пусть этим человеком буду я. Твоё упорство заслуживает уважение… Прощай, Сара. Надеюсь, мы ещё встретимся в другой жизни… Огонь!