Разоритель Планет (СИ) - Амплеев Александр. Страница 61

— Старший лейтенант Захаров, — проговорил офицер с одним крестом на погонах, глядя на наемников.

— А почему количество крестиков у тебя, лейтенант, не соответствует званию? — ухмыльнулся Жабодав.

— Чего? — спросил человек, глядя на наемников и переглянувшись со своим протеже.

— Да того. У старшего лейтенанта на погонах три креста, а у тебя один. Нагнуть ты нас хочешь, начальник. Врешь. Да и поста у вас тут нет. Дуй отсюда, пока не наваляли, «мент», — ухмыльнулся Мох.

— Так… Хорошо. Вы ничего не видели. Нас тоже не знаете. Мы типа, ну… Актеры, и вот кино снимаем, короче… Тренируемся, короче, — проговорил тот, что с дробовиком.

— Да-да. Именно так. Вон там камера, кстати, стоит, — кивнул куда-то «офицер».

— Дуй отсюда, ментенок, — продолжал как-то угрожающе улыбаться Мох и парочка начала довольно быстро улепетывать.

Фирс посмотрел на Милета и Моха с каким-то недоумением.

— Что такое? Или ты тут только с «черного хода» бывал? — спросил Жабодав.

— Ну… Вообще-то таких наглых рэкетиров встречаю впервые. Это ж до чего их жизнь довела, что они прямо на средних уровнях кошельки и документы «проверять» стали?

— Эти ребятки, похоже, с планеты, так что понятно, что их до такой жизни довело, — проговорил Мох.

— А как ты это определил? — спросил Фирс, глядя на великана.

— Ну… Станционные менты себя жестче ведут. Оружие сразу наизготовку, если ты самую малость не подчинился, ну и это… По глазенкам видно, что со стволами работают впервые, скорее всего, до этого чьи-нибудь карманы чистили, а теперь вот… До станционных актеров дошли. Вообще… Им повезло, что мы их встретили первее, чем те ребята, которые сюда топают. Им станционные менты перышки бы начистили. Плюс… У местных ментов имеются специальные посты с укрытиями и прочим, чай не в уважении у простого народа живешь, поэтому такое положение их в уголке — штука странная, да и всего двое, — говорил Мох, продолжая идти за Жабодавом.

— Я думал, что на станции с полицией строже…

— Строже. Просто в других местах. Сама полиция строже, ибо замкнутое пространство, а вот в плане отношения к ним… Неа. Нифига. Их особенно боятся только если их много и они с крутыми пушками. Надо ж понимать, что эти полицаи — это ЧОПы. Какое к ним уважение может быть? — спросил Мох у Фирса.

— Ну… Особенно никакого, ибо они могут в угоду своему начальнику кого-нибудь шлепнуть и прочее, но я думал, что это приведет к тому, что их требованиям подчиняются беспрекословно.

— Если ты народ долго шугать будешь, он однажды перестанет бояться. Вот и вся штука. Нынче народцы станций перестали бояться, помню, там, в сводках некрологоводной станции было аж десять ЧОПовцев за один день. И это в разных местах станции по одному-два человека. То есть… Их вылавливали по одному и кончали. Так что… Они нынче даже себе некие казарменные блоки оформляют и ходят всегда кучками.

— Да-а-а-а-а… Хорошо, что я на станциях редко бывал, — усмехнулся Фирс.

— Станция — это микромир со своими законами, — прокомментировал слова своего бойца Жабодав. — Здесь в полной мере не действуют законы Федерации, ибо частная территория, в итоге классовая борьба имеет свойство приобретать наиболее…

— Острую форму, так как частник в данном случае практически ничем не ограничен, а значит, способен эксплуатировать работяг так, как ему заблагорассудится, а также вести политику террора против своих рабочих. Как Бур! — слегка прикрикнул Фирс на последнем слове.

— Ну да… Примерно так. Это тебе Романо наплел? — спросил Жабодав.

— Нет. Сам вычитал, но да… Романо мне эти книжки выдал, — весело произнес Крыса.

— Понял-понял… Надо будет у него тоже книжки попросить, а то я в это дело погружен, мягко говоря, хреново. И тебе, Мох, почитать дам, — ухмыльнулся Милет, обернувшись на своего бойца.

— А у меня мозги от этих ваших книжек не вытекут? — спросил Мох усмехнувшись.

— Наверное, вытекут… Ты преисполнишься пониманием мира и проживешь сразу тысячи жизней в тысячах миров. Осознаешь то, что эта жизнь бренна и неинтересна, что повлечет за собой твое возвышение над мирским, и ты больше никогда не схватишь сифилис в каком-нибудь борделе, — проговорил с наигранной серьезностью Жабодав.

— Не… Так неинтересно. Это ж как? Хрен в растворах больше не держать? Не-е-е-е-е… Я эти ваши книжки не читал и читать не буду! — повысил голос Мох в конце своей речи.

— А если я прикажу читать?

— Ну, папа! — начал придуриваться Мох.

— Чего? — с какой-то веселой улыбкой развернулся Жабодав.

— Я не хочу читать твои умные книжки! Лучше дай мне пожевать говна про каких-нибудь девочек, размахивающих двухметровыми мечами!

— Нет, сын! Ты будешь читать величайшую литературу!

— Ну, ладно… — грустным голосом ответил бородач.

— А часто у вас такие приколы? — спросил Фирс, глядя на этих двоих.

— Ну, знаешь… Иногда живешь, и грустно становится, вот и прикалываешься, как можешь, а иначе реально с тоски подохнуть можно, поэтому и стараемся хоть чуток в театр играть, — ухмыльнулся Мох.

— Понятно… Для наемников вы довольно веселые… Даже как-то странно.

— Ты просто мыслишь стереотипами, — глухо ответил Жабодав.

— Понял. Молчу, — как-то неуверенно проговорил Фирс.

…

Вскоре они уже были в одном из злачных мест Айскрима… Сначала разговор «по душам» с охранником, плата за вход, далее вход в бар. Набор звуков, называемый музыкой, а также голограммы танцовщиц на таких же голографических шестах в углах заведения. Вполне живая девушка с короткими светлыми волосами танцевала по центру уже без одежды, но на достаточном числе каких-то «подарков». Ее площадку окружали различные существа, включая парочку ящеров и одно огромное четырехрукое создание, называемое швагром, чья кожа напоминала какой-то дубленый кожаный доспех из прошлого, а мощные челюсти говорили о том, что создание вполне могло бы откусить чью-то руку.

В других местах тоже виднелись представители различных рас, но основу составляли люди. Большая часть из созданий была вооружена, но сейчас интересовал бармен, который мог сообщить о том, есть ли здесь кто-то, кто ищет работу. У самой дальней стены располагалась барная стойка, а за ней орудовал какой-то редкий вид существ… Это был змей с двумя металлическими манипуляторами в виде трехпалых рук и некой симуляцией грудной клетки чуть ниже головы. Сам змей был песочного цвета и чем-то напоминал удава, никаких особенных черт, кроме расцарапанной когда-то давно морды и покрытого белой пеленой правого глаза у него не было. В момент, когда подошли люди, создание как-то добродушно зашипело, если это можно было назвать добродушным.

— Приветс-с-ствую вас-с-с в моем баре. Бар наз-зывают «Вечерня Мудрого Ка». Мудрый Ка — это я, как вы понимаете, люди. Чего бы вы хотели? — спросил змей, глядя сначала на Жабодава, затем на Моха и после на Фирса.

— Ну, здравствуй… Для начала я бы хотел узнать: почему тебя зовут Мудрым? — ухмыльнулся Мох.

— Мой отец-с-с нос-сил имя Шкхар, что значило Мудрый, поэтому я ношу имя Шакхар-Ка, что при переводе будет обозначать Мудрый Ка.

— Ага… А че значит Ка? — не унимался Мох.

— Ка — это уменьш-шительное от Шакхар, отец-с наз-звал меня в чес-сть с-себя. Вы приш-шли только для того, чтобы поз-задавать глупые вопрос-сы? — спросил змей, слегка раздражаясь.

— Ладно-ладно… Молчу… — проговорил Мох, разворачиваясь спиной к стойке и направляя взгляд на стриптизершу. — Ля, какая… Размер третий, вроде как…

— Тише ты! — ткнул своего подчиненного Жабодав.

— Так ради чего вы приш-шли, гос-спода? — теряя терпение, проговорил Ка. — Время — деньги.

— Да-да, Мудрый Ка, — вклинился Фирс. — Простите, пожалуйста, моих друзей. Они просто наемники, поэтому и склонны к неделовому… М-м-м-м-м… Сленгу? — Фирс задумался, а змей прищурил свои зеленые глаза с вертикальными полосками зрачков. — Стилю, прошу прощения. Так вот… Мы пришли для того, чтобы набрать бойцов для выполнения одного задания. Имеются ли в баре какие-то интересные наемники?