Адольф Гитлер — основатель Израиля - Кардель Хеннеке. Страница 35

Еще в 1937 г. Гитлер ясно дал понять командованию вермахта, что Великая Германия — это лишь предварительный этап на пути к созданию Великогерманской Империи.

Benito Mussolini & Adolf Hitler

10 июня Муссолини объявил войну уже поверженной Франции. 32 итальянские дивизии, разумеется, не смогли преодолеть сопротивление трех французских дивизий, которые обороняли французскую границу. Но это не помешало дуче требовать в качестве военной добычи весь французский флот, часть Алжира, весь Тунис, Корсику и территорию до Роны в качестве оккупационной зоны.

Говорят, Гитлер во время войны был только полководцем, а не государственным деятелем. Однако ему удалось развеять у Муссолини эти сны наяву. В Западной Европе, где почти не было восточных евреев, Гитлера не интересовали территориальные приобретения. Итальянский министр иностранных дел Чиано писал:

В Компьеньском лесу Гитлер продиктовал своему начальнику штаба, генерал-полковнику Кейтелю, условия перемирия:

Продолжением войны против Англии были первоначально новые предложения о мире. На эти попытки влияло и то, что Советский Союз вопреки соглашениям воспользовался походом немецкой армии на Запад и присоединил к себе Эстонию, Латвию и Литву, а на юге — Бессарабию, поставив тем самым под угрозу снабжение Германии нефтью из Румынии.

Черчилль требовал от пилотов своей бомбардировочной авиации, чтобы они наконец «сняли перчатки». Война против женщин и детей началась немного позже. А в ответ на призывы к миру Черчилль приказал разбомбить французский флот в Оране (Алжир) и топить вчерашних союзников в волнах Средиземного моря.

Немецкие армии, которые в ходе французской кампании понесли меньшие потери, чем советские войска в зимней войне 1939-40 гг. против финнов, вели военную подготовку к оккупации практически беззащитной Англии. Но в эти месяцы, когда немецкий генералитет требовал вторжения в Англию, казавшуюся легкой добычей, Гитлер почивал на лаврах победителя в Берхтесгадене. Ева Браун, малышка из мюнхенского фотоателье его друга Гофмана, которого он произвел в профессора, была этим довольна. А неутомимый Эйхман сгонял оставшихся в оккупированной части Франции и на юго-западе рейха евреев в государство Петэна, откуда они через Марсель ехали дальше, в Северную Африку, где они чувствовали себя в безопасности, как в лоне Авраамовом.

План вторжения в Англию «Морской лев» Гитлеру не нравился. Даже в своей победной речи после французской кампании он говорил о мировой империи, «уничтожать или хотя бы нанести вред которой никогда не входило в его намерения». Британцы продолжали удивляться, что с ними ничего не происходит, и Лиддел Гарт резюмирует это в словах: «Хотя британская армия ускользнула из ловушки во Франции, она была не в состоянии оборонять Англию. Свое оружие она большей частью бросила при отступлении, а склады на родине были почти пусты. На протяжении следующих месяцев небольшая, плохо вооруженная английская армия и мощная немецкая армия, захватившая Францию, стояли друг против друга, разделенные лишь полоской воды. Но до вторжения дело не дошло». Гитлер обратил свой взгляд на Восток. И его неприязнь к плану «Морской лев» объяснялась не только его влюбленностью в «германскую» Англию, но и его страхом перед нападением усиливающейся России. Он стал разъезжать в поисках союзников, от которых ожидал помощи в предстоящей идеологической войне.

Встреча Гитлера с Франко в Пиренеях, на вокзале пограничного города Эндай в октябре 1940 г., кончилась тем, что Гитлер после этого сказал, что он скорее «позволит вырвать себе три или четыре зуба, чем снова примет участие в таких переговорах». [82] И престарелого маршала Петэна, главу неоккупированной части Франции, Гитлер тоже не смог уговорить.

В следующем месяце в Берлин приехал Молотов, который знал о слабости Гитлера к Англии, и открыто предъявил новые советские требования, касавшиеся интересов СССР в Финляндии и Румынии, посылки советских войск в Болгарию и создания опорных пунктов на Дарданеллах. Гитлер увидел, что угроза необходимым для продолжения войны поставкам нефти из Румынии усиливается, и испугался. Он не поверил своим ушам. Продолжавшееся ровно год советско-германское взаимопонимание закончилось. Можно быть уверенным в том, что после отъезда Молотова из Берлина план «Морской лев» исчез из мыслей Гитлера и ими завладел план нападения на Советский Союз «Барбаросса».

Снова начались попытки достичь соглашения с Франко, о происхождении которого от западных евреев и о финансировании которого одним балеарским евреем Гитлер знал еще с начала гражданской войны в Испании. Посланником Гитлера был глава военной разведки адмирал Канарис, человек греко-еврейского происхождения, который благодаря кровному родству поддерживал особенно сердечные отношения с испанским каудильо. Оба они не вполне соглашались с идеей Гитлера — с помощью элитарного меньшинства западных евреев выгнать из Европы массу восточных евреев — хотя Испания позже, после начала истребление евреев, принимала у себя лишь тех из них, кто мог доказать свое происхождение от западных евреев.

С этого момента Канарис и Франко начали ставить на английскую карту. Канарис убедил колеблющегося Франко при встрече 7 декабря 1940 г. в Мадриде не уступать желаниям Гитлера и не нападать на Гибралтар. Тем самым Англия получила свободу рук на Средиземном море, и последующие кампании в Северной Африке и Италии были немцами проиграны. Изложенное здесь основывается на изданных в 1950 г. в Мюнхене «Воспоминаниях» дипломата Эрнста фон Вейцзеккера и на словах того же Лиддела Гарта:

Очень поздно, лишь к концу войны, Гитлер понял, что вступление в войну Италии было главной причиной поражения Германии. В своем идеологическом упрямстве и потому, что он путал современных итальянцев с древними римлянами, главнокомандующий вермахта не учел уроков истории, иначе он бы помнил о том, что Италия почти в каждой войне меняла фронт, а если война длилась долго — даже не один раз, возвращаясь в итоге к первоначальному союзнику. В результате немецкие танки и пехота двигались через пески Северной Африки, где они ничего не потеряли, когда Муссолини открыл там фронт, который уже через несколько месяцев, в декабре 1940 г., опасно зашатался. Но гораздо серьезней было то, что было потеряно время для нападения на Советский Союз, что предположительно привело к проигрышу войны, вследствие того что Италия открыла еще один фронт, на этот раз против Греции.

Когда итальянцы, как обычно, начали отступать на греческом фронте, начало операции «Барбаросса» пришлось перенести на четыре решающих недели. А когда в том же 1941 году зима началась на четыре недели раньше, стало ясно, что бог войны, как выразился генерал Йодль, отвернулся от Германии и перешел в другой лагерь. [83]