Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая. Страница 21
– Но вдруг я ошибся? – заставляю девушку вскрикнуть от того, что кусаю мочку её уха. – Надо же проверить. Ты ведь не сдашься просто так?
Сильнее сжимаю запястья девушки, а свободной рукой веду по её телу. Проталкиваю между нами, касаюсь складок. Реально влажная. Не течёт водопадом, но знаю, что это дело пары касаний.
Ада заводится так быстро, что надо лишь немного подождать. Провести по лону, надавить на клитор. Впиться в пухлые губы, терзая. И девушка издаёт первый стон, сигнализирующий мою полную победу.
– Ненавижу!
Хрипит, а её бёдра двигаются навстречу. Просят продолжить, действовать сильнее и быстрее. Толкаюсь в неё пальцами, чувствуя, как легко они скользят по смазке. Которой всё больше и больше.
Аду словно заводят наши перепалки, ненависть. и я больной, не спорю, потому что мне нравится это.
Ломать её сопротивление, прогибать и давить так, чтобы в итоге кричала подо мной. Личный кайф доказывать колючке то, что она проигрывает мне раз за разом.
И будет проигрывать дальше!
– Хал.
Стонет моё имя, запрокидывая голову. Всё её тело выгибается дугой, когда веду по клитору. Жму на него, ничего больше не делаю. После щипаю, ласкаю и снова повторяю нехитрые манипуляции.
Ада превращается в сплошную дрожь. Бьется подо мной, пытается вырвать руки из хватки, царапает кожу. И замирает, когда касаюсь поцелуями шеи.
– Не надо! Не… там, - втягивает голову в плечи, словно резко трезвеет. – Не…
– Понял.
Не проблема. У Ады хватает мест, где можно коснуться губами. Втянуть соски, горошины, которые приятно обводить языком. Царапнуть зубами, сжать и потянуть.
Убеждаюсь, что реально грудь стала больше. Идеально помещается в ладони, упругая и нежная. Удивительно даже, что сама девушка стала лишь тоньше.
Стащить брюки – дело нескольких секунд. Толкнуться в девушку, когда её кроет огразмом – чистый кайф. Сжимается, плотно обхватывая член. Трясётся, сжимая мои ладони. Больше не держу её, сама тянется.
Двигаюсь как заведенный, вколачиваюсь. Сжимаю зубы, когда по телу проходит первая волна приближающейся кульминации. Быстрее, резче, на полную длину. Кажется, кровать бьётся о стену, что-то падет. В ушах звенит от напряжения. Дорвался спустя столько лет и собираюсь утопить свой голод.
Мне нравится кончать в неё. Когда член обхватывают со всех сторон, влажно и жарко. Медленно отстраняюсь, наблюдая, как вытекает моя сперма по её лону.
– Я… – Ада слишком быстро приходит в себя, пока у меня красные блики перед глазами. – Ты! Блядь, Халид, ты знаешь о существовании презервативов? Я подарю, правда, когда там день рождение у тебя? Без повода, правда. Ты же…
Смотрит на меня с укором, когда поднимаюсь. Помню, как вечно жаловалась на это. И отказывалась пить противозачаточные, принимать гормоны. Будто не понимала, чем для неё обернётся беременность.
Хотя, Ада не дура, должна была просчитывать все риски. Но могло быть просто похеру, главное отстоять свою правоту. Не поддаться на чужие приказы, бросить вызов.
– Ты не ответил, - девушка прижимает к себе ноги, скрывая наготу. – Ты должен был ответить на вопрос.
– Повтори его, забыл.
Прекрасно помню, но мне нравится, как Ада вскидывается, сверлит взглядом. Втягивает воздух, шумно и долго, перед тем как снова задать важный вопрос.
– У тебя есть невеста?
Смотрю на девушку, пытаясь понять, что же так её зацепил этот вопрос. Поправляет волосы, смотрит волчонком. Хрупкая и тонкая, с отпечатками моих пальцев на бёдрах. Только что прогнулась под меня, подставилась. Но не сломалась.
Завораживающая.
И она заслуживает честного ответа:
– Да, Ада. У меня есть невеста.
Глава 20. Ада
Я горжусь тем, как смогла удержать лицо. Просто кивнула на признание Халида, ничего больше не спрашивая. Невеста так невеста, хорошо хоть правду сказал.
Мужчина лежит на одеяле, никак не стянут и не укрыться. Я чувствую себя грязной, пусть тело до сих пор приятно потряхивает после оргазма. Не могу справиться со своей реакцией на Халида, удержать желание под контролем. Возможно, если хоть раз не буду ему отвечать, то всё изменится.
Как несбыточная мечта – мужчина оставит меня в покое. А как реальность, если он действительно возьмет меня против желания, то это поможет возненавидеть его, вытравив другие чувства.
– Ляг и не метушись, - Халид забрасывает одну руку за голову, нагло рассматривает меня. – И прекращай дёргать одеяло, всё равно не достанешь. Мне нравится твоё тело.
– Мне нужно в душ. И… Могу одолжить Камиля, чтобы отвёз меня в город?
– Останешься здесь на ночь, с утра я буду ехать по делам и подброшу тебя. И наберу, когда буду ехать обратно.
– Халид! Мы же говорили… Что я останусь на своей квартире, не буду чудить. Я не хочу жить здесь.
– И почему же? Чем мой дом тебя не устраивает?
– Ты правда не понимаешь? Этот дом как напоминание обо всём, от чего я бежала столько времени. Клетка, в которой на меня всё давить.
– Думаешь, если позволю жить в квартире, то всё будет по-другому?
– Нет. Но там у меня хоть будет иллюзия выбора. Понимание, что я смогу выйти на улицу или в магазин. Что не нужно сидеть взаперти.
Халид молчит. Пронзает меня своим взглядом, едва вздергивает брови. Понимаю, что это очередной бессмысленный спор. Если мужчина что-то захотел, то его не переубедить.
Поднимаюсь с кровати, направляясь в ванную. Мне нужно смыть с себя прикосновения Халида, его сперму. Утопить в холодной воде то, как горела моя кожа.
Замираю в душевой кабине. Сжимаю бутылочку шампуня, цепляюсь за название. Знаю этот бренд, обожаю всем сердцем. Именно эта линия спасала мои волосы и кудри много лет. Я пользовалась им до того, как выпрямила волосы.
И вот.
Тут.
Эта же красная бутылочка.
Для меня.
Халид знал, сукин сын, что я всё же окажусь здесь. Подготовился, велел Нигяр купить всё. Самое лучшее убранство для моей темницы – никак иначе. Или теперь у него другая домработница?
Не важно. Такие мелочи заботят, что самой смешно. какая разница, кто готовит мужчине завтрак и покупает косметику для его пленницы. Я лишь надеюсь, что в скором времени всё перестанет иметь для меня значение.
Обматываю полотенце кремового цвета вокруг груди, выжимая волосы. Ещё немного и кудри вернутся, а мне этого не хочется. Даже если всё повторяется, то мне хочется сохранить образ Адель.
Удобная одежда, прямые волосы и эфемерное чувство свободы. Пусть я была в бегах, пусть не могла спокойно дышать, но всё равно была счастливой. С сыном, с возможностью в любой момент поехать в другой город или проспать до обеда. Ни перед кем не отчитываясь.
Когда я возвращаюсь в спальню, Халид всё ещё там. Лежит, прикрыв глаза. Набросил одеяло на себя, прикрывая член. Но оставляя возможность рассмотреть его торс с многочисленными шрамами.
Почему-то мне нравится они, хотя уродуют мощное тело. Как отметины, как доказательство, что Халид умеет выживать. На его боку, чуть левее сердца, новый рубец.
Явно не одно новое приобретение, но это – выделяется ярче остальных. Против воли тянусь к собственному шраму над ключицей, который оставил мне Халид.
Не он, конечно. Он лишь играл со мной, угрожал. Кинжал касался шеи, а я решила убрать любой способ давления. Смерти я тогда не боялась, собственноручно надавливая на лезвие. Перестаралась, чуть действительно не умерев.
Не представляю, насколько хорошие врачи у Халида, если смогли меня спасти. Арабина, слушая об этом, бледнела и шептала, что это чудо. Её помощница снимала швы, качая головой.
Да, придумывать планы быстро – не мой конёк.
– Ада, - голос мужчины разрывает тишину. – Долго ещё будешь стоять? Ложись.
– Не пойдёшь в свою спальню?
– Это мой дом, Ада. Все комнаты тут – мои. Давай, иди ко мне.
Иду. Медленно шагаю, выключая на ходу свет. Будто так смогу забыть о том, что в кровати меня кто-то ждёт. Но это априори невозможно, когда мне не дают лечь далеко.