Цианид - Старк Кристина. Страница 3

– А что мне нужно было сделать? Отправить тебе официальный, заверенный нотариусом запрос, что я задержусь?

Дерек обошел стол и встал напротив, закрывая проход в гостиную.

– Меня раздражает, что ты даже не пытаешься выглядеть виноватой. Я сижу как на иголках три часа, пока ты ходишь черт знает где, места себе не нахожу, а ты…

– Дерек, я ехала домой.

– Все это время?! Уже почти десять!

– Да! Все это время! Я выехала с работы в восемь! Прошу, давай не будем!

Дерек натянуто рассмеялся и стиснул двумя пальцами мой подбородок – почти жест нежности, если бы не сила нажима. Он сжимал мой подбородок все сильнее и сильнее, заставляя смотреть на него, пока мне не стало больно. Я ударила его по руке, оттолкнула и переступила порог гостиной. Он шумно выдохнул и схватил меня за волосы, заставив остановиться.

– Дерек, пожалуйста! – вскрикнула я.

Он резко развернул меня, схватил за ягодицы и притянул к себе.

Наши ссоры всегда возбуждали его. Он вмиг заводился, хватал меня за руки, задирал юбку. Становился злым и молчаливым, или наоборот, слишком разговорчивым: принимался отчитывать меня, грубить, называть сучкой и шлюшкой.

В начале наших отношений его вспыльчивость, всегда заканчивающаяся яростным сексом, казалась чем-то киношным, стильным и классным. Даже стоя на коленях и некрасиво давясь его членом, я умудрялась находить в его поведении какую-то темную романтику. И только спустя время начала осознавать – в том, что он делает, нет романтики и меня это совсем не возбуждает. Наоборот, пугает. Я контролировала ситуацию не больше, чем человек, стоящий посреди железнодорожных путей и силой мысли пытающийся остановить поезд, – то есть я не контролировала ничего вообще. Обычно, если я начинала возражать, то распаляла его еще больше. Даже отсутствие возбуждения с моей стороны и сухость в промежности не останавливали его. Он раздвигал мои ноги и тут же входил.

– Сегодня ничего не будет, – сказала я, отступая и пытаясь сбросить с себя его руки.

– И почему же? – ухмыльнулся он.

– Мне не нравится это, Дерек. Не нравится, что я не могу контролировать смены твоего настроения.

– Это и не должно быть в твоей власти – контролировать меня, – усмехнулся он, снова подходя так близко, что я ощутила жар его тела.

– Тогда надеюсь, это хотя бы в твоей власти? – спросила я. – Ты-то сам в состоянии контролировать свой гнев?

Он припер меня к стенке и низко склонил голову.

– У моего гнева есть причина. И если бы он по-настоящему пугал тебя, то ты бы вела себя соответствующе и старалась не провоцировать меня. Но глядя на твои выходки, я думаю, что мой гнев – это как раз то, чего ты добиваешься.

– Неправда. – Я сделала шаг в сторону, но Дерек схватил меня за запястье и заставил остановиться.

– Не смей уходить, когда я говорю с тобой.

– Я не ухожу, – ответила я, прикидывая в голове, как быстро смогу добраться до входной двери. На улице шел дождь, так что если Дерек решит бежать за мной, то непогода его охладит. Если же не охладит, то я просто поймаю такси и сбегу домой к родителям.

– Вот и умница, – сказал Дерек. – А теперь послушай меня: еще раз ты пропадешь с радара без предупреждений – и пожалеешь. Ты не будешь делать из меня идиота.

– Я не делаю из тебя идиота!

– Конечно, всего лишь исчезаешь на три часа, не удосужившись позвонить. – И он снова схватился за мой подбородок.

Я отпихнула его руку и бросилась в сторону. Он вцепился в мою одежду, сжал предплечья и швырнул на диван. Пока я боролась с ним, протестуя и пытаясь выскользнуть, он успел расстегнуть ремень и забрался на меня сверху. Он был тяжелым и массивным – невозможно сопротивляться. Его руки сжали мои запястья, как железные клещи. Я закрыла глаза и прекратила борьбу. Он стянул с меня белье и быстро овладел мной, резко выдыхая на каждом толчке.

Мне снова было больно, душили слезы. Только вот ни мои слезы, ни просьбы еще ни разу не остановили его.

Когда он закончил, я выбралась из-под него и, задыхаясь от обиды и на бегу поправляя юбку, рванула к двери. Распахнула ее, бросилась наружу и… врезалась в кого-то. Чьи-то руки остановили меня, на мгновение задержавшись на моих плечах. Волна холодного воздуха отбросила волосы с моего лба, мои ладони коснулись чужой куртки, и я не сразу убрала их, словно боялась остаться без опоры.

Передо мной стоял тот самый парень, который помог мне сегодня на дороге и чуть не довел меня до экзистенционального кризиса одним лишь вопросом о моем самочувствии… Половину лица скрывала тень от капюшона, но я все равно узнала его.

– Доставка из «Кей-Тауна», – проговорил он, пристально разглядывая мое лицо.

Я уже слышала его голос, но сейчас он показался мне особенно приятным. Вообще все в нем почему-то показалось приятным. Возможно только потому, что он пришел снаружи. Явился оттуда, куда я так сильно хотела убежать.

А курьер узнал меня.

– Кажется, у меня дежавю, – улыбнулся он и протянул бумажный пакет с едой.

Я не улыбнулась в ответ, не смогла. И пакет не взяла тоже. Мои руки тряслись, опустились вдоль тела и обвисли, словно обесточенные. Если я возьму протянутый пакет, то он уйдет, а я испытывала страшную нужду в том, чтобы он остался. Присутствие чужого человека – пусть всего на несколько минут – вернет мне почву под ногами.

– Что-то случилось? – спросил курьер, должно быть читая на моем лице совсем не те эмоции, с какими люди обычно встречают еду из ресторана.

Я облизала пересохшие губы, даже не пытаясь сказать что-то в ответ. С черного неба вовсю лило. Фонари раскачивались на ветру на противоположной стороне улицы, один из них то гас, то зажигался снова, как в фильме ужасов. Ветер задувал в дверной проем.

– Ну наконец-то, – сказал Дерек у меня за спиной, тоже подошел к двери, сунул курьеру наличку и забрал пакет.

Он как ни в чем ни бывало взял меня за руку, завел домой и захлопнул дверь прямо у курьера перед носом, даже не сказав «спасибо». Он понес еду в гостиную, напевая, будто вообще ничего не произошло.

Я не последовала за ним, прислонилась лбом к запертой двери и медленно выдохнула. Глаза жгло, я моргнула, и слезы скатились по щекам вниз.

– Я заказал роллы, креветки в панировке и корейское пиво.

Я обернулась через плечо и увидела, как Дерек раскладывает еду на столе. Неторопливо и напевая мелодию себе под нос. Он достал тарелки и наполнил два пивных бокала.

– Так что там случилось на дороге? Машина цела? – спросил Дерек как ни в чем не бывало, спокойно и благодушно.

Стоило ему выместить на мне злость и оттрахать, и он сразу же успокаивался. Становился таким, каким его знали другие: знаменитым адвокатом, примерным сыном, приятным соседом и завидным бойфрендом.

Я не ответила. Развернулась и вышла под козырек дома, на свежий воздух. Достала из кармана пачку сигарет и закурила. Горький дым наполнил рот, и эта горечь показалась приятной: наверно потому, что перебила привкус слюны Дерека и ощущение его губ и щетины на моем лице.

Я вообще никогда не курила до отношений с ним. Начала после того, как он в первый раз накинулся на меня, проигнорировав протест, и больше не смогла бросить. Сигареты успокаивали, дарили ощущение, что я бунтарка, которая ни черта не боится, даже смерти от рака легких, – а бунтарки обычно сами управляют своей жизнью, не так ли? Наверно курение было неким способом убедить саму себя в том, что у меня все под контролем.

Курьер не успел уехать, стоял перед домом, разглядывая карту в телефоне. Я поискала в карманах мелочь, чтобы оставить ему чаевые, но ничего не нашла, а возвращаться в дом не хотелось: там был Дерек, его голос, запах, его тьма, воспоминание о его руках на моем затылке и такая тяжесть в груди, будто на нее положили гранитную плиту.

Курьер оглянулся, когда я вышла на крыльцо.

– Все окей? – снова спросил он.

Ветер играл клочком его волос, выбившихся из-под капюшона: они потемнели от дождя и липли ко лбу.