Деспот (СИ) - Арская Арина. Страница 10

— Хорошего дня.

— И вам, — оглядываюсь и слабо улыбаюсь, — спасибо.

Виталий хитро смотрит в зеркало заднего вида, когда забираюсь в салон, и я задаюсь вопросом, когда Мирон Львович успел сказать ему, что мы едем не в офис, а на шопинг? У них какая-то телепатическая связь?

Мирон Львович юркает ладонью под ворот моего пиджака и срывает этикетку. Я отшатываюсь, и он хмыкает:

— Тише, Софушка.

От его бархатного голоса внутри все трепещет, но в этот раз я не куплюсь и не полезу к нему с поцелуями. Раздумываю над тем, стоит ли мне поблагодарить Мирона Львовича за внезапный шопинг за его счет. Боже, как с ним сложно! Ночью склонил к близости, к обеду выкрал из квартиры, а потом с барского плеча подкинул элитных шмоток, которые мне очень нравятся, но сказать “спасибо” сродни унижению.

Через минут пятнадцать машина паркуется у крыльца бизнес-центра, и я едва слышно говорю:

— Спасибо.

Я рассудила, что костюм с узкими укороченными брюками, приталенный и удлиненный пиджак и шикарные туфли стоят моей тихой благодарности. Я буду воспитанной и любезной девочкой, пусть и подарки были преподнесены при странных и сомнительных обстоятельствах.

— Пожалуйста, — Мирон Львович легко щиплет меня за щеку и покидает салон, чтобы через несколько секунд распахнуть дверцу для меня.

С грацией, что неожиданно во мне проснулась, выхожу из машины, оперевшись на твердую руку Мирона Львовича. Наши взгляды встречаются, и отвожу глаза, потому что сердце екает и слабеют ноги, а щека горит от его ласкового щипка.

Преодолеваем вестибюль, заходим в лифт и опять молчим. Смотрю на яркие цифры, что сменяют друг друга на табло над стальными дверями. И в памяти всплывает сцена из одной романтической комедии, в которой главный герой страстно целуют бывшую одноклассницу в лифтовой кабине. Перевожу взор на Мирона Львовича, и он вопросительно изгибает бровь:

— Что?

— Ничего, — тушуюсь, краснею под его взглядом и прячу руки за спину.

Вышагиваем мимо столов, за которыми с унылыми лицами трудятся инженера, воюя с чертежами.

— Доброго дня, — вежливо улыбаюсь мужчинам и женщинам.

— Доброго… — торопливо отвечают они и усердно клацают мышками и клавиатурами.

В приемной ждет мрачный молодой мужчина, который тихо здоровается, когда я сажусь за стол с прямой спиной. Его нос с горбинкой и опущенным кончиком напоминает клюв, и я вижу в посетителе стервятника с портфельчиком на коленях. Поправляет галстук, пожимает руку Мирону Львовичу.

— Кофе, Софушка, — Мирон Львович энергично открывает дверь и пропускает посетителя вперед. — Две чашки без сахара и молока.

Киваю. Дожидаюсь, когда дверь закроется, и со всхлипом прячу пунцовое лицо в ладонях. Я жутко перенервничала за этот час. Несколько вздохов и выдохов, и встаю из-за стола. Я справлюсь. Я ведь стрессоустойчивая.

Шум кофемашины немного успокаивает. Теперь главное — выбрать стратегию взаимодействия с Мироном Львовичем. Не поддаваться его провокациям, игнорировать улыбки и быть холодной стервой, которую не смутить намеками, что будут сказаны тихим и мягким голосом. И не смущаться. Тогда он потеряет ко мне интерес. Да, его раззадоривает моя реакция на его выходки: страх, благоговение, стыд и желание, которое он будит во мне по щелчку пальцев. Ох, опять его пальцы!

Ставлю чашки с кофе перед гостем и Мироном Львовичем, который внимательно просматривает какие-то документы.

— Благодарю, Софушка, — переворачивает лист.

Закусываю губу, чтобы сдержать глупую улыбку, и торопливо покидаю кабинет. Он впервые меня поблагодарил за кофе! Это случилось! Сердито и легонько бью себя по щеке. Стоило ему сказать мне ласковое слово и я растаяла, как мороженое под лучами солнца. Какая я непоследовательная: меня швыряет из стороны в сторону от высокомерия до щенячьего восторга.

Сжимаю кулаки, обдумывая, стоит ли мне сейчас сбежать или повременить в надежде забрать ключи, и замечаю под столом пакет из матовой черной и плотной бумаги. Точно не мое. Заглядываю. Внутри плоская коробка с золотым логотипом: линии складываются в очертание лилии. Любопытство разъедает грудь, и я решаю сунуть нос в чертовски приятную на ощупь коробку. Аккуратно открываю и охаю. К бархатной подложке позолоченными булавками приколоты бюстгальтер и трусики из изысканного белого кружева.

Спешно закрываю коробку, прячу ее в пакет и возвращаю под стол. Вряд ли это роскошное белье забыла Мария Ивановна. Оно просто не налезет на нее. Тогда кто сунул мне под стол кружевную прелесть? Неужели Мирон Львович? Он приносит свои извинения за то, что порвал мою блузку?

Я не просто смущена. Я ошарашена, словно меня ударили молотком по голове. Красивым и изящным молотком. Придерживаюсь мнения, что нижнее белье имеет право преподносить только любовник, который будет ждать, что объект его интереса обязательно принарядится в подарок для следующей встречи. Мы с Мироном Львовичем не любовники. Нет. Просто между нами случилось небольшое недопонимание. И верткие умелые пальцы.

Глава 11. Угрозы

Пока я гипнотизирую хмурым взглядом пакет под столом, откинувшись на спинку кресла, в приемную влетает высокая брюнетка. Первое, что бросается в глаза — губы: пухлые, сочные и ярко-красные. Потом я обращаю внимание на ее длинные шелковистые волосы цвета вороньего крыла. Шикарная шевелюра. Всегда мечтала о такой густой гриве.

— Он там?! — громко взвизгивает и указывает на дверь.

Широкие легкие брюки со стрелками и высокой посадкой подчеркивают узкую талию, а сквозь тонкую ткань белой маечки можно увидеть очертания сосков. Очень вызывающе и бесстыдно. Раздраженно откидывает волосы за плечи и сердито стучит высоченными каблуками к двери кабинета. Неужели моя предшественница? Красивая, стервозная и что важно — грудастая. Я со своей двоечкой — плоскодонка по сравнению с гостьей.

— Простите! — запоздало вскакиваю. — Но у Мирона Львовича посетитель.

Оборачивается и кривится, презрительно меня оглядывая. Как я рада, что стою перед ней не в пижаме и тапочках: я бы не смогла тогда с хладнокровным достоинством выдержать этот злобный взор. Девица на секунду зависает, хлопая нарощенными ресницами, а затем неуверенно фыркает, сморщив точеный острый и врывается в кабинет под мои робкие протесты:

— Мирон! Прекрати игнорировать звонки! Поговори со мной! Мирон!

Вбегаю за девушкой и растерянно смотрю на угрюмого Мирона Львовича, который замер над бумагами с ручкой. Он явно не рад видеть пышногрудую красавицу.

— Я пыталась…

— Мирон! — девица капризно топает по паркету. — Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Посетитель с блеском заинтересованности в глазах взирает на нее, шумно отхлебывая кофе из чашки. Точно стервятник в человечьем обличии.

— Анжела, выйди, — с неприязнью цедит Мирон Львович. От его тона внутри все сжимается и покрывается коркой льда. — Я занят.

— Я так больше не могу, — девица всхлипывает. — Не могу… не могу без тебя…

Медленно пячусь. Посетитель Мирона Львовича встает и с чашкой в руках тоже ретируется:

— Я подожду в приемной. Если вы не против.

Закрываю дверь и переглядываюсь с посетителем, который делает глоток и усаживается на диван:

— Кто это?

— Не знаю, — нарочито вежливо и сухо отвечаю я.

Какой любопытный товарищ. Вздрагиваю от приглушенных женских криков и возвращаюсь за стол. Я удивлена и уязвлена. Что это еще за Анжела? Откуда она взялась?

— Нет! Ты не можешь, Мирон! Это подло! — вопли сменяются рыданиями. — Не бросай меня. Я ошиблась! Я просто выпила тогда лишнего!

Я не слышу ответа Мирона Львовича, но судя по крикам Анжелы, ее окончательно и бесповоротно кинули. Не люблю быть свидетелем чужих страстей. Это всегда грустно.

— Что между ними произошло? — продолжает бессовестно любопытствовать посетитель.

— Я думаю, это не наше дело, — утыкаюсь взглядом в монитор ноутбука.

— Вы правы, но ведь очень интересно. Такой накал страстей.

— Вовсе нет, — хмурюсь и замолкаю.