Зверь. Том 1 (СИ) - Калинин Алексей. Страница 41

Ветер спустился с ветвей пониже, чтобы посмотреть, что это за двое на летающем корыте делают в том месте, которое он выбрал для своей игры. Смотрел, как мужчина раздевает женщину. Та слабо сопротивлялась, но мужчина был настойчив и вскоре обнаженное женское тело забелело в темноте. Мужские руки жадно шарили по нему, пытаясь ощупать каждый участочек.

Дыхание двоих было прерывистым, тяжелым, как будто только что пробежали несколько километров. Вот мужчина аккуратно положил девушку на откинутое сиденье и впился ртом в белоснежную грудь. Девушка чуть слышно простонала и попыталась оттолкнуть мужскую голову. Но куда там. Легче было оттолкнуть движущийся экскаватор. Мужчина вовсе не собирался сдаваться — он решил идти до конца.

Тем более, что спутница и не пыталась сильно сопротивляться. А то, что просила остановиться… Так это каждая девка так просит — набивает себе цену, а потом сама льнет…

— Нет-нет, не надо, — снова сказала девушка, когда почувствовала, как мужчина зашевелился, пытаясь стянуть с себя штаны.

— Да чего там не надо-то? — проурчал Николай. — Ты лучше вот это попробуй. Чуешь, какой твердый?

Он взял руку девушки и положил себе на пах. Неожиданно он увидел, что девушка улыбается.

Чего это она? Дурная, что ли? Или у неё размеры были раньше гораздо больше?

Да ну! Куда уж больше, конские, что ли?

— Радуешься, барынька? Такого здоровенного никогда не было?

— Да уж, Николай, такого не было. Радуюсь… Значит, снасильничать меня вздумал, да ещё и денег поиметь?

— Не снасильничать, а… впрочем, чего выеживаться? Приглянулась ты мне сильно, вот и предлагаю отдаться добровольно. Всё равно же получу то, чего хочу.

— Эх, Николай-Николай, Колька-повар… А ведь мог нормальную семью завести, детей воспитывать… Зачем тебе всё это? — покачала головой девушка.

— Много болтаешь, барынька, — насупился Николай. — Лучше бы делом занялись.

— Ну что же, это твой осознанный добровольный выбор, — сказала девушка и потянула голову мужчины к своему лицу.

Николай ещё успел подумать, что уболтал-одолел барыньку. Что всё будет хорошо у него, что он сейчас залезет на неё и…

Глава 30

— Вот только тебя тут для полного комплекта не хватало, — пробурчал я, когда оглянулся.

А ведь мне сразу этот Кузьмич не понравился!

И чего я его на вшивость не проверил?

Саданул бы слегка серебряными шипами кастета по макушке, да и все. Для человека было бы не больно, только обидно. А вот для того, кто сейчас появился перед нами, вполне ощутимо. Спала бы тогда с него личина старого деда и проявился бы во всей своей природной красе.

Ну или не красе, а убожестве. Хотя, может быть, у гнильцов свои стандарты красоты? И по этим стандартам то чучело, которое появилось перед нами, было первым красавцем в Москве!

Хотя нет, наличие на гниющем теле костяных шишковатых наростов говорит о том, что перед нами не просто гнилец, а поганец. Отличается один от другого немногим — разве что башка размерами меньше, зато при гибели тоже взрываются.

Поганцы — более крупные родственники гнильцов. Туловища этих омерзительных уродов покрыты кусками гниющей плоти. Под этой смердящей шкурой находятся совершенно сгнившие мышцы, покрывающие крепкий и гибкий скелет.

Поганцы жрут в основном старые трупы, а предпочитают промышлять на местах казней, на забытых кладбищах и полях битв. Они агрессивны и, хоть питаются преимущественно падалью, при встрече с живым человеком склонны нападать. Вишенкой на торте этих красавцев является то, что их костяные наросты при кончине разлетаются далеко вокруг, раня и калеча нападавшего.

Костяная бомба замедленного действия…

И вот сейчас эта бомба появилась в двери комнаты. В двери?

Я присмотрелся. Сейчас зеркальная поверхность, которая закрывала выход, стала пыльной и грязной, как будто неделю стояла на стройке. Причем она стояла в том месте, где постоянно что-то штробили.

И сквозь неё спокойно прошел поганец…

А если зашел один, то могут выйти и трое!

Ведь если мне помнится, то зеркальная поверхность выхода не выпускала никого. Затягивала в себя наполовину и оставалась держать жертву, пока не подходил Амальгамщик. А сейчас… сейчас бывший Кузьмич спокойно стоял посреди мутной зеркальной поверхности и даже не чихал.

— Вы почему ещё живые? Зеркальный, почему ты ещё не распластал их на куски вкусного свежего мяса? — гневно пропищал поганец.

— Господин! Они ослепили меня! — прокричал Амальгамщик. — Я не вижу их! Не вижу!

Он пытался протереть глазницы шлема, но рыцарские перчатки плохо подходили для подобного. Амальгамщик елозил по шлему, скрипел, но никак не мог добраться до грязи и пыли на глазах.

— Ай-яй-яй, как не стыдно, а ещё взрослые люди, — покачал головой поганец. — Сейчас, сейчас… Иди ко мне, я тебе протру глазенки! Иди на голос!

— Да-да, иди на голос! — тут же подхватила таким же тонким голоском Чопля. — Иди, я тебе сейчас всё протру!

И так мастерски у неё получилась эта пародия, что у поганца отвалилась челюсть, а зеркальный рыцарь повернулся в её сторону. А Чопле это только и нужно — она с размаха запулила в прорези чем-то белым и вязким. Ещё подлетела и размазала как следует.

— Это что, господин? Это что? — взревел Амальгамщик.

— Это гипс, херня блестящая! — ответила Чопля. — Не вертись минут пятнадцать и тогда он затвердеет нормально. Для тебя же стараюсь!

— Ты не мой господин! — заорал Амальгамщик и взмахнул мечом, пытаясь попасть по голосу.

Да куда там, Чопля умчалась на другой конец комнаты и начала оттуда строить потешные рожицы.

Зеркало на двери тем временем побелело и теперь уже стало напоминать несвежую простыню. Уже не зеркало, которое закрывало вход.

Можно ли сквозь него выбраться из комнаты? Может быть и можно. Но надо проверить, а не бросаться сломя голову.

Пока Амальгамщик махал мечом, стараясь попасть по юркой Чопле, я подобрал с пола брошенный пузырек.

— Иди сюда! Иди сюда, я тебе говорю! — кричал тем временем поганец.

— Да заткнись ты! Не мешай самцу общаться с самочкой! — выкрикнул я и метнул в сторону поганца пузырек.

Он моментально присел, как будто неожиданно захотел по-большому. Брошенный пузырек спокойно пролетел сквозь полотно и разбился где-то в коридоре морга.

— Не попал! Не попал! — радостно завопил поганец. — А ещё говорят, что ведьмаки не промахиваются!

— О нас много чего брешут, — пожал я плечами. — А ты верткий…

— Я сильный и быстрый! — хвастливо оскалился кривыми зубами облезлый полутруп.

— Как ты Амальгамщика себе в слуги заманил? — спросил я, кивая на зеркального рыцаря, который в это время махал мечом в пяти шагах от нас.

— А чего там заманивать? На кладбище нашел проклятое зеркало и наступил на него нечаянно, а там он… Порезался я тогда здорово осколками, а он мою кровь за кровь хозяина почему-то принял. Вылез и сказал, что будет служить верой и правдой. Может, я в прошлой жизни был потомком того колдуна, что доспехи заколдовал?

— Может и был… А в Москве как очутились?

— А что тут? Тут хорошо, бомжи иногда попадаются. Покуда в костюме старика хожу — ни одна собака меня не учует. Я хитрый. Я разобью рядом с бомжами зеркало, а оттуда зеркальный вылезает. Потом у меня роскошный ужин получается… Вот как сейчас, когда он вас нашинкует. Эй, зеркальный! Тут ведьмак, тута! — поганец только не запрыгал от усердия. — Ой, а с вами ещё девка была? Где она?

Ну что же, если я всё выяснил по поводу Амальгамщика, то… То надо линять! Один хрен этого зеркального монстра не ухайдокать, а вот смыться можно. Пока он за нами будет идти, мы уже за тридевять земель окажемся.

— Уйди с дороги, поганец, — пробурчал я.

— Вот ещё! Никогда я из-за стола голодным не вставал! Зеркальный, они убежать хотят! — взвизгнул поганец и кинулся на меня, размахивая когтями.