Нарушая заповеди (СИ) - Перова Алиса. Страница 4

Я прижимаю кулаки ко рту и быстро машу головой — это не я!

— Иди к себе, Евлалия, — приказывает папа.

— Я с тобой, — едва пищу в кулаки.

— К себе, я сказал!

Я срываюсь с места и убегаю наверх так быстро, словно задержка грозит мне участью его Анютки. Я всегда его слушаюсь, особенно, когда боюсь.

Почему-то я снова возвращаюсь в Ромкину комнату и даже закрываю за собой дверь, а когда поворачиваюсь, мой взгляд цепляется за шестой пункт божьих заповедей.

«НЕ УБИЙ» — гласит закон божий и пространство комнаты сжимается до одного этого пункта, который я нарушила, едва пообещав чтить.

Это не я! Я не хотела!

4. Евлалия

Четыре года спустя

Июнь

— Папка, я дома! — восторженно кричу в мобильник, привлекая внимание других пассажиров в зале прилёта.

На меня оборачиваются, кивают своим соседям, но никто не смотрит, как на восторженную идиотку и не крутит у виска — люди мне улыбаются. Замечательные у нас люди!

— Как дома? Почему? На чём ты добиралась?

— На самолёте, пап! — смеюсь я. — Не пугайся, дома — это в Москве! Я сейчас в аэропорту, но… я тебя не вижу.

Мой папуля хотя и не отличается слишком высоким ростом и крупными габаритами, но в толпе точно не потеряется. Он и сам не любит толпиться, а к тому же обладает такой мощной энергетикой, что люди перед ним расступаются, расчищая путь этому опасному хищнику. Да — вот такой мой папочка!

А поскольку народ вокруг меня толкается и кучкуется, папуля мой пребывает в каком-то другом месте. Как так? Ответ на мои мысленные рассуждения прилетает мгновенно:

— Лали, котёнок, прости, ради бога, но у меня очередной форс-мажор, — папин голос звучит так виновато, что мне становится его жаль.

Конечно, у меня и в мыслях нет обижаться, но не могу удержаться от подтрунивания:

— А форс-мажор у тебя или снова у твоей Дианочки?

— У меня, детка, — смеётся папа, — не ревнуй. К тому же, ты знаешь, что она не моя.

— Надеюсь, печаль в твоём голосе мне почудилась?

Опять смеётся и не даёт мне развить эту тему:

— Малыш, тебя там Ян встречает, ты уж не разминись с ним, а то я ему голову оторву. А я постараюсь успеть вернуться сегодня, но, если что…

— Папуль, не торопись и не вздумай ехать в ночь, я же не маленькая — справлюсь. Надеюсь, Васю ты ещё не уволил?

— Как же — избавишься от неё! Скорее уж она меня уволит. Чёрт, а не баба! Заждалась тебя, кстати.

После разговора с папой настроение взметнулось… и тут же споткнулось. Я ведь обещала маме позвонить. «Евочка, солнышко, обязательно позвони, как только приземлишься, иначе я места себе не найду!»

После шестого гудка я понимаю, что мама таки нашла себе место, но оно и к лучшему. Мамуля у меня, как весенний переменчивый ветерок. Очень эффектная красавица, знаменитая модель, известная актриса и певица Мишель Дюбу… Дю… Вот с фамилией я не уверена, потому что мужья у мамочки меняются чаще, чем тюбики губной помады. Да и по поводу всего остального с уверенностью можно заявить лишь то, что она действительно красавица.

Нынешняя Мишель, а в прошлом Маша Курёхина, француженкой стала незадолго до того, как познакомилась с моим папой. Это моя бабуля так удачно вышла замуж за француза. По подиуму мамочка прошлась всего один раз, да и то лишь в одну сторону — к зрителям. Разворачиваясь, запуталась в ногах и не разбилась вдребезги только благодаря реакции моего папули. Ему, честно говоря, этот показ был до лампочки — у него там деловая встреча намечалась. А вышла встреча судьбоносная — мамочка упала ему прямо в руки, правда, вверх ногами… Но зато он по достоинству сумел оценить её стройные ножки и упругую… Ну, то место, откуда росли стройные ножки.

Тётя Вася говорила, что любовь моего папу настигла с первого взгляда, а со второго покинула, но было уже поздно…

А потом родилась я. Уже в Москве. Мамочка всегда жаловалась, что папа сломал её карьеру на самом взлёте. А когда он возразил и напомнил, что это был не взлёт, а пике, мои родители развелись. Однако я, по словам мамы, — её самое большое счастье. Вот и получается, что мамуля глубоко несчастна уже целых семнадцать лет.

Она вернулась во Францию, когда мне было два года, а я осталась с папой и с Васей.

Карьера актрисы у мамы сложилась немного успешнее, чем модельная. Её первая роль — любовница бандита, которую застрелили на тридцатой секунде фильма. Но уже третья работа была со словами. Высунувшись из окна, она громко кричала «помогите», впрочем, не слишком убедительно, поэтому её снова убили.

Было ещё много эпизодических ролей, в которых она мелькала и иногда даже что-то говорила, но каждая прожитая киножизнь была похожа на предыдущую — ей всякий раз отводилась участь чьей-то временной пассии, и с каждой новой ролью на ней оставалось всё меньше одежды.

Однажды я услышала, как Вася сказала папе, что если уж в молодости мамочка не прорвалась к звёздам, то теперь так и помрёт в амплуа старой проститутки. Я тогда страшно обиделась за маму. Ну, не специально же она выбирала себе такие роли… Наверное… Каждый человек хочет быть счастливым, вот и мамуля старается. Ну, уж как может!.. Жалко мне её, неудельная она какая-то.

Я сделала ещё одну неудачную попытку дозвониться маме и с осознанием выполненного долга спрятала мобильник в задний карман джинсов. И тут же сбилась с шага. Это что ещё за клоунада? Не обратить внимание на такой призыв было просто невозможно, поэтому особенно любопытные зеваки кучковались поблизости и отслеживали, кто же откликнется. Огромный белый плакат кричал кроваво-красной надписью «Ходи сюда, Евлалия!»

Первым порывом было пройти мимо и взять такси, но я тут же себя образумила — папа шутника не простит. Похоже, этот маленький рыжий крепыш с улыбкой от уха до уха и есть тот самый Ян. Я вздохнула, усмехнулась и направила свои стопы к этому приколисту.

— Простите, молодой человек, Вы Яша?

— Чего? — широкая улыбка лишь на миг сползла с лица парня, но тут же вернулась, став ещё шире. — Ты Ева? То есть Евлалия Тимуровна? То есть Вы… А-а, короче, давай проще! Ты — Ева, я — Ян. И на «ты». И слово «Яша» забудь. Ну как?

— Договорились, — я протянула ему ладонь и не смогла сдержать смешок.

— Если имя твоё Ева, ты по жизни королева! — Ян бережно пожал мою ладонь, потом поцеловал и, отойдя на пару шагов назад, окинул меня оценивающим взглядом. — Ева, да ты красиваха! Тьфу-тьфу, мащааллааа!

Невероятно! Меня не было каких-то четыре года, а столицу не узнать. Москва всегда была прекрасна, но сейчас это будто новый город. Как он меня примет, смогу ли я снова считать этот город своим? Пока наш Range Rover со скоростью разбитой параличом улитки ползёт по многополосному хайвею, я успеваю узнать все последние столичные новости, сплетни и даже услышать прогнозы от словоохотливого водителя.

— Ну, и как во все времена, власти имеют тех, кто не имеет власти, — подытожил Ян свой длинный витиеватый монолог и перешёл к анекдотам.

Я слушала его в пол-уха, уйдя в свои мысли и воспоминания. Какая, собственно, разница, в какой стране или городе я нахожусь, от себя ведь всё равно никуда не убежишь. Да, я нашла в себе силы примириться с прошлым и жить дальше, строя новые планы и радикально корректируя мечты, но я ничего не забыла… Кто-то умный изрёк, что память — это рай, из которого нас никто не сможет вырвать… и ад, из которого нам не сбежать. Про меня сказал.

Я продолжаю кивать неумолкающему водителю и улыбаюсь. Наверное, улыбаюсь невпопад, потому что звуковое сопровождение неожиданно смолкло, и тишина мне показалась неуютной.

— Извини, Ян, я немного задумалась.

— Да ладно, не парься. Я просто хотел, чтоб ты не скучала, и чтобы отцу сказала, какой я гостеприимный и внимательный… О, ё-о!.. Я же забыл Ангелине её чёртов «Нони» купить! — Ян заозирался по сторонам, словно надеялся посреди МКАД обнаружить этот загадочный нони.