Лиорская мельница (СИ) - Андросов Андрей. Страница 23

Брак, сам того не замечая, судорожно стиснул побелевшими пальцами приклад Дум-Дума. В отличие от вечно отлынивающего толстяка, он на подобных охотах бывал, но разглядеть что-либо из темного кузова грузовика почти невозможно. Да и места у смотровых бойниц всегда доставались самым шустрым и сильным. Зато теперь, снаружи, наконец-то можно во всех подробностях разглядеть величественное действо.

Набухший над поверхностью бухты пузырь вдруг резко рванулся вверх, с покатой поверхности водопадами хлестала вода. Вслед за огромным радужным зонтиком, опоясанным мелко сокращающейся розовой бахромой, потянулся из воды толстый жгут переплетенных щупалец. Он все тянулся и тянулся, длинный, в несколько раз превосходящий высоту купола. Наконец, полностью вырвавшаяся из водной стихии медуза замедлилась, зависла неподвижно. Плотно переплетенный клубок конечностей зашевелился, распался на четыре толстых каната с утолщениями на концах, окруженных блестящим на солнце облаком щупалец поменьше.

Флиры резво развернулись, набирая высоту рванули в сторону океана. Исполнившие свое предназначение шугалки скакали по поверхности воды. И вовремя!

Вслед за первой медузой поверхность бухты буквально взорвалась, взбурлила бесчисленными пузырьками. Десятки медуз, от крохотных, с кулак размером, до настоящих гигантов, способных укрыть под куполом немалых размеров трак. Вся стая взлетела разом, вызвав высоченные, беспорядочно сталкивающиеся друг с другом волны.

Прильнувший к окуляру, возбужденно пританцовывающий Логи издал протяжный восхищенный вздох. До ушей докатился грохот падающей в море воды. С зависшей над величественной картиной яхты блеснул солнечный зайчик.

Брак, не меньше толстяка пораженный зрелищем, от ступора оправился быстро. Сунул руку в сумку, выудив небольшой шарик грязно-бурого воска. Отделив два крохотных кусочка, плотно заткнул уши. Жестами заставил лысого сделать то же самое, после чего сунул в руки толстяку банку. Логи запыхтел, разогревая.

Медуз, подобно парусам раскинувших широкие щупальца, наконец подхватил ветер, понес в сторону пляжа. Не слишком быстро по меркам летучих исполинов, но расстояние до берега сокращалось на глазах. Охотники подобрались, взяли оружие наизготовку. В ложа метателей легли первые дротики. Скраппы пока молчали, над поверхностью воды сбивать медуз не было смысла.

Пузыри шли вразнобой, далеко растянувшись над водой. Впереди с десяток самых здоровенных. И именно по ним, едва тень первой медузы коснулась пляжа, почти синхронно жахнули тяжелые скраппы. Галька вокруг орудий брызнула во все стороны, прицепы ощутимо качнуло, с окрестных камней вспорхнули стаи перепуганных птиц.

В слепящих голубых вспышках рванулись к стае облака острых железных осколков. Ударили, снося содрогающиеся щупальца, рвя и уродуя полупрозрачные купола, дробя коралловые гребни. Водопадами хлынула на девственно-белую гальку зеленоватая слизь из развороченных металлом отверстий. Строй пузырей смялся, сломался, раненых повело к земле. Одна из огромных медуз, разорванная почти пополам, тяжело рухнула в воду у самой кромки берега, окатив волной колеса траков. Замерла, опала бесформенной грудой, судорожно тряся обрубками щупалец.

По ушам, слышимый даже сквозь плотные затычки, ударил пронзительный визг. Многоголосый, рыдающий, умирающие гиганты отчаянно сигнализировали остальным об опасности, но неумолимый ветер продолжал тащить стаю прямо в ловушку.

Крикам медуз вторили проснувшиеся тарги. От линии машин замелькали синие вспышки. Миновавших уже почти половину пляжа медуз накрыло настоящим штормом из металлического лома, от собравшихся внизу охотников дождем хлынули дротики. Упавших, все еще опасных и бьющих щупальцами, тут же глушили ручными жахателями, кололи длинными копьями, стараясь поразить скрытый в глубине куполов нервный узел. А на пляж выплывали все новые и новые пузыри, поменьше. Сбившиеся в плотное облако, стремящиеся как можно скорее миновать опасный участок и взмыть в небо, подальше от творящейся на земле бойни.

Дождались своего часа траки. Ударили снизу, почти вертикально, прямо под куполы. Медузы шли низко, попавшие под голубую вспышку будто взорвались изнутри, расплескали по пляжу куски щупалец и разодранных на части тел. Охотники привычно пригнули головы, укрываясь от потоков едкой жидкости и жалящих обрывков парусов.

Стая умирала. Слишком слаженно действовали охотники, слишком хорошо была подготовлена засада. Уши резал непрекращающийся визг. На глазах у Брака, кто-то из группы Ярлана ловким броском дротика сбил мелкую медузу, разом опавшую и затихшую. Повезло, попал прямо в нервный узел. А если бы перебил эйровую артерию к гребню, летающая тварь лишь плавно опустилась бы на землю, оставшись по-прежнему опасной. Гарпунщик, ловко орудуя длинным дыроколом, добивал уже третью по счету медузу. Со стороны тарг, которым повезло разжиться скорострельными скраппами, вспыхивало голубым.

Брак все больше нервничал. Нагретая банка уже давно заняла свое место, наконечник гарпуна он раскалил еще раньше. Но до сих пор ни одна медуза не добралась до гребня, не сумела миновать бушующей внизу смерти. Шансы загарпунить хотя-бы средних размеров пузырь таяли с каждой секундой. Оставалось надеяться, что прорвется кто-то из мелочи, пройдет по краю. Скраппы разряжены, дротики у охотников заканчиваются – но и от стаи остались жалкие ошметки.

Удачный шанс заметил Логи. Хлопнул по плечу сжимающего в потных ладонях жахатель калеку, махнул рукой, указывая направление.

Там маленькой, крепко сбитой группой шли три пузыря. Один побольше, и два совсем малыша, не больше скиммера размером, гребни только-только сформировались. Им чудом удалось миновать место побоища, пройти почти над группой охотников, которым было тяжело прицельно швырять дротики прямо вверх. Удалось избежать случайного выстрела скраппы. И теперь счастливчики, наконец, разогрели гребни и принялись набирать высоту, стремительно возносясь над каменной насыпью.

Охотники на гребне оживились. Сверкнул опереньем выпущенный из бандуры Ухола короткий темный дротик, прошел сильно ниже. Со стороны световолосой жахнуло синим, задело самым краешком одного из малюток. Того отнесло, парус рассыпался безвольно обвисшими веревочками щупалец. Оглушенная медуза просела в воздухе, прекратила набирать высоту и с силой ударилась, расплескалась о верхний край насыпи, истошно крича. Треснувший почти пополам гребень утянул ее вниз по камням.

Брак стиснул зубы. Ладони моментально вспотели. Приклад Дум-Дума больно впился в плечо, раскаленный докрасна наконечник гарпуна ходил ходуном. Быстро, слишком быстро поднимается большой пузырь, стремится как можно быстрее уйти в небо, на спасительную высоту. Там он полностью раскроет парус и, лавируя в потоках ветра, улетит туда, где его невозможно будет достать.

Поймал медузу в самодельный прицел. Хорошо, что цель такая большая, даже с такого расстояния выдается за границы грубо сведенной сетки. Только бы не промахнуться. Только бы не застрял в стволе самодельный гарпун. Только бы не запуталась веревка. Только бы затея с наконечником сработала как надо. Решившись, про себя попросил помощи у мамы и жахнул.

Дум-Дум больно лягнул в плечо, почти сбивая калеку с ног. Зато гарпун не подвел, оранжево-красным росчерком рванулся к цели, увлекая за собой стремительно разматывающуюся веревку. Секунда, и наконечник с шипением бьет в цель, прямо по нижней кромке купола. Вонзился хорошо, пробил колышущуюся плоть на всю глубину, из неровной дыры ударили наружу струи зеленоватого пара.

Логи что-то восторженно орал, медуза визжала. Бешено содрогаясь, рванула вверх еще быстрее, оставляя за собой смертельно опасный каменный обрыв. Но было поздно. Размотались кольца веревки, разогнавшийся пузырь будто впечатало в невидимую стену. Звенящая от напряжения бечевка и рывок медузы едва не выдрали из тела гарпун, но сработал хитрый наконечник. Железные лепестки от рывка легко разошлись, распустились цветком внутри полупрозрачной пульсирующей массы.