Прячем лица в дыме (СИ) - Николаева Лина. Страница 38

— Так что ты предлагаешь? — нетерпеливо воскликнул Найдер.

— Я познакомлюсь с Лаэртом и поговорю с ним.

— Что ты сделаешь?! — переспросил оша.

— Это опасно! — забеспокоился Феб.

Девушка пожала плечами:

— Да, опасно, но я умею говорить с людьми. Просто говорить, в отличие от вас. Мы можем напасть в переулке и избить его, но зачем? Мало мы следов за собой оставили? Да, я знаю, что Лаэрт не станет сразу разбалтывать свои тайны. Но дайте мне хотя бы один день. Я должна попробовать.

— Ты что, просто подойдёшь к нему? — удивилась Джо. — Ну да, кионцы же обожают знакомиться на улицах!

— Нет! — вместо громкого восклицания вырвался едва слышный хрип.

Раз яростно уставился на Рену. Она не пойдёт к Лаэрту. Он ни за что не позволит ей идти к этому чудовищу. Хватит с неё риска. Выследить брата и выбить из него правду — его задача. О какой бы правде ни шла речь.

— Конечно, нортийцы же тоже любят знакомиться на улицах, — Рена улыбнулась. — Мне опять пришлось заставить Мику говорить, — на лице девушки появилось смущение. — Послезавтра учёные собираются в «Камне», дан Адван приглашён, и он обещал прийти. Если знакомиться, то только там.

— Хороши сборы! — фыркнул Найдер. — Что, библиотеки и лаборатории наскучили им?

— Что это за «Камень»? — спросила Джо, глядя то на Найдера, то на Рену. — Дурацкое название!

— Элитный клуб, — пояснила нортийка. — Туда ходят только самые богатые. Гнездо разврата и обитель порока, как говорят про него.

Джо отклонилась назад и бросила оценивающий взгляд на Рену:

— Да, я всегда знала, что в тайне тебя тянет в такие места.

— А тебя пустят? Нужно достать приглашение? — поинтересовался Найдер.

Рена повернулась вполоборота и положила локоть на спинку стула.

— Нет, главное — это одежда, — нортийка хитро улыбнулась. — Я придумаю что-нибудь.

— Я тоже хочу туда! — воскликнула Джо.

Рена и Найдер переглянулись.

— Не стоит, — мягко ответила девушка.

Старший брат выразился более грубо:

— Ага, конечно. Будешь жевать яблоки перед аристократами, и они сразу захотят рассказать тебе свои тайны. А, стоп, тебя разве вообще пустят?

— Нет! — с губ сорвался уже более громкий уверенный крик.

— Это ты к чему? — Найдер насупился, и что-то в его облике напомнило хищную птицу.

Раз зашевелил губами, но словами вдруг куда-то исчезли, и снова стало так спокойно. И правда, к чему это он?

Не дождавшись ответа, оша решительно сказал:

— Хорошо. Послезавтра ты пойдёшь в «Камень», а я разберусь с Ормандом.

— А я? — быстро воскликнула Джо.

— Пойдёшь со мной.

Феб тоже подал голос:

— А я?

Найдер снова простучал по столу короткую мелодию.

— Сделай запас таблеток и раздай всем, чтобы всегда носили с собой, хорошо?

Когда все разошлись, уже в коридоре, Раз с опозданием вспомнил, что не спросил, чем заняться ему. Найдер никогда не оставлял его без дела, но что было сейчас — его посчитали бесполезным? Или опасным? Наверное, опасным, ведь Найдер поспешил позаботиться об «оружии» против него.

Он и правда был для всех угрозой.

14. Эту привычку мне не победить

Раз спустился, потирая виски — голова гудела от тяжести. За одним из столов уже сидела Рена. Иногда ему казалось, что девушка не спит вовсе — она вставала раньше всех, ложилась позднее. Следов сна на ней тоже никогда не было: всегда хорошо одетая, точно готовая вот-вот отправиться в путь, с аккуратной причёской, бодрая. Но, неизменно, с кофе рядом. Наверное, только за счёт него нортийка жила.

Хотя три года назад, в том августе, который они провели вместе, она была другой.

Рена подлила из кофейника кофе и улыбнулась:

— Семь, да? Найдер ещё не сверяет по тебе часы?

Улыбка вышла натянутой — плохо себя чувствовала, переживала из-за случившегося в поезде, может беспокоилась из-за дела?

Раз подсел к ней.

— Зачем ты встаёшь так рано?

— Сначала три месяца подряд вставала вместе с тобой, чтобы ухватить хоть час, когда ты нормальный, а потом просто привыкла.

Парень уставился на Рену. Он даже не замечал этого. Тогда его волновало только лекарство: а вдруг таблетки не подействуют, а вдруг Феб откажется их делать? Он так переживал, что прихваченный из больницы запас подходит к концу, а боль грозит вернуться, что не мог думать ни о чём другом.

Нортийка улыбнулась той же вымученной улыбкой:

— Не переживай, это правда просто привычка.

Раз покраснел. Лучше не вспоминать, не думать ни о чём лишнем, да и вообще поскорее уйти и дождаться минуты, когда настанет пора пить новую таблетку. Но уходить не хотелось. «Тысяча один, тысяча два, тысяча три…». Всё равно не хотелось. Эта спокойная встреча была настоящим лекарством от воспоминаний последних дней.

— Да ты краснеешь! — Рена рассмеялась, уже более легко и непринуждённо, и отставила кружку. — Как же давно я не видела тебя таким. Дело, кажется, возвращает Кираза?

Мигом нахмурившись, он оборвал её:

— Нет. Хватит, пожалуйста. Не говори мне ничего ни про прошлое, ни про мой выбор.

Раз снова потёр виски руками. Они все ведь были правы. Надо выбрать одну сторону, иначе он будет угрозой для них. А какую? Так уверенно, как прежде, говорить уже не получилось. Он не знал, совсем не знал, как правильно. Пугала та боль, пугала та сила, но и жизнь на грани тоже пугала.

Девушка откинулась на спинку стула.

— И поэтому ты сам постоянно начинаешь говорить, как в прошлом. Поэтому изо дня в день спускаешься ко мне, словно ничего не было. Так это я по-прежнему хватаюсь за прошлое, или ты сам к нему тянешься?

Раз заскрипел зубами от злости. Рена скрестила руки и уставилась на него, поджав губы. Знала, что права. Да и Раз знал. Перед глазами опять появился числовой ряд, и парень чуть повёл пальцами, будто пытался осязать его.

— Если ты не хочешь, чтобы я помогла тебе, хорошо. Я тоже устала от этого и не буду больше тянуться туда, где я не нужна. Пусть сегодняшнее утро станет последним, когда мы говорим, как в прошлом. И если и после ты скажешь, что делаешь правильный выбор, я больше ни разу не напомню, договорились?

— Рена, не надо.

— Ты помнишь стулья?

Раз не сдержал улыбки, а все числа так легко и покорно отступили, давая место старому воспоминанию — одному из редких хороших.

Гайлат Шидар, выбрав его для эксперимента, вывез Раза в лес, где магия могла действовать, не причиняя вреда людям и зданиям — не как в поезде. Тогда парень был так сломлен, что даже не думал о возможности сбежать — не верил, что сможет снова жить, как человек.

После его, Рену и ещё несколько подопытных заставили принять новые таблетки и использовать магию, чтобы проверить их действие. Они сидели в большом зале под надзором врачей и охраны, и всё вокруг сияло, гремело, меняло формы, горело пламенем, цвело самыми красивыми цветами.

И Раз, едва умея контролировать магию, смог только наклонить стулья — свой и девчонки напротив, — как если бы они решили покачаться на них. Шидар тогда громко усмехнулся. Он думал, они упадут. Не упали, а тот доверчивый взгляд незнакомки дал силы разбить эти же стулья о головы двух ближайших охранников. После было больно, очень. Но эту боль Раз выбрал сам и принял её даже с гордостью. И выбирал бы вновь, никогда не поступив иначе.

— Помню. Ирма, превратившаяся в лисицу, выглядела интереснее, — Раз улыбнулся.

— Зато потом, в столовой, ты со своего стола по воздуху отправил мне яблоко, помнишь? Я ничему не радовалась так в жизни, кажется!

Раз снова улыбнулся, уже смущённо. Глупости всё это, конечно. Они вели себя так наивно, а ещё — опасно. Если бы Шидар не был столь увлечённым, он бы увидел, какой риск навлекает на больницу своим экспериментом.

Впрочем, опыты быстро остановили, всех участников посадили на старые таблетки. Но тот короткий миг свободы вернул волю, и Раз уже отказался возвращаться к прежней жизни. Дождавшись момента, он ушёл вместе с Реной, оставив за собой пепелище.