Лиорская мельница (СИ) - Андросов Андрей. Страница 56

– Что за “Гарга”? – озадаченно спросил Брак.

– “Гарцующий Гигатрак”, походная корчма. Странно, что ты о нем не слышал. Он один у вас на рынке.

– Я там даже был. Просто не знал, что он так называется. Корчма это кабак?

– Да, по-вашему это будет кабак. Там же написано на входе.

Признаваться в неумении читать парню тоже не хотелось. Да и рассказывать о чем-либо северянам желания не возникало. Римма еще нормальная, а вот Эрт и Фолдис смотрят, как на дохлую медузу. С другой стороны, глупо отказываться, если тебя приглашают в кабак послушать рассказы, да еще и угощают. Часовщик советовал ему тренироваться – и это отличная возможность. Возможно, даже удастся пополнить копилку историй и продолжить дело Симы.

К тому же, это напомнило Браку истории о бродячих бардах Талензы, которые всю жизнь проводили в пути и задерживались лишь для того, чтобы поделиться своими песнями и историями в кабаках. Кончали они, правда, традиционно плохо – постоянно связывались с мутными личностями, называющими себя героями, благородными ворами и истребителями чудовищ. Спутники таких персонажей дохли как гразги, то есть долго, мучительно и зачастую не до конца, а барды всегда были в первых рядах на роль тупо и героически сдохших. Брак, правда, играть не умел, что внушало некий оптимизм, да и на героев троица похожа не была.

– Ты идешь или нет? – Эрт уже приплясывал от нетерпения, недовольно глядя на задумавшегося калеку. – Римма, пойдем, кочевник не с нами.

– Кочевник с вами, – Брак решил все же принять предложение. Жаль только, что нет Логи, но толстяк наверняка завалился спать перед завтрашним. – Дорогу показать?

До кабака добрались быстро. Помощь калеки не понадобилась, охранники уверенно провели четверку сквозь темный лабиринт машин прямиком к въезду на торг. Явно привычный для них маршрут, что и неудивительно. Где еще отдыхать двум амбалам, когда охранять никого не требуется?

В зале охранники сразу направились к дальнему столу в углу, где аккуратно освободили лавки от возмущенных такой бесцеремонностью вольников. Дальше недовольного бурчания дело не дошло, свободные места в зале еще оставались.

Римма, Эртауго и Фолдис заняли одну сторону стола, предоставив Браку сомнительное удовольствие быть зажатым между двумя сведенными в металл тушами бородачей. Калека уже знал из разговоров по пути, что зовут их Флагель и Андео, первый из Республики и не знает языка, а второй откуда-то с островов. Удивительно, что при таких различиях в происхождении, выглядеть они умудрялись абсолютно одинаково. Видимо, дело в бороде.

Разговор вначале не клеился, северяне обсуждали что-то свое, делали заказы. Эрт ругался с подавальщиком по поводу бутылок вина, которые ему должна была некая Закалка. Фолдис с Риммой вполголоса молились, нагревая хитро переплетенными пальцами тонкие сосуды, исходящие ароматным дымом.

Стиснутый между дующими пиво охранниками, Брак заварил себе вурш для согрева и теперь осторожно изучал северян. При свете проявились новые детали, под плащом Риммы оказалось богато украшенное платье из плотной темно-синей ткани. С прикрытой глухим воротником шеи свисала обернутая в несколько оборотов золотая цепочка, увешанная мелкими подвесками с драгоценными камнями. Других украшений тоже хватало, от браслетов до массивных сережек. Зачем девушке понадобилось тащить всю эту красоту на грязный рынок – неясно.

Фолдис растерял всю свою внушительность, свет безжалостно высветил наметившуюся внушительную плешь, щурящиеся близко посаженные глаза и пухловатые обвисшие щеки. Вокруг он поглядывал с нескрываемой брезгливостью и поминутно протирал столешницу полой плаща.

Зато с Эртауго вышло наоборот, при в свете фонарей стало ясно, что он намного старше Брака. Умное лицо, темные внимательные глаза, аккуратные усы и бородка. В своем ярком гарбе он смотрелся среди посетителей черной чайкой и привлекал лишнее внимание, но молодого мужчину это, казалось, ни капли не беспокоило.

– Зачем вы вечно эти помои пьете? – Фолдис закончил молитву и недовольно покосился в сторону калеки. – Пахнет так, будто в кружке что-то давно умерло.

– Это вурш, отец. Традиционный клановый напиток, который изготавливают из…

– Я знаю, что такое вурш, – перебил девушку Фолдис. – Я спрашиваю, зачем они его пьют. Только не говорите мне, что из-за вкуса, я прекрасно видел как кочевники варят пиво. У этого гнилья никаких шансов.

– Вурш бодрит, – пояснил Брак, не дожидаясь пока к нему обратятся. – К тому же им очень хорошо согреваться. В степи бывает очень холодно, особенно в сезон дождей. Ко вкусу со временем привыкаешь, к тому же он сильно различается у разных семей.

Северянин скривился и недовольно процедил:

– Сейчас принесут горячее вино, им и согреешься. А это убери. Лучше вылей, только подальше от стола, нам здесь еще есть.

Когда Брак, кляня себя за малодушие, вернулся с пустой кружкой к столу, там уже успели появиться подносы с едой и многочисленные бутылки. Довольствоваться мясом и пивом северяне явно не собирались, поэтому столешница ломилась от прежде невиданных калекой блюд. От тонко нарезанной вяленой голени драка, густо засыпанной острыми специями, и до широкой тарелки с кусками сыра, вперемешку с печеными грибами. Пахло одуряюще, а подавальщик продолжал приносить новые и новые подносы.

Потянувшегося было за ломтем мяса калеку довольно грубо хлестнул по руке охранник. Фолдис, примерившись, оторвал жареную ножку рапы, аккуратно надкусил. Лишь после этого за еду принялись все остальные.

Некоторое время все сосредоточенно насыщались, дорвавшийся Брак моментально обожрался и теперь осоловело пил пиво под насмешливым взглядом троицы.

Молчание нарушил Эрт. Активно жестикулируя кубком с вином, он вернулся к прерванной теме:

– А еще вурш пьют, потому что в нем полно эйра. Кочевники его делают из медуз, в плоти которых эйра очень много. Собственно, паршивый запах и прочая мерзость являются лишь бесплодными попытками отбить вкус эйра в пойле. Самое смешное, – он сделал глубокий глоток и потянулся за куском сыра. – Самое смешное это то, что аналоги вурша есть почти в каждом уголке мира. Называются по-разному, изготавливаются тоже, но суть при этом одна. Попытка употреблять растворенный в воде эйр в высокой концентрации.

Фолдис поднял бровь:

– Зачем его пить? Сводить это не помогает.

– Многие верят, что таким образом можно повысить свою силу как садма. Что если изо дня в день в течение многих лет употреблять эйр внутрь, это по капле будет расширять возможности пьющего, – Эрт пожал плечами. – Глупость конечно, но никто не запрещает верить в глупости. С тем же успехом можно годами питаться только грибами, надеясь что это вырастит больше волос на голове.

Фолдис, как раз накладывающий себе на тарелку грибы, с подозрением уставился на доми, но тот не обратил внимания.

– Но среди степняков действительно много садмов, – Римма сыпанула в кружку какой-то пряный порошок и сделала пробный глоток. – Это может быть связано?

– У степняков не так много садмов. Их столько же, сколько и повсюду. Просто кочевники готовы назвать садмом любого, кто способен самостоятельно вскипятить себе воду. Вот, к примеру, наш сегодняшний гость… – Эрт сделал многозначительную паузу.

Брак, разморенный едой и пивом, намека не понял. Он вообще почти не слушал разговор, последние минуты тупо пялясь в столешницу, где чья-то шаловливая рука нацарапала губастую красотку с огромной грудью. Рядом была пометка, но ее смысл от парня ускользал.

– Брак, к тебе обращаются, – девушка помахала у него перед лицом ладонью. – Ты садм?

– А? – калека очнулся и попытался поймать нить беседы. Вышло не очень.

– Мы здесь обсуждаем, почему среди кочевников так много садмов. Ты можешь нам рассказать, как именно вы определяете возможности человека? – терпеливо пояснила Римма.

– Болванку тяжелую калим. Если докрасна нагреешь, ты садм. У нас это ничего не значит почти.