Аритмия (СИ) - Джолос Анна. Страница 10

Поправляю блузку и пиджак, приглаживаю торчащие волосы-антенки, выбивающиеся из замысловато сплетенных косичек.

— Все будет хорошо, Дарина! — успокаиваю себя вслух.

Делаю пару глубоких вдохов и нервно улыбаюсь. Забираю рюкзак с подоконника и под аккомпанемент мелодии звонка шустро переставляю ноги, движущиеся по направлению к нужному кабинету.

На самом деле, самое страшное позади, знакомство с классом произошло вчера на седьмом уроке. Так что этот (не самый приятный) момент я уже пережила. Так сказать, впитала в себя порцию негатива, доставшегося мне от десятого «а». Ну, знаете, стандартный набор: волна шепотков, смешки, плоские шутки мальчиков и оценивающе-презрительные взгляды девочек.

Это, в общем-то, не смертельно, но осадочек остался. Хоть я и не ждала того, что воспитанники гимназии Попова примут меня в свой устоявшийся коллектив с распростертыми объятиями. Оно и понятно, столица, престижная школа. У нас в Новосибирске ребята как-то попроще, а здесь меня встретили как в американском кино для подростков. Прямо скажем, не особо дружелюбно.

Все в наших руках! Главное добрый и позитивный настрой! Уверена, со временем мне обязательно удастся расположить ребят к себе и завоевать их доверие. Сейчас необходимо трезво оценивать ситуацию: я для них — совершенно чужой человек, так что обижаться и строить ненужные домыслы не стоит. Все сложится, но со временем…

Вдохнув в грудь побольше воздуха, решительно стучу в дверь кабинета алгебры и геометрии. Дергаю за ручку и захожу внутрь, приготовившись извиняться. Я ведь опоздала из-за того, что отправилась прихорашиваться.

Открываю рот, но тут же его закрываю. В кабинете пусто. Ни нашего классного руководителя, Пельш Элеоноры Андреевны, ни моих одноклассников.

Растерянно хлопаю ресницами в течение нескольких секунд, а потом выхожу в холл. Достаю из кармана свой телефон, ищу фотографию с расписанием и проверяю, не ошиблась ли.

Четверг. Геометрия. Все верно.

Пытаюсь вспомнить, где находится кабинет методиста школы. Бреду по пустынному коридору и внимательно читаю таблички. Первый урок уже начался, а я даже не понимаю, куда мне идти. Школа большая, и как в ней ориентироваться пока не очень понятно.

— Новенькая, заблудилась? — слышу хрипловатый голос за спиной.

Поворачиваюсь. На меня смотрит седовласая, пожилая женщина. Уборщица, судя по тому, что в руках у нее ведро и швабра.

— Не могу найти свой класс, — беспомощно пожимаю плечами.

— А ты будильник себе настрой на час раньше, чтоб не опаздывать, — ворчит она, разглядывая меня от ушей до пят. — Юбка коротковата, тебе не кажется?

Мои щеки тут же заливаются жгучим румянцем. Сказать по правде, я тоже это подметила, уже когда оделась… За последний год рост увеличился еще на несколько сантиметров, и мои без того длинные ноги в некоторых вещах стали смотреться иначе.

— Не подскажете, где мне найти десятый «а»? — стараюсь быть максимально вежливой.

Мне бы уже отыскать класс, а я по-прежнему топчусь на втором этаже.

— Андреевна увела своих охламонов на диспансеризацию, — сообщает она, отставляя ведро в сторону. — Иди во двор. Малая площадка. Там найдешь немногочисленные остатки своего серпентария.

— Спасибо! А это вам к чаю, — достаю из сумки шоколадку, которую успела подсунуть мама, и отдаю ей в знак благодарности.

— Без этих ваших приколов? — женщина хмурится, осматривая упаковку. — Один мне вот так уже предложил жвачку, так оттуда жучище вылез. Чудь не померла от разрыва сердца.

— Не переживайте, это просто шоколад, — кричу я ей, уже устремляясь в заданном направлении.

Диспансеризация. Надо же! Почему никто не предупредил?

Спускаюсь на первый, бегу мимо столовой и гардероба.

— Куда? — у турникетов меня тормозит охранник.

— Десятый «а», на площадку, — поясняю я, доставая карточку.

Можно подумать, я могла бы сбежать. Это невозможно, даже если бы у меня возникла такая идея. У них же тут все по периметру обнесено ограждением, а у ворот — контрольно-пропускной пункт. Выйти незамеченным из гимназии точно ни при каком раскладе не получится.

«Как в тюрьме, только пафоса больше» — отшутился папа, когда мы всей семьей пришли подавать сюда мои документы.

Выхожу на улицу, сбегаю по ступенькам и сворачиваю налево. Малая площадка находится за школой, неподалеку от огромного стадиона. Ее я заприметила из окна библиотеки еще вчера.

Прижимаю ребро ладони ко лбу и вздыхаю с облегчением, когда замечаю там учащихся гимназии. Нашла. Ура…

Быстрыми шагами топаю туда. Над головой простирается безоблачное голубое небо, а солнце, разбросавшее повсюду свои утренние лучи, припекает совсем по-летнему. Даже приходится снять пиджак. Настолько жарко и душно…

По мере приближения узнаю девушку с длинными рыжими волосами. Она сидит на качелях и увлеченно изучает содержимое учебника по физике. Явно что-то зубрит, потому что со стороны это выглядит как монолог с самим собой.

Неподалеку от нее прямо на траве лежит худощавый мальчишка в очках. Его я тоже помню. Сидит за первой партой в левом ряду.

Однако мой взгляд прочно цепляется за третьего человека этой странной компании. Там, у стены стоит еще один парень, и то, что он делает, вызывает полнейший восторг.

— Прошла свой первый квест? — улыбаясь, интересуется рыженькая. — Я тебя по чесноку ждала в классе до восьми тридцати. Обещала Элеоноре, что не дам тебе потеряться.

— Привет, — дружелюбно отзываюсь я. — Извини… я бессовестно опоздала.

— Не с того начала, Арсеньева! — деловито песочит меня она, и стыд снова обжигает щеки.

— Вообще, это мне несвойственно, — добавляю я, оправдываясь.

— Да расслабься, Дарина, ничего важного ты не пропустила, — девушка закидывает учебник в сумку. — Я Саша Харитонова, кстати. Староста нашего зверинца.

— Приятно познакомиться, Саша, — улыбаюсь в ответ. — А почему вы не со всеми на диспансеризации?

— Особенные. Год рождения у нас не тот. Мы уже проходили осмотр на дефекты. Весной, — поясняет она, зевнув.

— А что сегодня с уроками? — киваю вниз на ее портфель.

Выглядит как близнец моего. Такой же пухлый и неимоверно тяжелый на вид.

— Слышишь, Цыбин, в нашем полку ботаников-задротов прибыло, — кричит она однокласснику. — Отличница?

— Была ею, там, в Новосибирске.

— И, конечно, спортсменка…

— Играю в волейбол. Центральный блокирующий, нападающий первого темпа, — с готовностью отвечаю на ее вопросы.

— Товарищ по команде, значит, — удивленно распахивает глаза.

— Так что с уроками?

— Первые четыре за нами приглядывает учитель физкультуры. Вон он, на пару с верзилой Пилюгиным собирает новый инвентарь.

Саша машет рукой в сторону здания, и я замечаю у входа в спортзал две мужские фигуры. Почти одинаковые по комплекции. Ясно почему «верзила».

— Мы с Цыбиным нагло отлыниваем от работы. Я — хрупкая девочка, а Витя — хилая спирохема.

— Сама такая! — оскорбившись, вопит тот.

— А чем занят он? — все же решаюсь спросить, потому что глаза помимо воли постоянно желают вернуться к художнику.

— Абрамов отрабатывает свое очередное наказание. Но, похоже, ему за него уже грозит следующее, — смеется она.

Поднимает с земли рюкзак и достает оттуда два спелых яблока.

— Угощайся, волейболистка из Новосибирска.

— Спасибо, не могу… Отказывать вроде как невежливо, но мама приготовила настолько плотный завтрак, что я, пожалуй, воздержусь. Думаю, даже вычеркну на сегодня обед, — поглаживаю себя по животу.

— Удушающая родительская забота. Как мне это знакомо… — кривится она, вздыхая.

— А за что его наказали? — прищуриваюсь и начинаю внимательно рассматривать изображения персонажей мультфильма про Винни-Пуха.

Теперь понимаю, что Саша имела ввиду. Вряд ли директор оценит эту художественную пантомиму, учитывая некоторые… детали.

— Линейку со своими друзьями-придурками сорвал, — рассказывает Харитонова обыденным тоном. — Напустили цветного дыма и учинили драку с бэшками. Видать очень соскучились за лето.