Не отступать и не сдаваться. Том 3 (СИ) - Тыналин Алим. Страница 26

Он оказался явно не готовым к смене моей стойки. Атаковал меня короткими хуками. Сначала левой, потом правой. Но работал осторожно, ожидая какого-то подвоха.

Правильно, Дубинин. Смена стойки нужна не просто так, а чтобы достать его солнечное сплетение. Сокрушительный апперкот левой рукой. Мне надо было приблизиться к нему в наиболее удобную позицию для нанесение удара. И сделать это так, чтобы перед этим его защита была раскрыта, на тот самый миг, когда наносится удар.

Поэтому, сначала надо отвлечь внимание противника. Азбука боя — чтобы открыть защиту нижнего этажа, бей по верхним. Финты наше все.

Я нанес боковой, начав атаку правой рукой, потому теперь стоял в правосторонней стойке. Потом также хук левой.

Мы стояли почти вплотную друг к другу, били друг друга боковыми и уворачивались от ударов. Зрители молчали и глядели на нас. Впрочем, я совсем забыл про них, сосредоточив все внимание на противнике.

В последнее время Егор Дмитриевич хорошенько поднатаскал меня на ближний бой, поэтому рубиться в молниеносной схватке кость в кость для меня не в новинку. Я двигал корпусом в стороны, Дубинин тоже уходил от ударов, его лицо мелькало передо мной с бешеной скоростью.

Ничего, я продолжал обрабатывать его голову, чтобы он привык к атакам по верху. Пусть поднимет руки повыше. Потеряет бдительность насчет защиты корпуса.

В какой-то миг мне показалось, что сейчас Дубинин сам атакует меня снизу. Я понял это неосознанно, на уровне инстинктов. Может, он перевел взгляд мне на живот, может, чуть опустил плечи.

Но чтобы опередить противника, я нанес ложный джеб правой в голову. Дубинин поднял руки, прикрывая лицо. Я выставил правую ногу вперед еще дальше, оставив вес тела на левой ноге сзади. Словно зажатая пружина для удара левой.

Дубинин тем временем все-таки попался в мой капкан. Поднял руки и атаковал мою голову, нанося встречный удар. Его открытый корпус оказался отличной мишенью для моего коварного апперкота левой.

Чуть пригнувшись, чтобы пройти под ударом противника, я хлестко саданул апперкот в верх живота противника. Почувствовал, как воздух вышел из его легких от моего удара. Дубинин выдохнул резкое: «Хэ!» и резко откатился назад, прервав свою атаку. Ну, а вот тебе на закуску правый хук в голову.

От удара в живот Дубинин согнулся, а мой хук отправил его на колени. Верный нокдаун. Надо же, а ведь еще не прошел и первый раунд.

Повинуясь сигналу рефери, я отошел в свой угол и наблюдал оттуда, как рефери отсчитывает секунды, поднимая и опуская ладонь. Сзади горячо зашептал Худяков:

— Так держать, Витя. Выбей дух из этого урода! В прошлый раз меня не было, теперь я здесь и мы сделаем этих высокомерных тварей.

Тяжело дыша, я огляделся. Действительно, моей победе никто из присутствующих вовсе не радовался. Все сидели с мрачными лицами, а Козловский так и вовсе в панике открыл рот.

Ничего, не бойтесь, ваш Дубинин парень крепкий, вряд ли его можно сбить нокдауном. Наоборот, он встает после каждого такого раза еще сильнее и злее. Сейчас противник поднимется и налетит на меня с удвоенной яростью.

Ну конечно, так и случилось. Не прошло и пяти секунд, как Дубинин поднялся и бросил на меня быстрый сердитый взгляд.

Я же говорю, он крепок, как дуб. Другие после такого удара валяются минут десять, задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег, а он уже вполне оправился после удара и готов к дальнейшей схватке.

Хотя, я уверен, что дыханье я ему все-таки сбил. До конца раунда у противника наверняка будут проблемы с выносливостью. Надо сейчас задать сверхбыстрый темп боя, ему будут очень трудно поспевать за мной.

Но увлекаться тоже нельзя. Этот чертов Дубинин, кажется, высечен из гранита, по нему даже и не скажешь, то только что валялся в нокдауне. Если я потеряю осторожность во время атаки, он сможет контратаковать и тут же наказать меня, превратив в отбивную.

— Бокс, — сказал рефери и снова махнув рукой, отошел в сторону.

Дубинин, по своему обыкновению, поднял руки и медленно направился ко мне. Чтобы не происходило, но он не собирался менять свою верную тактику. Будет все также напирать, пытаться сбить меня с панталыку, выжидать удобный момент, а затем влепит мне нокаутирующую комбинацию. Гребаный бульдог, млин.

Только теперь я все-таки немного не тот, что был в прошлом бою. Тогда я был самонадеян и окутан гордыней. Не знал противника, недооценил его. Сегодня я уже знаю, как он может вцепиться в горло смертельной хваткой.

Поэтому сейчас я уже опять поменял стойку, встав в привычную левостороннюю позицию. Настало время для другой фишки.

Сейчас Дубинин наверняка ожидает моей атаки, чтобы дождаться удобного момента и отомстить за недавний нокдаун. Я видел, как яростно сверкают его глаза.

Ого, за короткое время мне удалось вывести его из себя. Отлично, это как раз то, чего я добивался. Но теперь, следуя своей же стратегии действовать не так, как ожидает противник, я собирался, наоборот, держаться от него подальше.

Минимальный план на раунд выполнен, я уложил Дубинина в нокдаун, первая схватка за мной. Теперь можно и подразнить его, заставив еще больше потерять душевное равновесие.

Поэтому, когда Дубинин подошел на близкую дистанцию, я обменялся с ним «троечкой» ударов и когда он атаковал, я отскочил назад. Дубинин думал, что у нас сейчас все будет серьезно и приготовился снова рубиться лицом к лицу, но я отступил назад правой ногой, перенес на нее тяжесть тела и оттолкнувшись ею, отпрыгнул назад. Как фехтовальщик, который старается избежать выпада соперника. Левая нога моя при этом как раз перенеслась теперь в то самое место, где до этого благополучно пребывала правая. В общем, сразу после отскока назад я снова восстановил свою стойку.

В голове у меня снова мелькнула предательская мысль, что это движение вполне может быть причислено к запрещенному «игровому» приему, но затем я подумал, что пусть судьи, если захотят, подотрутся своим решением. Или пусть сами попробуют выйти на ринг и выстоят хотя бы один раунд против такого бронетранспортера, как Дубинин, не отступив при этом ни на шаг и не уйдя в сторону.

На протяжении всего оставшегося времени до перерыва я старался держать Дубинина на дальней дистанции. Бедолага не совсем понял мою тактику и, наоборот, пытался сблизиться со мной, желая превратить мои внутренности в кровавое месиво своими пушечными ударами.

Нет, спасибо, мне вовсе не хотелось этого. Егор Дмитриевич предупреждал меня, что в идеале поединок должен проходить по моим правилам.

— Кто ведет и доминирует в бою, тот, в конце концов, и празднует победу, — наставлял меня тренер.

Следуя его завету, я и держал свирепого зверя по кличке Дубина на расстоянии. Отходя назад, иногда резко и быстро, а иногда плавно и последовательно, я старался соизмерять дистанцию сообразно длине удара прямой моего противника. То есть, вся фишка заключалась в том, что я не отходил назад сломя голову, при одном только приближении соперника.

Нет, я старался отойти как раз в тот миг, когда враг нападал. Выжидал до последнего, создавая иллюзию, что вот сейчас мы схлестнемся с ним в яростной схватке и затем уходил. Конечно, иногда приходилось выдерживать небольшой обмен ударами, потому что с каждым разом Дубинин нападал все быстрее и активнее, но в конечном итоге я всегда оказывался далеко от его кулачищ.

Под конец раунда, когда стало слишком туго от почти постоянных атак Дубинина, я делал последний шаг правой ногой не назад, а выпадом вправо. Почти что мой любимой обход противника по круговой, но только я делал это не для контратаки, а для того, чтобы сохранить дистанцию и поэтому меня вряд ли могли снова обвинить в игровом стиле бокса. Все движения я старался проводить слитно, чтобы Дубинин до самого последнего момента не знал, когда я буду отступать.

Звякнул гонг. Я опустил руки и с удовольствием отправился назад, к своему углу. Но, оказывается, градус злости моего соперника поднялся уже до самых опасных высот. Он бешено крикнул мне в спину: