Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая. Страница 53

– И после которой на меня посыпались покушения. 

– Разве тебя не всегда старались убрать? 

– Разница большая, Ада. До этого пытались убить Цербера, в основном. На меня пару раз, пшик. После твоего побега посыпались нападения именно на меня. Как Халида. И это значит одно – ты кому-то проболталась. А за предательство я жестко спрашиваю. 

И при этом лишь чуть сжимает пальцы на плече. Смотрит легко в ответ, не следа угрозы. Поднимаю голову, чтобы лучше всё рассмотреть. Не злится? Халид, Цербер или чью роль он играл ещё – предательства и лжи прощать не должен.

Это ведь факт.

Как в детдоме. Если покажешь слабину, если раз не отстоишь себя – дальше будет хуже. Ничего не остановит маленьких монстров, которые увидели слабость. 

– И я всё ещё жива? 

– Мертвая ты мне будешь нравится меньше. 

– Ну спасибо. Я не говорила, Хал. Никому не говорила. Эта правда была только для меня. Чтобы вычеркнуть из сердца, решится на побег. Это не то, чем бы я стала делиться. Тем более с кем? У меня из союзников только Ян был, а ему не до того. 

– Арабина твоя… 

– Не настолько я ей доверяю. Она мне правда помогла, очень сильно. И до сих пор помогает. Но это ведь всё для собственной выгоды. Так что… 

– И какая ей выгода от этого? 

– Месть.

Я чуть развернулась, чтобы лучше видеть Халида. Было что-то приятно в том, что я знаю больше мужчины. Маленькая тайна, из-за которой он теперь хмурился. 

– Ты обидел её внучку или что-то такое. А мы, женщины, довольно мстительный народ. 

– Ада, - Халид сжал зубы, кивнул охране. – У Арабины нет ни детей, ни внуков.

Глава 40. Халид

– Куда ты нас везешь?

Ада ерзает на сиденье, поправляет волосы уснувшему Янару. Предлагал же нормально уложить. Так нет, только в детском кресле, никак иначе. Ну ладно, она мать, ей виднее.

У меня ещё будет всю эту детскую херню наверстать и убедиться. Малой даже почти не смотрит волком. Хватался, конечно, за мамину руку, но угрозы взглядами не кидал. 

Уже прогресс.

Я ебу, на самом деле, как с детьми себя вести. Мелкие комочки, которым ничего не объяснить. А тут сын, блядь. Мой собственный сын, копия моей женщины. 

И лажать нельзя. 

– Хал! – чуть повышает голос, но сдерживает требовательные нотки при моей охране. – Ты не скажешь? 

– Домой везу. 

– Наш дом в другой стороне. Или… Ты собираешься нас с сыном в другом месте поселить? 

– Сдурела?

Рявкаю, сжимая подбородок Ады. Разворачиваю к себе, нависаю. Подобные мысли из её головы должны уйти. Я достаточно сдерживаюсь, чтобы не всё по-моему было, но это с каждым днем сложнее. 

– Просто уточняю. 

– Домой к моему брату повезу. Кажется, ты с ним когда-то встречалась. Дамир. 

– Не помню. 

– Удивительно. Но у вас много общего. Он хоть не детдомовский, но тоже на улице рос. Повадки схожие. Злой дикий взгляд, настороженность. Даже внешне похожи. 

– Ещё припиши его мне в родственники и совсем стремно будет. 

– А твои родственники где? 

Понимаю, то нихера об Аде не шарю. На неё ведь так и не накопали ничего, будто и не было такой девушки. Сейчас начинают пацаны рыть по новой, пытаясь найти что-то другое. 

Може, Аде нужно время, чтобы открыться. Давить я больше не стану, успел понять, что эта тактика с девушкой дает сбой. Если остальные просто откроются и всё выложат, то она наоборот.

Закроется от меня.

Построит новые барьеры.

А с этим нужно заканчивать. 

– Мертвы все. У меня никогда не было большой семьи.

Переходит на шепот, когда обнимаю её за плечо. Косится на охрану, но в них я полностью уверен. Не много таких людей, но когда с самого начала, в наследство от Цербера перешли, то крупица доверия появляется.

– А кто был? 

– Родители. У меня отец… Он не совсем восточным мужчиной был, но с корнями. И маму он встретил, когда у неё уже был сын от другого брака. Поэтому меня назвали Ирадой, а брата звали Валерой. 

– Звали? 

– Он… мертв. 

Его голос дрожит куда сильнее, чем когда рассказывала о родителях. Прижимается ко мне ближе, прячет лицо. А это та, блядь, угроза, от которой я не могу защитить девушка.

Прошлое – сука, против которой не попрешь. Не перекроить, не исправить. Была бы возможность, я бы той ночью, в доме Терещенко многое поменял.

Как минимум разыскал маленькую беглянку, не позволил ей попасть в ад под названием детдом. У меня, хозяина города, сжимает всё от мысли, через что Аде пришлось пройти.

Сколько пережить, как сильно она сломалась там. Закалилась, вылепила из себя что-то новое, чтобы выжить. А мне бы хотелось её защитить от всего, каждую секунду жизни. 

– Умер вместе с родителями? В этом моменте можешь меня обрубить и мы переведём тему. 

– Да нечего рассказывать, Хал. Он… - замолкает, когда мы сворачиваем к центру города. – Он не умер тогда. Но я знаю, что он мёртв. Валера обещал, что вернётся за мной, знаешь? И… Говорил, что вроде как нашел кого-то из семьи, и что добьётся помощи и… Он обещал меня забрать, ему восемнадцать вот-вот исполниться должно было.

– И не забрал? 

– Нет, не забрал. Он всегда выполнял обещания. Или нашел бы позже. Я это знаю. Поэтому… Что-то с ним случилось, если он прийти не смог. 

– Может, в тюрягу загремел? Если беспризорником был, то могли принять и в колонию сослать. 

– На двадцать лет? Либо уж пожизненное получил, но такие сроки не дают несовершеннолетним. А тем более с условно-досрочным. 

– Но он мог выйти и не найти тебя. 

– Хал, не… Не давай мне лишнюю надежду. Не в этом деле. Я за это время смирилась с тем, что у меня никого не осталось. Если хочешь помочь, то просто узнай, что с ним случилось. 

– Тогда тебе придётся рассказать своё настоящее имя, все данные. И мои люди найдут любую зацепку.

Ада кивает, принимая решения. Не тороплю её, только перегибаюсь через девушку, проверя сына. Всё ещё дикая мысль, но какая-то… Тёплая, что ли. Убеждаюсь, что Янар спит, свесив голову вперёд. 

– Твой брат, Дамир, далеко живёт? 

– За городом. 

– Но мы приехали в центр. Зачем? 

Умная девочка мне попалась, каждую деталь подмечает. Не теряет бдительности, мне под стать. Очередное доказательство, что всё решил правильно.

– Ещё одно дело нерешенное между нами. Быстро всё закончим и поедем к моему брату, познакомлю с семьей. 

– Какое дело? Ты умеешь говорить прямо? 

– Сама догадаешься.

Получаю садисткое удовольствие каждый раз, когда Ада не может предугадать мои поступки. Хмурится, когда помогаю ей выбраться из машины. Даже не спорит, что оставим Янара с охраной. 

Прижимаю к себе, каждый раз. Как пацан прикидываю, в какую сторону она может смотаться. И сын в машине, и она не девочка бегать и прятаться. А всё равно крепко держу. 

– Подожди, - Ада внимательно смотрит на вывеску серого здания, оборачивается ко мне. – Ты… Ты привёз меня в ЗАГС?

– Привёз.

– Ты так и будешь отвечать короткими фразами? – фыркает, отшатываясь от меня. Смотрит внимательно, останавливаясь напротив. – Или ответишь нормально? 

– Не дерзи, Ада. Следи за языком, не дома. 

– Нет, Хал. Следить за языком будут твои девки. Ты сам сказал, что я твоя женщина, - когда девушка признает это сама – высший кайф, желание бежит по венам, хочется прижать её и трахнуть у стены. – И со мной нужно считаться. Я не буду смирно сидеть и кивать на каждое слово. 

– Даже не надеялся. Янар мой сын. И я хочу подтверждение этого на бумаге. Обо всём договорились, осталось только пару подписей и я его усыновлю. 

– У меня с собой нет документов.

Лезу в пиджак, демонстрирую Аде всё необходимое. Если сегодня Лука летал, в жопу ужаленный, и обо всём договаривался, то паспорта – вообще мелочь. 

Девушка не спорит, жует губу и идёт рядом со мной. Хоть не возникает, что сын все ещё только её. Уже прогресс. Жизнь учит и таким мелочам радоваться.

– Халид, ты не рассказал, что планируешь делать с Арабиной. Она ведь…