Ловец солнца - Огинская Купава. Страница 10

– К смерти? – едко спросила она.

– Да.

Кайден прикрыл глаза, он намеревался взять от последних часов покоя все, что мог. Но Еве не сиделось на месте. Несколько минут она напряженно оглядывалась по сторонам, пока наконец не решилась задать вопрос:

– Послушай, а почему бы нам просто не остановить поезд?

Кайден посмотрел на нее из-под ресниц. В какой-то мере его восхищало это ее нежелание следовать установленным правилам. Возможно, окажись она первой девушкой, с которой ему приходилось умирать, он проникся бы к Еве симпатией. Но она была шестой, а он на собственной шкуре успел испытать все возможные последствия попыток схитрить. И давно осознал, что в конце всегда будет смерть.

Самостоятельно выбраться из временного потока невозможно. Все, что они могут, – делать что велено и стараться не сойти с ума.

– Остановить поезд? – переспросил Кайден равнодушно.

Ева кивнула

– Сам подумай: если эти люди игнорируют все, что не вписывается в их картину мира, значит, и на остановку поезда они внимания не обратят.

Кайден молчал несколько минут, размышляя, стоит ли говорить Еве, что план обречен на провал, а ее ждет третья смерть…

Но в глазах ее горела непоколебимая решимость… и отношения их нельзя было назвать хорошими – едва ли она ему поверит.

Склонив голову, Кайден спросил:

– Ты готова рискнуть?

Ева уверенно кивнула.

– Даже если можешь вновь умереть?

– Одной смертью меньше, одной больше. Пока могу воскресать, я справлюсь с чем угодно.

Звучало самоуверенно, но искренне.

Кайден поднялся.

– Тогда пойдем. Посмотрим, на что ты способна.

Он знал, чем все закончится, но не мог отказать себе в удовольствии рискнуть. Особенно если на кону стояла не его жизнь.

Ева спокойно шла за Кайденом сквозь тихие вагоны к тепловозу. Голова ее болела, и мысли путались, но в одном она не сомневалась – если сейчас не попробует сделать все, чтобы выбраться, потом будет жалеть. Ева всегда была упрямой и предпочитала бороться до конца. Пожалуй, только поэтому она смогла поступить в университет и вырваться из гнилого болота, в котором росла.

Машинист в кабине тепловоза не обратил на них никакого внимания. Молодой парень – его помощник – перестал жевать бутерброд, встретившись взглядом с Евой. Нахмурился.

Мгновение ей казалось, что сейчас он спросит, зачем они пришли и что им нужно. Но парень отвел глаза и продолжил жевать, глядя в забранное инеем окошко.

Ева с Кайденом переглянулись.

Он жестом предложил ей действовать.

Ева шагнула вперед, она видела рычаг железнодорожного тормоза – тот выделялся на приборной панели, но медлила.

«За такое я бы точно в полиции оказалась», – подумала она. В четырнадцать, после смерти матери, Ева вплотную занялась саморазрушением: познакомилась с дурной компанией и совершила много такого, за что теперь ей было стыдно. Например, угнала вместе с парнями, имен которых, кажется, даже не знала, чью-то машину.

Тогда она впервые попала в полицию.

Сейчас Ева собиралась угнать целый поезд, как бы глупо это ни звучало.

– Очень прошу меня простить, – пробормотала она и потянулась к рычагу.

Стоило Еве коснуться пальцами рычага с облупившейся краской, под которой проглядывалось изъеденное ржавчиной железо, машинист, до этого не обращавший на нее внимания, схватил ее за запястье и грубо оттолкнул в сторону. Окинул Еву равнодушным взглядом и, убедившись, что она отошла от рычага, отвернулся к окну.

Ева растерянно посмотрела на Кайдена. Того ситуация забавляла. Поймав ее взгляд, он приподнял брови:

– Сдаешься? Возвращаемся?

– С чего бы?

Она вновь потянулась к рычагу, на этот раз не медля. Машинист отпихнул ее сильнее и ожег злым взглядом, но, стоило ей отступить на несколько шагов, вновь отвернулся, утратив к Еве всякий интерес.

– Ты же говорил, что никто не станет обращать внимания, – возмутилась она, обернувшись к Кайдену. – Что происходит?

– Ты вольна в своих действиях, пока они не мешают естественному ходу событий.

– Сразу сказать об этом нельзя было?

Кайден вздохнул.

– Хочу напомнить, что ты у меня уже шестая. А желание что-то объяснять я потерял на второй.

– Скотина.

Он не обиделся, когда-то его называли и похуже. И ненависти в тех словах было куда больше.

– Ты мне тоже не нравишься.

– Разве это не плохо? – спросила она. – Для тебя. Ты ведь должен проникнуться ко мне симпатией и захотеть защищать… или как там? Понять ценность моей жизни? Если ты этого не сделаешь, наказание не закончится.

– Глупое дитя, – снисходительно вздохнул он. – Если мы не поладим, ты рано или поздно сойдешь с ума. Мне же просто выдадут новую девушку. Как ни посмотри, это тебе жизненно необходимо мое расположение. Не собираешься быть со мной милой?

Еву передернуло. В последний раз с пренебрежением она сталкивалась в десятом классе, когда одноклассник решил, что будет весело напомнить ей, что она из неблагополучной семьи.

Смеяться он перестал после первого же удара. Оттащить Еву удалось не сразу, она успела сломать ему нос и вывихнуть челюсть.

Это был последний раз, когда она с кем-то подралась за пределами ринга. В полиции ей пообещали, что следующая их встреча завершится колонией для несовершеннолетних.

Ева не хотела портить свою жизнь, которая только начала налаживаться. Она собиралась поступить в университет и не планировала оказаться в колонии.

Сейчас Ева не планировала умирать.

– Значит, нам придется терпеть друг друга вечность, – мрачно произнесла она и повернулась к машинисту. – Прошу меня простить.

Кайден не знал, что забавляло его больше: ее ничем не подкрепленная уверенность или виноватый тон, с которым она обратилась к уже давно мертвому человеку.

Ева ударила резко, без замаха. Машинист был обычным человеком и в отличие от Кайдена, отделавшегося лишь разбитой губой, потерял сознание. Ева осторожно подхватила его и уложила на пол.

Она совсем забыла о помощнике – непозволительная беспечность в ее положении. Стоило ей выпрямиться, как краем глаза она уловила неясное движение.

Последним, что увидела Ева, был разводной ключ устрашающих размеров.

***

Открыв глаза в купе, Ева не сразу поняла, что случилось. Несколько мгновений она лежала в тишине…

– Твою же ма-а-ать, – выдохнула она, прикрыв глаза ладонью. – Опять умерла. Ну сколько можно?

Это была самая быстрая и незапоминающаяся смерть. И пожалуй, самая лучшая.

Сложив руки на животе и бездумно глядя в потолок, Ева ждала, когда придет Кайден. У нее не было ни сил, ни желания самой его искать. Злости тоже не было.

Да, он мог бы помочь ей и перехватить парня, хотя бы предупредить о том, что тот перестал изображать предмет интерьера и планирует напасть. Но Ева не ждала от Кайдена помощи, потому не расстроилась, когда не получила ее.

Прошло не больше четверти часа, и дверь купе открылась.

– Мне проломили череп? – спросила Ева, не глядя на вошедшего.

– Да.

Она тяжело вздохнула. Кайден после недолгого молчания признался:

– Эта затея в любом случае была обречена на провал.

– С чего бы? Не окажись я так беспечна, успела бы увернуться и вырубить помощника.

Кайден сел на свое обычное место и оперся спиной о стену.

– Тогда тебе в голову угодила бы случайно отлетевшая гайка, или ты споткнулась бы и упала. Возможно, не умерла бы, но переломала достаточно костей, чтобы процесс заживления занял все оставшееся до трагедии время. Это уже произошло, Ева. Поезд упал. Ты не в силах изменить когда-то случившееся. Никто на такое не способен.

– Даже твой брат?

Кайден усмехнулся.

– Ты переоцениваешь его. Мой брат воин, он мало что понимает в таких сложных вещах. Но если тебе интересно, Маэви лучше всех чувствует и понимает наш мир, и даже она не в силах с ним договориться. Вернуть к жизни человека – возможно, пусть и невероятно сложно. Предотвратить уже случившуюся катастрофу – нет.